Ученица, взмыв в воздух, оказалась на крыше одного из домов. Не снижая темпа, она продолжила свой бег, намереваясь обойти противника. Ну, или хотя бы скрыться из его зоны видимости. Судя по непрекращающимся ударам пилы по стенам, тот продолжал свои попытки закончить противостояние одним единственным выпадом. Бросив за спину заинтересованный взгляд, девочка подметила, что как и двое других бойцов, паренек может отправлять свое оружие только по прямой. С огромной скоростью, но лишь в единственном направлении. Этим стоило воспользоваться.

В ее уме сформировалась любопытная мысль.

Она обогнула большое количество строений, прежде чем приблизилась к центру города. Последний противник следовал за ней по улицам, но безнадежно отставал. Отлично.

Достигнув центральной части города, она намеренно остановилась, позволив противнику решить, что девочка испугалась спрыгнуть с высоты трехэтажного дома.

Сработало. Сквозь Силу, она почувствовала, что смертельное оружие выброшено в ее сторону. Совершив головокружительный кульбит, она стала снижаться на поверхность улицы, в сотне метров от своего противника. В падении она послала мощный Толчок в сторону пилы. Диск, подхваченный энергией Силы, кувыркнулся в воздухе и скрылся среди городских застроек.

«Великолепно!», — поздравила сама себя девочка.

И в тот самый момент, когда ее ноги коснулись поверхности, Сила взывал, предупреждая ее об опасности.

Убраться с пути второй пилы она не успевала. Все, что смогла — наклониться в сторону, так, чтобы острые края диска прошили не ее грудную клетку, а разрезав тканевую броню на плече, повредили мышцы левой руки.

— Хатт! — Вскрикнула она, в момент почувствовав, что эта часть тела ей более не подвластна. Противник, увидев, что она пострадала, мощнейшим Рывком, вернул свое оружие в руку, еще больше разбередив ее рану.

Вот же мелкий ублюдок! Прихватил вторую пилу! И почему она не заметила этого раньше?

Девочка почувствовала, что рана заполняет ее своей болью. Очевидно, была пробита одна из артерий, так как ярко-красная кровь стала буквально выплескиваться из поврежденного участка кожи.

Это же заметил и противник. Теперь он не бежал к ней сломя голову, а неспеша приближался. Девочка видела довольную ухмылку на его лице, ощущала его самодовольство и радость ее страданиям. Он наслаждался тем, что причинил ей боль. И не спешил помочь. А ведь он единственный, кто мог сейчас спасти ей жизнь — до ближайшей границы города несколько километров. Прежде чем она, ослабленная сражением доберется туда, то истечет кровью.

Асока с ненавистью взглянула на подростка. Его эмоции плескались на поверхности — не нужно было даже напрягаться, чтобы прочесть их.

Он желал ее смерти. Гибель Асоки станет для него и его отца подтверждением правоты их мировоззрения. И крахом всех ее надежд.

— Не сопротивляйся, — язвительным тоном произнес парень, приближаясь к ней. Теперь между ними было совсем не большое расстояние — с десяток метров. — У тебя пробита плечевая артерия. Пара минут — и ты истечешь кровью.

— А помочь ты не собираешься? — С неприязнью поинтересовалась она.

— С чего бы? — Откровенно удивился парень. — Испытание — это бой на смерть. Я не стану воином, если не убью тебя.

— А если б я убила тебя? — Ошалело спросила Асока.

— Такое случается, — пожал плечами юноша. — Зейсон Ша понимают необходимость смертельной битвы. Только так можно достичь большего. Посвятить свою жизнь учению, которое спасет твою жизнь. Каждый умирает здесь для того, чтобы дать дорогу тем, кто сильнее.

«Что-то… знакомое». Асока почувствовала, что слабеет. Похоже, жить ей осталось не так много. И от этого становилось страшно. Впервые, отбросив догмы Ордена, она поняла, насколько обычные разумные боятся умереть.

— Я победил, — заключил он. — Не сопротивляйся — я отрежу твою голову и повешу в своем доме. Доказательство того, что была слаба.

Но, она не собирается умирать. Не сейчас. Не так.

В глубине ее сознания колыхнулось нечто холодное. Словно ледяная глыба отломилась от кометы, и стала входить в верхние слои неимоверно плотной атмосферы планеты. Лед испарялся прямо на глазах, высвобождая… нечто новое.

Животный страх, который пронзил ее словно молния. И этот страх придал ей силы.

— Я не стану ничьим трофеем, — четко и громко произнесла она, чувствуя небывалую прежде Силу, струящуюся по ее венам.

Мальчишка не успел защититься.

Потоки бело-синий ветвистых молний, сорвавшиеся с пальцев тогруты хлынули в его сторону. Он попытался было отбиться с помощью телекинеза, но мощь Темной стороны сломила его жалкие попытки. Десятки искрящихся снарядов Силы впились в его тело, породив нечеловеческий крик боли, вырвавшийся из его груди. Отражаясь от стен пустующего поселения, сводов каньона, крик распространялся вокруг, превращаясь в инфернальный вой.

«Не чужды ни гнев…»

Поток молний растаял, стоило ей только вспомнить слова наставницы.

«… ни сострадание».

Обожженный, но вполне себе живой мальчишка лежал перед ее ногами. Жалкий, сломленный, униженный.

Он… боялся ее. Теперь, он не опасен. Теперь для нее нет преград.

Как-то само собой в памяти всплыли наставления, которые она, еще будучи юнлингом получала на занятиях в Залах Исцеления.

Сконцентрировавшись, девочка глубоко вздохнула, направляя бурлящие в ней потоки Силы на регенерацию поврежденных тканей. Глупышка, как же она могла забыть об этом.

Медленно, но верно, ткани распоротой артерии зарастали. Поток крови с каждой секундой становился все тише. Страх и гнев отступали, стоило ей воспользоваться Светлой стороной. Вернулось ощущение дискомфорта и головокружения. Похоже, она потеряла слишком много крови.

Концентрация терялась, а вместе с ней пропал и регенеративный эффект. Артерия оказалась восстановлена, но вот мягкие ткани все еще отдавались ноющей и режущей болью.

— Я… я убью тебя, — сквозь всхлипывания она услышала угрозу, исходящую от поверженного врага. — Меня… вылечат. И, клянусь, я не успокоюсь, пока ты не сдохнешь, мерзкая сука…

«Я — таинство Тьмы».

В голове вспыхнула еще одна строчка древнего кодекса.

— Ты будешь страдать, мразь инопланетная, — кажется, мальчишка стал приходить в себя. — Я обязательно тебя убью, но сперва — как следует развлекусь. Я и мои друзья…

Он — угроза. Простая мысль, что появилась в голове девочки, заставила ее покрепче сжать в здоровой руке световой меч.

Оставить его в живых — милосердие.

Убить — безжалостность.

Пощадить того, кто клянется преследовать ее, чтобы убить, а перед этим — воплотить свои самые низменные желания.

— Я убью тебя, — произнесла она, активируя белоснежный клинок.

В эмоциях мальчишки она почувствовал страх. Тот самый, что она испытывала за мгновение до этого.

Страх смерти.

Небытия.

Конца своего существования.

— Нет, — залепетал он, силясь отползти от нее подальше. Ноги плохо слушались его, скользя по каменистой поверхности улицы. Но, он компенсировал недостаток сцепления энергичностью. — Не надо… Я пошутил…

Асока чувствовала, что он лжет. Самым наглым образом.

Старается задобрить ее, чтобы выжить. Восстановить силы. И сотворить то, что он пообещал ей с самого начала.

Убожество.

Презренный слизняк.

Тогрута почувствовала себя грязной. Все эти низкие мысли, которые она уловила, все эти угрозы, что слышала. Она будто окунулась с яму с дерьмом, из которой пыталась выгрести, в то время как отбросы впитывались в ее кожу, а запах раздражал ноздри.

— Смешно, — произнесла она. — Но, я не оценила.

Перехватив рукоять клинка своим излюбленным обратным хватом, она отвела руку назад.

— Н-Е-Е-Е-Е-Т!!!! — Словно подстреленный гаморреанец, заверещал сын Рэда, выставив перед собой руки в защитном и одновременно молящем жесте. — Джедаи так не поступают. Пощади.

— Я больше не джедай, — уверенно заявила она, окончательно приняв решение. Те, кто просят пощаду лишь потому что не могут сейчас убить тебя, не заслуживают ее.