Я был бы не я, если бы на этом завершил свои рассуждения о тепле. Погода, климат, поэтическое видение – это прекрасно! Но есть и нечто не менее увлекательное и практически значимое. Я имею в виду тайну наших ощущений тепла и холода. Почему – тайну? Ну, хотя бы потому, что большинство из нас – я в том числе на протяжении большей части жизни – не можем объяснить обыденные вещи. Например: почему железяка нами ощущается как холодная, а, скажем, деревяшка – теплая или нейтральная, несмотря на то что они лежат рядом и обладают одной и той же комнатной температурой? Как же устроено наше тепловосприятие и терморегуляция? Я в этом когда-то разобрался и хочу поделиться этим небесполезными знаниями. В далекие и прекрасные времена писались и издавались научно-популярные книги. Сейчас они тоже пишутся и издаются, но их, кажется, называют «нон-фикшн»  – «непридуманное». Не буду по этому поводу ворчать, а воспользуюсь информацией, почерпнутой из разных источников, в том числе из научно-популярной книжки «Природа наших ощущений» (Шостак, 1983), хотя кое-что из того, что в этой книге сказано, уже устарело.

Остатков сведений, полученных еще в школе, каждому из нас хватает для того, чтобы знать о существовании различных кожных рецепторов. Одни реагируют на прикосновение, давление, уколы, порезы и т.  д., другие – на температуру. Те рецепторы на кончиках ушей, с помощью которых Шерлок Холмс якобы видел происходящее у него за спиной, не существуют. Холмс просто троллил доктора Ватсона, но миссис Хадсон вовремя его разоблачила, пояснив, что Холмс пользуется отражением в хромированном кофейнике, стоящем на столе.

Рецепторы, реагирующие на температуру, удалось достоверно выявить совсем недавно. В 1997 году выявлен рецептор, названный TRPV1, «отвечающий» за тепло, а в 2002 году – рецептор TRPM8, «отвечающий» за холод. До этого времени эти роли с оговорками приписывали так называемым тельцам Руффини и колбам Краузе. Ранее было установлено, что рецепторов холода на всей поверхности тела около 250 тысяч, а рецепторов тепла – 30 тысяч.

Наши тепловые ощущения мы описываем, охватывая широкую гамму оттенков: «очень холодно», «холодно», «прохладно», «нейтрально», «тепло», «горячо», «жарко», «нестерпимо горячо» и  т.  д. Запредельные (порог индивидуален) ощущения холода и тепла переходят в ощущение боли. Установлен диапазон внутрикожных температур, за пределами которого температуры воспринимаются как боль (свыше +44,5  °C) либо снижают чувствительность (ниже +10  °C). Последний факт обеспечивает возможность местной анестезии путем заморозки. Выяснено также, что подкожная температура человеческого тела неравномерна: в  разных частях тела она разная. Чувствительность наших рецепторов к изменениям температуры чрезвычайно высока. В литературе приводятся отличающиеся данные, но в любом случае мы реагируем, как минимум, на десятые доли градуса. Установлено, что рецепторы, посылающие импульсы по нервным волокнам в головной и спинной мозг, изменяют частоту передачи сигналов в зависимости от регистрируемой температуры, в этом и состоит тот «язык», с помощью которого рецептор сообщает информацию центральной нервной системе, мозгу. Но частота изменяется не только в зависимости от температуры, но и от скорости (интенсивности) и направления того теплового потока, в котором оказывается внутрикожный рецептор. Именно в этом и состоит эффект восприятия железяки как холодной, а деревяшки – как теплой, поскольку интенсивность теплового потока зависит от теплопроводности предмета, к которому мы прикоснулись. Так, прикасаясь к металлическому предмету, имеющему комнатную (скажем, +20  °C) температуру, мы своим телом начинаем его нагревать, и, поскольку у металла высокая теплопроводность, поток тепла от нас к железяке – интенсивный; если же мы прикасаемся к «деревяшке» той же температуры, то, вследствие ее низкой теплопроводности, мы хоть ее и тоже нагреваем, но менее интенсивно. Разница в интенсивности потока, идущего от нас к железяке и от нас к деревяшке (имеющим одинаковую комнатную температуру), воспринимается нами как разница температур, которой в действительности нет. 

Большинство людей учились в школе, изучали геометрию, поэтому у каждого и в памяти и в сердце есть местечко, где живут треугольники. Почти все легко вспомнят (я, по крайней мере, зачем-то помню) признаки равенства треугольников, признаки подобия, теорему Пифагора, формулу вычисления площади треугольника. Мы помним про прямоугольный, равнобедренный, равносторонний, а совсем продвинутые еще и про сферический треугольник. Невозможно, мне кажется, забыть, что «сумма углов плоского треугольника равна 180°».

Треугольник вошел в устойчивые выражения: Бермудский треугольник, треугольник Паскаля, фрактальный треугольник. Последний – очаровательная фигура, которую легко построить самому, пририсовывая в центре каждой стороны равностороннего треугольника новый равносторонний треугольник с длиной стороны, равной одной трети исходного, и так продолжать до бесконечности. Получится очаровательная мохнатая снежинка:

А если двигаться внутрь, то можно построить другой популярный фрактал: треугольник Серпинского.

«Треугольник – жесткая фигура»  – это свойство и это утверждение очень важны для всей жизни человека с самых древних времен его существования, когда первобытный человек начал что-либо строить, сооружать. До сих пор именно это свойство положено в основу всех строительных и инженерных конструкций.

От треугольника один шаг до треуголки, а от нее – к  Наполеону, не к ночи будь помянут. В моей памяти почему-то рядом с этим находится «колпак мой треугольный, треугольный мой колпак, а если не треугольный, то это не мой колпак»; что это, откуда, кто сочинил – не знаю, не помню. Установить авторство с помощью Интернета мне не удалось, зато узнал, что на эти слова придумана игра для детишек, которые должны ручками в такт этим стишкам изображать «треугольный колпак» и  все прочее. В моем детстве такой игры не было. А стишок был…

Образ треугольника исполнен и символического эротизма, это знак и символ женской природы, той части женского тела, которая обладает почти беспредельной силой притяжения и власти над родом человеческим в лице его здоровой мужской половины.

«Любовным треугольником» называют отношения трех персонажей: двух мужчин, влюбленных в одну женщину, или двух девушек, влюбленных в одного юношу. Подобные взаимоотношения стали стандартным приемом сочинения романов, пьес, киносценариев. «Треугольные» отношения встречаются в жизни не только в связи с любовными проблемами. Например, к взаимоотношениям трех типов персонажей: жертва – преследователь – спасатель сводится огромное количество литературных и кинематографических историй. Иногда эту схему называют «треугольник Карпмана» по имени описавшего ее современного американского психолога Стефена Карпмана.

В литературно-поэтическом мире живет и здравствует «Треугольная груша»  – так была названа Андреем Вознесенским тоненькая книжечка его стихов, изданная в 1962 году. Это был уже третий сборник стихов молодого поэта, за два года до этого вышли его «Мозаика» и «Парабола». 29-летний поэт вернулся из поездки в  Америку, что по тем временам было свидетельством из ряда вон выходящего признания поэта властью, и делился в книжке своими поэтическими впечатлениями и намерениями: «Там груши – треугольные, ищу в них души голые. Я плод трапециевидный беру не чтоб глотать – чтоб стекла сердцевинки сияли, как алтарь!» Книга стала популярной, знаменитым стал и ее автор, потом к славе прибавился венец «гонимого властью», созданный темпераментным и безжалостным главой государства Никитой Хрущевым, сгонявшим молодого поэта с трибуны во время его же «встречи с интеллигенцией»…

«Треугольная груша» и  сейчас не только свидетельство эпохи, приметы которой составляют основной набор «мемов» времени: битники, антимиры, аэропорты и прочее,  – но и до сих пор остающийся перенасыщенным раствором текст из необычайно звучных рифм и ритмов. Можно привести множество ставших сверхпопулярными строчек из этой книжечки, стоившей 12 копеек, но я процитирую не слишком популярное, однако обретшее совсем новый смысл в связи с полной переменой фактического и ассоциативного содержания упоминающейся в нем подмосковной дороги.