(См. также Знание, Религия.) Я вырос в семье, в которой наука – то, чем занимался мой отец (он был доктором биологических наук),  – почиталась как наиважнейшая система знаний, как самое лучшее, чему можно посвятить жизнь. Да и в окружавшем меня советском обществе статус науки и ученых поддерживался на высочайшем уровне. Быть научным работником считалось почетным и полезным делом. Научные знания и научное мировоззрение (см. Мировоззрение) были базисом и содержанием всей системы образования и просвещения.

Сейчас этого нет. Представления людей о том, что такое наука, формируются случайным образом. Большинство утратило знание того, как отличать достоверные сведения от недостоверных, многие легко верят в любую чушь, существующую в информационном пространстве. А уж если она, эта чушь, предваряется фразой типа «британские ученые доказали…», то сомнения в истинности высказывания у некоторых и не возникают.

В головах многих размыта грань, отделяющая религиозно-мистические, бытовые, сказочно-мифологические и т.  п. представления о мироустройстве от научных. Умы поглотила жуткая смесь псевдонаучных рассуждений то о «научном доказательстве» существования Бога, то о ниспровержении науки, которая «ничего не знает»…

Попробую «внести свой вклад» в  дело просвещения и рассказать то, считаю «главным» в  вопросе о науке.

Наука – это система достоверных объективных сведений, знаний и методов об окружающем мире и человеке. Английский философ Фрэнсис Бэкон, считающийся одним из основоположников научного метода как такового, еще в XVI века сказал: «Наука есть не что иное, как отображение действительности».

Наука не сразу стала наукой. Человечество с древнейших времен накапливало сведения об окружающем мире. По мере их накопления возникла необходимость установления правил: как отделять факты от предположений, истинные знания от ложных, объективные данные от субъективных ощущений? Так сформировался научный метод познания, сложились отдельные направления знаний и методов: анатомия и медицина, астрономия и математика, физика и химия…

И хотя научный метод сформировался давно и его, что называется учат в школе, отличать научное знание от ненаучного не могут многие. Как ни прискорбно, это множество включает порой и людей образованных, и ученых со степенями и званиями. Неспособность отличать научное от ненаучного распространена не потому, что это как-то особенно сложно понять. Проблема скорее в том, что это кажется понятным само собой, без малейших усилий и дополнительных размышлений, поэтому многие не то что не могут, а и не помышляет отличать научное познание от обыденного, художественного, религиозного, мифологического, эзотерического, философского и иных подходов к постижению мира. В результате очень часто не распознают субъективный опыт или смесь субъективных и объективных знаний и ощущений, не отличают их от того специфического знания, которое прошло через горнило научного метода.

Объем сведений о научном методе, достаточный для образованного человека, излагается в вузовском курсе «Концепций современного естествознания», но его зачастую не читают, поскольку в образовательный стандарт в качестве обязательного этот предмет не всегда включен. Попробую здесь дать некий, как мне представляется, минимум знаний, без которых в голове будет царить путаница и любой манипулятор сможет легко завладеть сознанием.

Что такое факт? В естественных науках (физика, химия, биология) факт – это объективное и проверяемое наблюдение. Фактом является такое явление или описывающее его утверждение, которое может повторить любой человек, воспроизведя в точности определенные условия. «Вода кипит при 100 градусах по  Цельсию»  – это «почти научный факт». Настоящим научным фактом это утверждение станет при уточнении целого ряда деталей, относящихся к условиям: атмосферное давление должно быть нормальным, вода должна быть дистиллированной и пр. В других отраслях знаний, по традиции часто считающихся науками (история, филология, психология и пр.), фактом принято считать не то, что можно в точности воспроизвести (Куликовскую битву воспроизвести нельзя), а то, что некое «научное сообщество» договорилось считать фактом. Поскольку никакое научное сообщество не является объективным (и внутри и вне его имеется много разных точек зрения, к тому же составы научных сообществ меняются со временем), никакой вердикт не является бесспорным. К тому же те сведения – археологические, архивные и пр., которые вводятся в оборот, постоянно изменяются, пополняясь новыми. В этой связи фактологический базис т.  н. гуманитарных наук не столь прочен, как у наук естественных (хотя и в естественных науках происходит непрерывный процесс уточнения и пересмотра фактов или деталей наблюдения).

В общественном и личном сознании немало конфликтов, проистекающих от признания или непризнания чего-либо фактом. Особенно остро это проявляется в отношении событий, положенных в основу вероучений или политико-идеологических доктрин. Разногласия на этой почве часто выходят за рамки дискуссии и переходят во враждебные столкновения – вплоть до физической расправы с оппонентами. Достаточно вспомнить конфликты на почве жизнеописания Иисуса Христа или каких-то политических событий.

Самым главным, что отличает научный факт от всех прочих является то, что он не только может, но и должен подвергаться сомнениям, проверке и перепроверке, уточнениям: это важнейшая особенность научного метода как такового. В догматизированных системах знания – вероучениях, идеологиях – имеются незыблемые факты, которые нельзя подвергать сомнению.

Образованному человеку неплохо бы также различать понятия гипотеза и теория. Гипотеза – это недоказанное, но правдоподобное утверждение или догадка. Теория – это такая система знаний, утверждений, которые не только описывают наблюдаемые явления, но и позволяют предсказывать то, что может произойти. Проверка истинности теории – эксперимент, то есть набор определенных действий, направленных на получение результатов, подтверждающих или опровергающих теорию. Не всякую теорию можно проверить экспериментально (например, теорию возникновения жизни). Тогда экспериментальной проверке подвергаются некие следствия, вытекающие из теории.

Все науки, что бы ни являлось объектом их изучения: человек, Вселенная, земля, микромир, экономика,  – изучают свой предмет на основе неких модельных представлений об объекте исследования. Невозможно изучать окружающий мир как таковой. Чтобы что-то узнать о наблюдаемом явлении, ученые всегда разлагают сложное явление, сложный объект на составные, более простые и доступные для изучения части. Потом более или менее упрощенно пытаются описать взаимодействия этих частей друг с другом и с окружающим миром. В результате вместо самого явления во всей его бесконечной полноте и сложности появляется некая модель, упрощенно описывающая какие-то важные особенности его сущности и поведения.

Еще одним важным понятием является понятие научного закона. Научный закон – это высказывание (словесное или в виде математических формул), описывающее соотношение, причинно-следственные связи между фактами и явлениями. Важно не забывать, что научные законы всегда имеют ограниченную область применения и ограниченную точность. Важно также не упускать из виду, что те величины, понятия и факты, которыми оперирует закон, должны быть сами по себе строго и точно описаны: что такое «сила», что такое «ускорение», что такое «масса», «скорость» и  т.  п. следует знать, используя, например, законы Ньютона.

Не следует считать, что научная деятельность сводится к установлению научных законов. В гуманитарных отраслях знаний не законы устанавливаются, а производится систематизация сведений. Поэтому часто (на мой взгляд, только так и следует поступать) эти отрасли называют «дисциплинами»: это дисциплинированное, классифицированное знание К ним я бы отнес историю, языкознание, литературоведение, социологию и т.  д. и  т.  п. У нас в стране по давно сложившейся традиции эти направления считают науками и присуждают научные степени и звания. Ничего плохого в этом нет, но улавливать отличия следует. Быть может, резкие (свойственные, скажем, мне и многим другим представителям «настоящих» наук типа физики-химии) заявления: история, философия и прочие гуманитарные изыскания – не науки, следует считать радикальными и эмоционально слишком яркими. Но совсем не замечать этих отличий хуже, чем быть радикалом. Еще одна оговорка: и  в истории и в прочих гуманитарных дисциплинах имеется огромное множество научных – без всяких оговорок – методов: от радиоуглеродного анализа до электроэнцефалограмм при исследовании психики человека. Но это не превращает эти огромные и уважаемые отрасли знания в полноценно научные (напоминаю: я – радикал!).