— И их лидеры ничего не сказали по этому поводу?
— Нет. Но вырезали несколько высокопоставленных семей — как пояснил аристокра Чаф'орм'бинтрано, нынешние лидеры йевет — из среднего, но довольно прогрессивного класса. У них широкая поддержка среди низших слоев. Верхушке, конечно, это не нравится и периодически они начинают резать друг дружку. Но это их внутренние дела. Чаф'орм'бинтрано уверен, что переговоры в мирном русле, особенно когда мы сообщили, что не обязательно убивать кого-то из своего народа ради крови, поскольку ее просто-напросто можно создать.
— Дайка угадаю, — прищурился Блок. — Угнетенным это нравится, а угнетателям — не очень?
— В этом замысел аристокра, — согласился Арчи. — И я с ним солидарен. Низшие касты заинтересованы в том, чтобы рассчитаться за тысячелетия угнетения и принесения их в жертву. И все из-за крови, необходимой для созревания потомства. Мы с аристокра считаем, что эти ритуальные жертвоприношения членов низших каст в угоду процветания высших — ключевой аспект мировоззрения йевет. Империя может изменить это, показать им, что нет смысла умирать напрасно. И это должно стать ключом к перевороту сознания йевет и началу плодотворного сотрудничества. Если мы сможем привести к верхушке власти наших сторонников, которые без нашей помощи избавятся от наших противников — то йеветы в кармане Империи. В таком случае весь потенциал их народа пойдет на благо Империи.
— А если нет…
— Мы сотрем Н’Зот из скопления Курнахт, — заверил его Арчи.
— Хм… А ты толковый перестраховщик, — оценил адмирал Блок. — Если все закончится с йеветами хорошо для Империи, я хотел бы видеть тебя на курсах в Академии на Одессене. Думаю, из тебя бы получился неплохой полководец.
— Благодарю, — Арчи наклонил голову в знак признательности.
— Пока еще не за что, — напомнил Блок. — Ладно, с йеветами все понятно. Что касательно самого скопления?
— Оно труднодоступно для остальной галактики, — произнес Арчи. — Разведчики обследовали его вдоль и поперек. Укромное место — один вход, один выход. Здесь можно создать собственное государство и никто никогда об этом не узнает. Почти две тысячи звезд, кроме йевет — ни единого представителя разумной жизни. Огромные запасы ресурсов, не менее сотни планет с мягким климатом могут стать прекрасными сельскохозяйственными мирами. Газовые гиганты, весьма богатые тибанной — минимум два из них, согласно анализу и сканированию, не уступают Беспину.
— Проще говоря — идеальный плацдарм, — заметил Блок. — И много там планеток, где можно было бы разместить заводы и верфи?
— Каждая вторая, не считая первой, — признался Арчи.
— В таком случае, сынок, слушай и запоминай, — понизил голос Блок. — Со своей задачей ты справился. Отомстил, навел мосты, разведал. Собери все сведения по скоплению, йеветам в один файл и будь готов доставить их на Закуул лично в любое время, когда с тобой свяжутся. Все копии документов — удалить, затереть так, чтобы следов не осталось. Если необходимо — уничтожь центральные компьютеры, я разрешаю.
— Я не понимаю, адмирал…
— Пока — тебе и не положено, сынок, — сообщил Блок. — Скажу по секрету — ты выполнял задание, исходящее напрямую из резиденции Императора. Но справился ты довольно своеобразно. Потому что не предполагалось, что ты там кого-то оставишь в живых. Так что, приложи усилия либо к тому, чтобы до твоего прибытия сюда йеветы на колени падали и просили сделать их поданными Империи, либо, чтобы в Курнахте вообще не было жизни, не знающей боевых Уставов Империи. Этот регион нужен Императору спокойным и населенным лояльными лично ему разумными. «Черный меч» — это одна из боевых групп его личного флота. Уж не знаю, кто там за тобой приглядывает, лорд Арчи, но либо ты высоко взлетишь, когда вернешься, либо тебя очень глубоко похоронят. И меня вместе с тобой. Поступай с умом, парень. Я очень не хочу терять перспективные кадры.
Адмирал, не прощаясь, разорвал соединение. А лорд Арчи подумал, что на Кеше было не так уж и плохо.
***
Баззер, разносящийся по коридорам звездолета, вырвал ее из объятий сна.
Девушка, секунду рассматривая потолок каюты, отгоняя от себя остатки дремоты, резко вскочила. Хаттова зараза! Это же боевая тревога.
— Экипажам истребителей — двухминутная готовность! — прозвучал голос командно-диспетчерского пункта. — Всему экипажу: прибыть на места по боевому расписанию. Боевая тревога!
Бормоча под нос ругательства, девушка схватила с тумбочки летный комбинезон, судорожно пытаясь на ходу просунуть ноги в штанины. Хатт! Хатт! Хатт! Когда же эти штуки начнут делать такими широкими, чтобы не пришлось болтать штанинами, намереваясь их быстро надеть.
В голове всплыла строчка из Устава: «По тревоге боец обязан привести себя в надлежащий вид за сорок пять секунд…» Какой мужлан писал этот Устав? Девочка порой не может собраться и за несколько часов, не говоря уже о секундах. Хотя… Учитывая, что не нужно ни краситься, ни приводить в порядок прическу, да и из гардероба лишь два варианта — повседневная форма-комбинезон, да парадный мундир — под звуки сигнала тревоги особо не до выбора наряда.
Наконец, комбинезон-предатель застегнулся на Лауне Роми. Схватив шлем и разгрузку с системой жизнеобеспечения (презрительно обозванную пехотой «лифчиком»), девушка бросилась на выход из комнаты. Пробежав метров пять, сообразила, что соседка по комнате так и не встала. Хатт! Сомнений между «разбудить и опоздать» и «оставить и успеть» у нее даже не возникло. Они пилоты-истребители. Одна эскадрилья, практически одна семья. Значит что? Значит нужно спасать.
Да и неплохо было бы табельное оружие забрать из сейфа. Если комэск снова без него увидит, обещал посадить верхом на гипердрайв и запустить по случайным координатам. На жалкие отговорки в стиле «Я же пилот! У меня оружие с завода приварено к плоскостям истребителя!», комэск любил злорадно повторять «Вспомни об этом, когда тебя собьют над вражеской территорией и тебе придется без оружия прорываться к своим». Доводы о том, что пилот покидает машину вместе с креслом, в основании которого имеется аварийный комплект — сухпай, оружие, комлинк и многие другие причудливые, но нужные приспособления, комэска никогда не интересовали. Потому как на любое возражение пилотов он всегда имел аргумент. А на довод, ставящий под сомнение последний, имел еще один. И так до бесконечности.
В эскадрилье даже имелась специальная олимпиада по дисциплине «Пределы аргументированности командира». Правда, пока что доходили до пределов его терпения и участники соревнования с веселым задором отправлялись мыть гальюны и вычищать форсировочные камеры истребителей. И если с первым уже как-то наловчились, то второе… Пробовали когда-нибудь снять нагар толщиной в пять сантиметров и плотностью с пермакрит без специальных приспособлений (которые, как подозревали наказанные, «механоиды» прятали по всем щелям, едва только на горизонте появлялся очередной неудачник)?
Но, так или иначе, свою порцию гнева командира она уже заработала, так что оставалось привести с собой вторую жертву. И надеяться, что наказание будет распределено равномерно между всеми. Потому что гнев комэска будет куда как сильнее, если он просечет, что она не подняла подругу. Дух товарищества и чувство локтя были обязательными элементами жизни эскадрильи. А кто спорит — давно уже научился договариваться с механиками для получения химических растворителей, съедающих нагар в форсировочных камерах.
Влетев в комнату, она с порога метнула в тело на соседней койке шлем, удачно впечатавшийся в ягодицы напарницы, а сама подбежала к встроенному в переборку сейфу, где положено было хранить личное оружие и служебную документацию. Впрочем, практика показывала, что там хранится все что угодно помимо предписанного.
Бластер и кобура нашлись на нижней полке под декой, на которой она рисовала в свободное время. Когда двадцать лет жизни мечтаешь стать художником на своей захолустной планете, а тут выдается возможность превратиться в пилота истребителя… Да, тут надо правильно расставлять приоритеты.
