Явно существует «нечто», формирующее в ощущениях многих граждан представление о справедливости, оказывающееся в противоречии с меняющимися законами. «Как будем судить: по закону или по справедливости?»  – это не шутка, не праздная игра слов, а реальность.

Для русских – это прослеживается во многих поколениях – ясно, что далеко не все, что встречается в жизни, можно уложить в рамки законов и инструкций, что жизнь сложна, целостна, «всё со всем связано» и  часто мерой справедливости становится не норма, не правило и даже не традиция, а совесть! Судить по совести, судить по правде – вот высшие критерии справедливости, которые так же трудно формализовать и выразить в словесных формах, как и многие другие понятия и ощущения, существующие на стыке физики и метафизики, рационального и интуитивного или даже за их пределами.

Но сложность построения общества справедливости определяется не только тем, что трудно формализовать его критерии, но и тем, что общество неоднородно, в нем живут и сосуществуют разные представления о справедливости и ее критериях, ее признаках. Линий раскола можно увидеть много: по этническим границам, по религиозным, по политическим, идеологическим и даже профессиональным. Эти границы практически совпадают с границами разных представлений о нравственности, этическом выборе, добре и зле. Задача состоит в том, чтобы знать эти границы, а цель – в том, чтобы, основываясь на этом знании, определить «консенсусную зону», область этических норм, признаваемых всеми. Только на этом базисе возможно построение общества относительной справедливости, в котором при этом не будет полной однородности: различия сохранятся, но будет базис, ради которого все согласны на ограничения и учет взаимных отличий. Когда у социальной справедливости появятся подобные критерии и такая «карта этического пространства», тогда появятся надежда и возможности выстроить сбалансированные отношения между людьми.

Некое подобие такой «карты» дают социологические исследования. Читать их интересно, а вот руководствоваться ими надо с большой осторожностью: они весьма неточны и к тому же устроены так, что сами вопросы провоцируют на определенный ответ, сужают круг возможных подходов к проблеме и т.  д. Вот, например, некоторые данные из опроса ВЦИОМ (2013) на тему «Социальная справедливость: как мы её понимаем».

На вопрос «Что такое социальная справедливость?» даны такие варианты ответов:

–  сильное государство, порядок, национальные интересы (58  %);

–  демократия, солидарность, свобода (27  %);

–  равенство граждан перед законом (36  %);

–  равенство в уровне жизни (20  %);

–  возможность для каждого достичь того, на что он способен (13  %);

–  когда положение каждого члена общества определяется его трудовыми усилиями (12  %);

–  гарантии для социально незащищенных (11  %);

–  социальной справедливости не существует (6  %).

В скобках – процент ответов из всех опрошенных. Интересная смесь… Первые три вопроса – характеристика общества, государства, оценка предоставленных возможностей и установленных правил жизни. Остальные – характеристики не общества «вообще», а возможности достижения определенного результата.

Лукавую альтернативу предлагают социологи: «сильное государство, порядок, национальные интересы» или «демократия, солидарность, свобода»… Честнее было бы написать так: «сильное государство, порядок, национальные интересы» или «слабое государство, беспорядок, следование чужим интересам»… Но социологи знают, что делают и для кого делают.

Если отбросить политизированные и не имеющие однозначно понимаемого содержания политические признаки в первых двух вопросах, то в остальных вопросах действительно содержатся важные вещи, большая часть из которых очевидна и в комментариях не нуждается. Но один из вопросов – «равенство граждан перед законом»  – следует прокомментировать. В нем-то и зарыта собака. Здесь осуществлена подмена совести законом. Эта подмена была одной из главных целей приснопамятной «перестройки». Вспомним лозунг тех лет: «Все, что не запрещено, разрешено».

Совсем недавно – в 2019 году – известный экономист Никита Кричевский поделился в социальных сетях своей репликой на тему социальной справедливости. Приведу ее здесь почти целиком:

«Одной из причин тоски по ушедшим социалистическим временам стало то, что справедливость в сознании людей была выше или наравне с законом. Явных противоречий, как сейчас, не было. Принцип Римского права "закон – минимум морали" был чужд советскому устройству. Законы в СССР писались для безнравственных. Или аморальных. Поясню на примере всем понятного Закона о тишине. Он был написан для бессовестных (совесть – память стыда). Если ты не понимаешь, что вокруг другие люди – женщины, дети, старики, инвалиды – и живешь так, как тебе хочется, то вот тебе законодательное ограничение твоей шумовой активности. Другими словами, соблюдая закон и выключая музон ровно в 23, ты признаешь, что у тебя нет совести. Поскольку знаешь, что окружающие нуждаются в тишине раньше этого срока (например, маленькие дети), но руководствуешься не совестью, а законом. Нет-нет, норму ты соблюдаешь, ещё бы ты попробовал нарушить – "прилетело" бы, но твоя аморальность, безнравственность, очевидны. Эта тема – все по закону, идите в суд и пр.  – говорит о том, что аморально у нас не только общество, но и государство. Закон – ограничитель, ты считаешь, что за флажки не зашёл (хотя знаешь, что поступаешь бессовестно), и предлагаешь подискутировать о своих действиях в суде. А суд руководствуется ровно теми же нормами, что составляют правовую основу нынешнего аморального государства. Предположим, суд ты выиграешь, но это ровным счетом ничего не изменит: твои поступки как были несправедливыми, так ими и остались».

К сказанному могу добавить еще одну цитату – дневниковую запись выдающегося композитора и мыслителя Г. В. Свиридова: «Русская культура неотделима от чувства совести. Совесть – вот что Россия принесла в мировое сознание. А ныне есть опасность лишиться этой высокой нравственной категории и выдавать за неё нечто совсем другое».

Страх – очень нужное, полезное чувство. Бесстрашный человек не тот, кто не испытывает страха вообще, а тот, кто не подчиняется чувству страха, кто способен им управлять. Чувство страха – важный сигнал, который сознание нам посылает. Мы должны отнестись к нему внимательно и осознанно, постараться это чувство «размыслить»  – выражение психолога Ю. М. Орлова, создателя методики саногенного мышления. Книги Ю. М. Орлова стоит прочитать каждому. Умение мыслить саногенно» не просто полезный навык, это больше чем навык, это мировоззренческий базис, это новый взгляд на мир и на самого себя. Здесь я не буду пересказывать методику, лучше прочесть ее в книгах Орлова или в моей книге «Искусство жить». Здесь я выделю лишь базовый прием работы с собственными эмоциями. Надо произвести два мыслительных процесса: отделить эмоцию от себя; сделать переживание объектом своих наблюдений. Часто хорошо помогает самое простое: обратиться к себе в третьем лице. То есть, ощутив страх, подумать или даже сказать вслух: «он боится» (вместо «я боюсь»). Это поможет стать внешним по отношению к самому себе наблюдателем и оценивать состояние и причины, его вызвавшие, как бы объективно, со стороны. При таком подходе оказывается возможным вполне рационально оценить источник страха. Его реальность, уровень угрозы и т.  п. И соответственно, выработать разумную линию поведения.

Часто встречающаяся ошибка – убеждать себя или другого в том, что страх беспочвенный, что причин для страха нет. Ошибка состоит в том, что страх может быть и беспочвенным, и беспричинным, но дело в том, что сам страх – настоящий! Ребенок по-настоящему боится несуществующего волка в темной комнате. С его (и с собственным) страхом надо работать как с реальностью, то есть принять этот страх как несомненный факт. Сделать это поможет «размысливание». А в случае с ребенком надо, прежде всего, солидаризироваться с его страхом. Не отрицать страх, не укорять ребенка за то, что он испугался без причины, а принять его страх как собственный и с ним вместе шаг за шагом разбираться в причинах страха, исследовать эти причины (проверить, есть ли в действительности в комнате волк, и т.  п.).