— Ну, наконец-то, — немного обеспокоенно выдала Алиса, стоя в проходе. В подъезде свет не горел, но за моей спиной была уже зажжена лампочка, освещавшая прихожую и часть зала.
— Прости, пересчитывал мебель мизинцами, — сказал я, чуть передернув плечами и отступив.
— И как? Все на месте? — участливо поинтересовалась девушка.
— Все, — ответил я, закрывая за девушкой дверь и лишь тогда замечая, что не с пустыми руками пришла девушка. В одной ее руке было крепко сжато горлышко винной бутылки. Очень предусмотрительно, надо сказать. В поздний час алкоголем не торгуют. По крайней мере, честные люди. И хоть бесчестных в нашем районе хватает, выискивать их не было никакого желания. Несмотря на это, я прекрасно понимал, что мне все равно придется идти наружу.
— Это я оставляю тут, — донеслось из кухни вслед за хлопком холодильной дверцы. — Надеюсь, что ты не против немного пройтись? Нам с тобой нужна еда.
— А что, нельзя устроить застолье без нее? — спросил я, откровенно сомневаясь в такой перспективе. Вариантов, как избежать экзекуции, у меня нет, а потому остается лишь следовать указаниям. В конечном счете, нет никакой разницы, как пройдет вечер и где.
— Если ты не оденешься сейчас…
— Уже почти оделся, — прервал я назревающее возмущение. Сменить домашние шорты на джинсы, натянуть на голый торс футболку, и все, можно хоть на выданье.
— Краше только в гроб кладут, — не разделяя моего энтузиазма, ответила Алиса. Или Триша, зависит от точки зрения. Мне, вот, гораздо приятнее полагать, что Алиса — девушка, которая обо мне заботится, а Триша — та, что дразнит. И плевать, что говорю я об одном и том же неделимом человеке.
— Скажешь тоже, — хмыкнул я, переводя на зеркало взгляд. — Хотя, вроде и не врешь, — проговорил я тише, глядя в бледное, немного осунувшееся лицо с потемневшими синяками вокруг глаз и растрепанными волосами. Я изрядно оброс, игнорируя парикмахерские, да трехдневная щетина в глаза бросалась. Запустил я себя давно, а замечать последствия начал только сейчас. Удивительное дело.
Еще удивительнее, что даже этот факт меня не тревожил. Лишь немного удручал. Приняв из рук девушки расческу, я расчесал спутанные волосы, придавая им более человечный вид.
— Ну, шарахаться не будут, — объявила Алиса и от души хлопнула меня по лопаткам. — Теперь выпрямись, смотри перед собой и притворяйся живым. А то последнее время у тебя это плохо выходит. Ладно, хватит о грустном. Деньги взял, телефон взял, ключи взял.
Под ее перечисление, я хлопал по карманам джинсов и ветровки, проверяя и перепроверяя все по списку. Судя по всему, я ничего не забыл, а потому можно было расслабиться. Вряд ли кто-то станет звонить мне, когда рядом Алиса, ведь кроме нее мой номер есть разве что у банка и самого сотового оператора.
Щелкнув выключателем, я погрузил собственную квартиру во мрак. Лишь закрывая дверь, я с неприязнью отметил, сколь холодной и глубокой была эта темнота, воцарившаяся в прихожей. Я видел, как она перетекает, меняет форму и очертания, а где-то вдалеке она создавала размытые очертания человека.
— Ты долго? — неопределенно спросила Алиса, заметив, как я пялюсь в полузакрытый дверной проем. Проследив за моим взглядом, она вопросительно уставилась на меня. — Что-то забыл?
— Да нет, задумался, — ответил я, помотав головой. Толкнув дверь, я провернул в замке ключ и с чистой совестью спрятал его в кармане куртки. — Куда хочешь пойти? Торты есть в круглосуточном напротив остановки, причем свежие и хорошие.
— А на самой остановке можно закупиться фастфудом. Я бы не отказалась от чего-нибудь жирного, острого и очень-очень вредного! — решительно заявила Алиса, недвусмысленно потирая руки.
Решение было очевидным, а его реализация виделась довольно простой задачей. Подобная прогулка могла занять от силы минут двадцать, учитывая очереди и светофоры. Как оказалось, темные улицы города имели свой необычный шарм. С детства темнота вызывала у меня страх из-за кошмаров, но вместе с тем и легкий восторг. Как-никак, именно в темноте воображение работало ярче всего. Пусть и было ветрено, воздух все еще казался теплым, а в шуме листвы терялся прочий грохот города. Счастье, что жили мы далеко от центра, и вечер в районе был вполне себе уютным временем. Шляющегося народа почти нет. Лишь редкие бездельники вроде меня, да собачники, которых на улицу тянут питомцы.
Все время задумываюсь о том, чтобы завести собаку. Взять из приюта какую-нибудь грустную зверюгу, сделать ее жизнь чуть более приятной. Это бы добавило в мое существование чуть больше смысла, хоть у меня уже есть кошка. Пожалуй, помимо собственной лени, меня останавливало лишь то, что два животных могут не поладить. И тогда вместо счастливой и вполне удовлетворенной кошки, у меня будет пара бесноватых тварей. Вдохнув полной грудью, я уверенно направился в компании Алисы вдоль проезжей части. Что с одной, что с другой стороны возвышались пятиэтажки, в некоторых из них аккуратно обосновались уже закрытые магазинчики. Местами еще горел свет, но за стеклами высоких окон было видно лишь силуэт уборщицы, полирующей пол. В квартирах же было более живо. Перед выходным днем многие сдвигали режим, позволяя себе подольше наслаждаться ленивым вечером. Многие проводили его перед телевизором, более близкие мне по духу не отлипали от мониторов, отбивая на клавиатуре комбинации ударов. Игр столько, что во все не переиграть, а успехи в любой из них там и останутся. Даже киберспорт, набирающий популярность, не может считаться полноценным мостом между мирами. Ведь время идет, игры устаревают, а человек, чьей жизнью стала такая разновидность спорта, уходит из памяти вслед за ней.
Бессмертными играми остаются лишь шахматы, да и те со временем извратились. Мне же близки ММО, но лишь те, что все еще поддерживаются разработчиками. "Одиум" — одна из самых ярких страстей, так как свежа, привлекательна и захватывающа. А уж то, сколько в нее вкладывается бабла — просто песня. Компания, что подарила нам Ложу Греха, как самого сильного на данный момент босса, славится не только извращенной фантазией, но и стремлением реализовать давнюю мечту людей. Виртуализация и игра с полным погружением. Хотя, это — всего лишь планы, и до их осуществления еще надо дожить.
Алиса мило болтала о каких-то пустяках, рассказывала о каких-то делах на учебе, перемывала кости подругам. Я взирал на это с высоты нескольких метров, а потому лишь обрывками воспринимал доносящуюся информацию. Единственное, что можно было с уверенностью утверждать, так это то, что мое тело в непринужденной манере ей отвечало, демонстрировало интерес и любопытство. Я же позволял себе безмятежно парить на высоте третьего этажа, медитативно размышляя о жизни, будущем и перспективах человечества, увидеть которые вряд ли так просто удастся.
Неудержимый поток сознания прервался неожиданным скрипом. Судя по тому, что на него отреагировал лишь я, звук утонул в шелесте листьев, не отвлекая от разговора парочку внизу. Прочие люди тоже не торопились озираться в поиске источника шума. Мне же положение не позволяло игнорировать. Я могу отдалиться от своего сосуда всего метров на сто, но с их неторопливой походкой мне этого достаточно. Обычно я впитывал лишь ту информацию, на которой был сосредоточен, но в дополнение к ней примесью шли сторонние важные знания.
Так и сейчас. Не успел я принять решение, как у одного из рекламных щитов обломилось крепление. Конструкция, слишком ненадежная жалобно пискнула, а после со скрежетом потеряла еще одну опору. Все происходило слишком быстро, чтобы я мог тратить время на раздумья. Рывок цепи, связывавшей с оболочкой, буквально вбил меня со всеми новыми знаниями в тело. Не было даже того привычного онемения и покалывания, что сопутствовало переходу между уровнями бытия. Напряжение охватило каждую часть тела, когда я рывком развернулся и сорвался с места в бег.
Жаль, что жизнь затворника сильно испортила тело. Не привыкшее к нагрузкам, оно едва выдавало скорости, что я от него требовал. Всего несколько быстрых рывков потребовалось, чтобы вернуться, едва не сбивая с ног идущую навстречу девушку. Я всегда не любил тех, кто ходит по улице в наушниках или с телефоном в руках. Данная особа прекрасно сочетала в себе оба нежелательных элемента. Нависшую угрозу она принципиально не видела, и когда я с силой оттолкнул ее в сторону, сильно удивилась. Ее лицо, наполненное страхом, непониманием и даже гневом вызвало во мне смешок, но сказать ничего я уже не смог.
