Beatles для моего поколения не просто нечто очень важное – это почти сакральное. Магическое слово. Быть может, я преувеличиваю, говоря от имени всего поколения – есть среди нас и те, кто никогда не только не любил Битлов, но даже терпеть их не мог. Но таких как я – настоящих любителей их музыки,  – мне кажется, большинство.

Эти Битлы и на свет-то появились именно для меня, для моих сверстников. Потому что именно мы были тинейджерами в середине 60-х, а музыка этого жанра на таких вот подростков и рассчитана.

Несмотря на железный занавес, окруживший СССР после речи Черчилля в  Фултоне, его «железность» была не столь уж надежной. Даже при том, что на занавес, опущенный западными странами, чтобы изолировать СССР и его союзников, советские руководители выстроили еще один со своей стороны, оберегая нас, советскую молодежь, от «тлетворного влияния Запада», сквозь оба занавеса пробивалось многое. В том числе и модная музыка. Она достигала наших ушей и по радио, которое удавалось поймать радиоприемниками, но основной ресурс обеспечивали магнитофонные записи, которые мы переписывали друг у друга. Проникавшие в страну грампластинки – именно тогда их стали называть «дисками»  – кто-то первый записывал на магнитофон, а потом уже эта запись тиражировалась в десятках, сотнях копий.

Музыка Битлов захватила нас с ходу – без всякой рекламы, без подогрева. Думаю, что в моей жизни Битлы появились году в 1964-м. Мы толком сперва даже не знали, сколько этих Битлов, на чем они играют и даже откуда родом. В провинциальной столице, где проходили мое детство и юность, из уст в уста передавались какие-то легенды… Но довольно быстро информационное поле вокруг Битлз упорядочилось, мы знали не только все имена, но и названия песен и альбомов. В 1965 году среди моих друзей и знакомых уже были настоящие знатоки, уже ходили по рукам фотографии. А выход великого альбома «Sergeant Pepper’s Lonely Hearts Club Band» я  встретил день в день и даже час в час со всем «прогрессивным человечеством» в  1967 году. Кажется, это было летом… Я слушал по Би-би-си программу «Полуночный попс» (Midnight Pops) с ведущим Барри Холландом, выходившую по пятницам в половине двенадцатого ночи. «Вражьи голоса», конечно, глушили, но музыкальные – не политические!  – программы иногда удавалось послушать в качестве, допускавшем даже запись на магнитофон «с эфира». Что я и делал время от времени. В «ту самую» пятницу Барри начал программу словами: «Я долго и угрюмо сидел в студии, не зная, что для вас подготовить – давно нет никаких интересных новинок. Но вот чудо: мне в студию присылают только что вышедший альбом Битлз…»

А за год до этого произошло эпохальное событие: первая песня Битлов вышла на советской грампластинке фирмы «Мелодия». Это произошло в 8-м выпуске популярной серии «Музыкальный калейдоскоп». Последней песней на первой стороне пластинки шло вот что: «"Девушка", муз. и  сл. народные. Квартет Битлс». Именно так, через «с»: «Битлс». Это была та самая «Girl» Леннона-Маккартни. Пластинка хранится у меня до сих пор. Выдержав немыслимое количество прослушиваний, она и сейчас в приличном состоянии.

О Битлз написаны тома исследований – музыкальных, философских, политических, социологических. Мне, наверное, нечего к ним добавить чего-то «научного», да этого от меня никто и не ждет. Могу лишь напомнить своим сверстникам, а для более молодых просто рассказать, что написанное или процарапанное «The Beatles» можно было встретить на столах во всех школьных и студенческих аудиториях, на заборах, на стенах, на учебниках, на тетрадках… Хотите понять смысл этого действия? Да никакого, это и есть сакрализация, поклонение, идолопоклонство, если угодно. И я чернильной ручкой зачем-то написал на кожаном часовом ремешке «The Beatles». Это было не «круто», а просто… Просто не знаю что: был подростком и зачем-то сделал.

Да-да, я все знаю про то, что «Битлз»  – это специальный проект разных спецслужб, что это – подготовка «молодежной революции», осуществленной на  Западе в 60-х, знаю и про Теодора Адорно и про Тавистокский институт… Почитайте, кто не знает. Я прочитал – и это ничего не изменило.

И сейчас, спустя полвека, Битлз не ушли из моей жизни. Я довольно часто слушаю их музыку и всякий раз абсолютно гарантированно мое настроение улучшается, тонус поднимается, молодость возвращается!

(См также Ад и Рай, Аллах, Бес, Грех, Душа и Дух, Духовность, Дьявол, Зло, Материя, Материализм, Идеализм, Мировоззрение, Наука, Религия, Сатана, Черт.)

Ни о чем так много не написано, как о богах. О том, каковы они, что они требуют от людей, как с ними связаться и т.  п., говорится в вероучениях, на которых построены религии. Бог и религиозная вера – важнейшие мировоззренческие вопросы. Их не надо избегать, не стоит и упрощать. Размышления о  Боге и вере не только «полезны», но и невероятно привлекательны, захватывающе интересны. Не лишайте себя этого счастья – думать о религии, не перепоручайте это никому: это ваш внутренний мир, и заполняйте его своими мыслями.

Природа была (и остается) могущественной и во многом непонятной, непознанной. Человеку были более или менее видны и понятны свои действия, действия животных, их мотивы и их последствия. Чтобы в рамках той же логики объяснить и явления природы, в глубокой древности их приписывали стоящим за ними невидимым могущественным существам – богам. Придумав богов, люди вступали с ними во взаимодействия, пытаясь установить какие-то понятные и удобные отношения. Явления природы воспринимались как действия, как сигналы и знамения, как «речь» богов, обращенная к людям. Окружающий мир заполнялся существами, отвечающими за самые важные процессы и явления: боги воды, дождя, засухи, ветра, света и тьмы, жизни и смерти… Пришло время – очень давно, не позднее времен Древнего Египта и  Вавилона,  – когда Бог был осознан как все сущее, во всем его многообразии. Именно такая формулировка «я есть сущее», встречается во многих древнейших текстах. В этом виде она вошла и в  Библию. Такое представление о  Боге – это уже философское обобщение довольно высокого уровня. На таком уровне могут размышлять люди образованные, «продвинутые». В древности ими были жрецы, узкий слой знати. Народу же следовало дать что-то более простое и прагматичное. Высокие философские обобщения сами по себе трудно сделать инструментом политики. Для создания вероучения, религии – а религия всегда есть одна из форм существования политики – нужна понятная интерпретация, нужен некий нарратив: история с завязкой, кульминацией и развязкой, с персонажами, моделирующими реальный мир человеческих взаимоотношений, характеров, проблем, ценностей и всего прочего. Правильно оформленное вероучение позволяет наполнить жизнь (политическим) смыслом и оговорить правила надлежащего и ненадлежащего поведения. Так появляются сонмища богов в политеистических религиях, так возникает разделение на  Бога-отца, Сына и  Святого духа, на ангелов и бесов, на  Божью Матерь и святых угодников в религиях, считающих себя монотеистическими.

Есть бог или нет бога?  – неправильный вопрос. Неправильный и, честно говоря, малосущественный. От этого мало что зависит. Большинство не просто не согласится с этим моим утверждением, а подумают: в  своем ли я уме, если, конечно, не пытаюсь шутить? Шутить я, конечно, всегда хочу, и часто в моих словах есть ирония. Присутствует она и в этом случае, но есть и вполне серьезное размышление о том, стоит ли тратить время и силы на поиски ответа на вопрос: есть ли бог? Думаю, что слишком много времени на это тратить не стоит, поэтому я и назвал этот вопрос «неправильным». Правильный и существенный вопрос иной: есть вера в бога или нет веры?

А что такое вера?

Вера – слово, конечно, ключевое… Особенно в своем наиважнейшем – религиозном аспекте. Есть и нерелигиозная вера, она выражается, например, виде доверия к чему-то, чего нельзя, условно говоря, потрогать прямо сейчас, но мы верим, что это существует. Например, какая-нибудь Австралия, в которой лично я не был, «потрогать руками» ее мне не довелось, но я верю в то, что она существует. Потому что доверяю многочисленным свидетельствам и доказательствам ее существования. Есть и нечто, похожее на веру, в науке – постулаты, предположения, принимаемые за истинные. Но это – не вера, потому что я осознанно задаю условность этой истинности (в рамках гипотезы, теории, но не за их пределами) и обязательно рассмотрю и противоположные предположения, другие постулаты. Без такого моделирования научной теории не построить. Религиозная вера не допускает одновременного существования двух противоречащих, взаимоисключающих догматов, постулатов и пр.  – «двух истин»: другой постулат – другое вероучение. И еще одно важное отличие научного предположения: обязательность экспериментальной проверки, воспроизводимости результатов, их достоверности и пр. (См. Наука).