С этой мыслью я подался вперед, максимально сокращая расстояние между собой и целью наблюдения. Привычный наряд легкой брони, смущал лишь мешок, в котором какое-то время назад Валера принес нам пойло. Зачем сумка могла понадобиться теперь? Очевидно, что он использовал ее, чтобы отнести что-то вниз или поднять наверх. Либо то и другое сразу.

И не зря он выбрал столь удачный момент. Опоил всех, кого только мог, других сплавил на задание, а Васю, лишенную компанейского настроя, оставил в одиночестве. Так он избавился от любых посторонних глаз, которые могли застать его маленький секрет. Секрет, ради которого самый ярый противник похода в шахты решил спуститься туда в одиночку. Вряд ли прежние речи были столь благородны, что он сам отправился на разведку, обеспокоенный сохранностью других членов отряда. Напротив, он оберегает что-то, изо всех сил противясь раскрытию. Что же такое скрывается под землей?

А комендант тем временем припрятал следы своей вылазки, предусмотрительно закидав дверь землей и даже притоптав ее для верности. То-то и ясно, почему в первый раз спуск был надежно замаскирован, а сегодня деревянную дверь удалось найти без затруднений. Просто изнутри нельзя ее надежно скрыть. Покончив с этой частью, он накинул мешок на плечо, огляделся и осторожно двинулся в сторону склада, то и дело посматривая в сторону догорающего костра, где осталась троица соратников и одна соратница.

Тут-то и случилось то, чего мне следовало опасаться с самого начала. Проходя мимо казармы, он заметил нестыковку. Алена, судя по всему, ушла немногим позже меня, но в отличие от трезвого союзника, добралась лишь до порога. Догадаться, что к чему для шутливого мужика оказалось плевым делом, потому он заметно напрягся, входя в здание и обнаруживая меня. Не всего, понятное дело. Только тело.

Он даже арбалет приготовил, словно моя бессознательная туша могла на него кинуться. Единственный, как-никак свидетель, пусть и косвенный. Резонно было занервничать, что и продемонстрировал Саталкин, медленно приблизившись и опасливо толкнув лежащее тело носком сапога. Пока он пытался выяснить мое состояние, я попытался собрать чуть больше информации и, как бы глупо это ни звучало, сунулся в мешок. Благо, пройти сквозь холщевую ткань оказалось не сложнее, чем через пару метров почвы. Другое дело, что исследовать ношу пришлось подручными средствами. И инструментарий мой, мягко говоря, был скудным.

Орудовать пятью чувствами было сложно, ведь я не мог толком провести границу между сумкой и ее содержимым. Единственное, что помогало, я примерно мог отличить вкус этой засаленной тряпки от уже знакомого напитка, отдающего металлом. Правда, чувствовался этот медный привкус куда более солоно и явно. Еще были какие-то твердые объекты без запаха, словно камни и еще много стекла. Вроде тех бутылей или флакончиков.

А мое тело, тем временем прошло куда более строгий, пусть и упрощенный осмотр. Пара пинков не смогла разбудить бездушную куклу, а попытки привести ее в чувство банальным раскрыванием глаз не дали никакого результата. Сам я занервничал, лишь когда у самого зрачка качнулось острие тяжелого болта, закрепленного в арбалете. Но, видимо, волнение не передавалось по духовному шнуру, державшему меня у тела. Никаких признаков сознания, что, по-видимому, полностью устраивало Валеру. Он потерял интерес к моей тушке и, пренебрежительно хмыкнув, отступил. Так как в барак его занесло по случайности, мужчина неспешно вернулся на улицу и побрел в сторону склада. Дотянуться туда у меня не получится, а потому полупровальную разведку было решено свернуть. Как только мужчина скрылся в здании, я вновь оказался во плоти.

Ребра заметно ныли, словно силы для пинков комендант не пожалел. Даром, что валялся я в одном саване. Нагрудник, пусть и не полностью, мог бы смягчить удары. Мое ХП немного просело, но кроме гордости серьезно ничего не пострадало. Оставалось лишь радоваться такому исходу, раз меня вполне могли пустить в расход свои же. А что до полученной информации, ее еще предстояло обработать. И тут одной моей головы было бы мало.

— Значит, говоришь… ты видел, как он… выходил из мавзолея? — хмыкнула женщина, отрываясь от своей рутины. — Причем, когда ты… сам спускался вниз, там никого не… не было.

— Именно, — кивнул я, подписываясь под каждым словом. Пусть рассказ мой получился весьма сумбурным из-за того, что подробности пришлось утаивать, смысл сказанного не изменился. Вася, собственно, и не особенно торопилась выпытывать из меня дополнительные сведения о том, как это так, я смог проследить за всем. Ей не было интересно и то, зачем я вообще поперся среди ночи к камню. Очевидно, среди новичков паранойя относительно своего посмертия не была чем-то примечательным.

— Сказанное тобой. Это не имеет особого… смысла. Во-первых, проход в шахту. Из мавзолея. Давно заложен камнем. Разобрать возможно, но трудно. Сложить обратно — вдвойне, — уточнила Вася, задумчиво приложив пальцы к подбородку. — Во-вторых, а это главное, в шахте весьма… опасно. Тут никто не соврал. Тоннель кишит. Жуками. Размером с волка, так что понимаешь.

Я понимал, но весьма относительно. Мне не сложно было представить рой крупных жуков, с этим порядок. Зерграш, при котором оры слабых мобов выгрызают топовые рейды были не в новинку. Однако, в ММО на каждую такую гайку находился свой болт с резьбой. Мне сложно поверить лишь в то, что за столько лет никто не нашел достойного способа извести эту пакость.

— Может, ради проверки, стоит как-нибудь заглянуть в тоннель? — наивно предложил я, тут же чувствуя мурашки по спине. Все же умеют женщины смотреть столь холодно, что хочется зарыться поглубже в землю.

Сейчас мне и без того, правда, хотелось углубиться в норы, выкопанные землекопами. Восстановленная способность, пусть немного, но помогла бы в разведке. Единственное, что мешало — скрытность. Делиться новым умением я был не готов, а объяснить, почему тело падает безвольной куклой, я не смогу. Варианты есть, да все безрадостные. Например, я могу пойти один и помереть там по двойному тарифу или же проявить большую откровенность, что само по себе смерти подобно. Так я из жреца-целителя быстро могу перерасти в ранг артефакта с эффектом сканирования.

— В любом случае. Лезть вниз нельзя. Вдвоем не выживем. Факт.

— То есть мы ничего не будем делать? Сидим, по сути на муравейнике, один из наших ведет себя странно, спаивая всех до потери пульса ради скрытной вылазки. Вокруг одни конфликты, снаружи толпы монстров, а… — я действительно разошелся, а потому увесистая пощечина быстро перекрыла поток моей речи.

— Прежде чем лезть в чужие дела… и секреты. Разберись со своими, — с легким напором посоветовала Вася. — Слабые играют по правилам… сильных. Хочешь иметь право слова, расти.

Раздражение, с которым девушка повторяла уже в десятый раз эту простую истину не оставляло меня равнодушным. Да, что в лесной схватке, что во время спора у костра, мне четко дали понять, какое место в иерархии я занимаю. Даже та троица, скормившая меня твари, подчинялась обыденному правилу джунглей. И как бы странно это ни звучало, их трудно было за это винить. Желание мести — это уже личная обида. В масштабах экосистемы этого мира они не сделали ничего необычного.

Ну вот не могу я сам просто так сидеть без дела. Там, на родине, это давалось легко. Время текло неспешным, пусть и вязким потоком. Я мог сколько угодно лежать на его дне камнем, прожигая отпущенный мне срок, пока течение не измельчит меня в прах. Но здесь я не мог позволить себе бездействие. Мир цифры, интерфейс, все то, что я и раньше считал основой своей жизни передо мной. Я могу стать сильнее, я способен повышать уровни. Так почему бы не сконцентрироваться на этом? Фарм, лут, крафт, прокачка и размеренное существование, постепенно сменяющее опасность. Ведь в сущности весь отряд так и живет. Они подняли уровни на местных мобах, но почему-то дальше никто не продвигается. Уж не знаю, какой инстинкт сейчас так растревожил сердце, но заядлый игроман требует свершений. Игра должна давать поощрения за действия, но чтобы заслужить их требуется преодоление. Сейчас моим первым рубежом является десятый уровень. Пересеку его, а дальше хоть трава не расти.