- Струсил, - просто ответил Вовка, развернув мои руки ладошками к себе и поцеловав каждую. - Максим убеждал меня, что это надо сделать, но я испугался. Испугался потерять тебя рядом с собой, хотя бы в качестве друга.

- Максим убеждал тебя?! - поразить меня сейчас сильнее могла только новость о том, что все мои друзья теперь мои враги, а тараканы превратились в бабочек и переехали жить из головы в живот.

Тараканы теряют нить разговора и начинают переспрашивать друг друга, не ослышались ли они.

- Дважды. Первый раз в десятом классе. Второй - накануне вашей свадьбы и моего отъезда. Я бы сказал, бегства.

- Зачем? - недоумеваю я. - Зачем это Максиму было надо?

- Он сказал, что ты должна знать. Если ты не будешь знать, то это будет ноша. И для меня, и для него. И для тебя, если ты когда-нибудь все-таки узнаешь.

- Ноша? Для него это ноша? - хочется поплакать, повыть, поскулить.

- Он хотел, чтобы ты выбрала его, зная, что я тоже выбрал тебя, - Вовка встает и отпускает мои руки. - Я тогда не понимал его. Я же видел, как ты его любишь, и чувствовал, как он ревнует. Даже решил, что он хочет самоутвердиться, чтобы ты мне отказала, и я ушел.

- А теперь понял? - спросила я, чувствуя, что поплакать все-таки придется, и не понимая, как это остановить.

- Теперь да, - Вовкины глаза подернулись дымкой воспоминаний. - Он хотел ясности. Опасался недоговоренностей. Недосказанности. И он прав, Варя. Теперь это тяжелее. И сожаление глубже. Макс говорил, что не надо превращать мое чувство в мою личную тайну. Так и сказал: Варя должна знать и понять, иначе придется врать.

- И чтобы не врать... - продолжила я горько.

- Да. Сбежал, прости, - Вовка взъерошил кудри. - И за тот поцелуй прости, если сможешь.

- Смогу. Я смогу, - потянулась я к Вовке. - Теперь смогу, потому что понимаю, что теперь буду делать.

Вовка прижимает меня к себе и утыкается носом и губами в мои кудри.

- Горюха ты, - шепчет он, целуя мою голову.

- У вас все в порядке? - Сашка врывается к нам, напугав, но не заставив отпрянуть друг от друга. - Вы что делаете?

- Обнимаемся, - отвечает ей Вовка, не разжимая объятий. - По-моему, это очевидно.

- А по-моему, вы должны объясниться, - говорит появившаяся вместе с Игорем Лерка.

- Максим здесь был? - осторожно спрашивает Сашка, оглядываясь, словно тот мог спрятаться от нее.

- Был, - вздыхаю я. - И это получилось... неудачно.

- Неудачно? Не пугай, - просит Лерка.

- Потом, - не хочу пока об этом говорить, есть вопросы. Обвожу подозрительным взглядом своих друзей. - Слушайте, массовики-затейники, ответьте-ка на мои вопросы.

Лерка приподнимает брови. Сашка закатывает глаза. Игорь усмехается и подмигивает.

- Кто сказал Вовке?

Сашка с Вовкой быстро переглядываются.

- Понятно, можете не отвечать, - констатирую я. - Цель?

- Моя? - поинтересовалась Сашка и пожала плечами. - Помирить вас с Максимом.

- Логика в чем? - поражаюсь я.

Даже мои тараканы, априори лишенные способности мыслить логически, удивляются вместе со мной.

- Потому что это глупо - столько лет не знать и не понимать, - терпеливо объясняет подруга. - Потому что вас надо было встряхнуть. Всех. Потому что я тоже не понимаю Максима. Но я ему верю - и это меня бесит!

- Бесит, что веришь? - смеется Лерка.

- Я хочу, чтобы все было так, как раньше. Это глупо, да? - Сашка плюхается на диванчик. - Сама понимаю, что глупо. Зато Вовка вернулся, и сказал то, что должен был сказать еще пятнадцать лет назад. Ну, или хотя бы десять-двенадцать. Максим в стойку встал. Его отдельными бронебойными пробить трудно. А Вовкой можно.

- Понятно, - растерянно говорю я Сашке и поворачиваюсь к Лерке. - А Максима на дачу ты?

- Я. Чтобы уравнять шансы, - Лерка садится рядом с Сашкой.

- Мы не сделали ничего такого, что ты бы не сделала для нас, - оправдывается Сашка. - При твоем... авантюрном характере, ты бы нас измором уже взяла, насильно творя добро.

- У меня авантюрный характер? - сомневаюсь, что эпитет подобран верно.

- А кто Мышильду на дачу зимой утащил и чуть не заморозил? Кто нас на Горюн-камень сагитировал пойти? Кто для Сергея-Филиппа розыгрыш устроил в зоопарке? Я икаю до сих пор, когда вспомню. Кто меня с Ванькой домой вернул? Я, между прочим, в Америке сейчас жила бы и работала, - увидев мои увеличивающиеся от каждого ее вопроса глаза, Сашка, смеясь, добавила. - Спокойно! Я рада, правда, рада, что ты меня тогда всеми неправдами задержала.

- Раз уж такой разговор, - Игорь знаками попросил разрешения закурить. - Тогда в мой клуб Максима позвал я. Причину можешь сочинить сама.

Горько усмехаюсь. Они хотели мне помочь. Взрослые умные люди, считающие меня беспомощной и нуждающейся в опеке, легкомысленной авантюристкой, и еще - другом. Другом, за счастье которого каждый из них боролся по-своему. Так же, как это всегда делала я. Причем, прошу заметить, не всегда так осторожно и аккуратно, как они.

- Ладно, что получилось, то получилось! - машу рукой. - А Ермак чей?

- Не мой! - отрекается Сашка.

- И не мой! - качает головой Лерка.

Игорь хохочет:

- Похоже, это твое личное достижение.

- Точно никто? - сомневаюсь я. - Я познакомилась с Кириллом на дне рождения его племянника Артема, когда забирала Ваньку.

Мы все одновременно поворачиваемся в сторону Сашки.

- Вы все ку-ку? - смеется Сашка. - Да он в садике за все время ни разу не появлялся. Артемка - сын его сестры, у него даже фамилия другая. Нет уж! Этого Варькиного маньяка вы мне не припишете.

Медленно обвожу прокурорским взглядом всех. Никто не сознается в соучастии.

- Ладно! У вас итак наберется по совокупности. Группа лиц по предварительному сговору...

- Сговора не было! - возмущается Лерка. - У меня был протест против лоббирования интересов Вовки.

- Вообще-то это было лоббирование интересов Макса, - удивленно говорит Сашка. - Вовка, извини.

Вовка солнечно улыбается Сашке, но в глазах осень, холодная, ветреная. И ему, и мне теперь с этим жить. Он полжизни уже так живет, а я всего несколько дней, и теперь это тоже на всю жизнь.

- По домам? - тихо спрашивает Вовка.

- Мы с Леркой к тебе! - ставит меня в известность Сашка и вдруг спрашивает. - Или ты не к себе?

Тараканы возмущены и стыдливо прикрывают лапками глаза.

Вовка бледнеет. Я краснею. Игорь улыбается. Лерка замораживает спокойно-безмятежное выражение лица.

- Расслабились! - Сашка хлопает Вовку по плечу. - Шутка!

Перед сном мы усаживаемся в бабушкиной гостиной, и я рассказываю девчонкам, что на самом деле произошло в клубе между мной, Вовкой и Максимом.

- И как Макс это выдержал? - поражается Сашка.

- Не знаю. Он ушел, - отвечаю я, снова и снова в мыслях прокручивая свой диалог с Вовкой и их диалог друг с другом.

- Прекрасно! - иронизирует Сашка. - Теперь себя поедом ест.

- А ты? - Лерка начинает осторожно, аккуратно подбирать слова. - Что ты теперь думаешь?

- Десятки вариантов крутятся в моей голове, - честно говорю я. - И ни одного обнадеживающего.

- Ты будешь объясняться с мужем? - спрашивает Сашка.

Но у меня пока нет ответа на этот простой для них вопрос.

- Он же с тобой пытался поговорить, - увещевает Лерка.

- Пытался, - справедливо соглашаюсь я. - Я не дала. А он не настаивал.

- Был смысл настаивать? - интересуется Сашка. - Ты бы выслушала?

- Нет, - соглашаюсь я с очевидным. - Но он и не торопился объяснить. Сказал, что я должна слушать и слышать. Все свалил на моих тараканов.

Тараканы, подтверждая мои показания, стали настаивать на письменном фиксировании их свидетельств, выстроившись в очередь к столу дознавателя.

- Варька! - хихикает Сашка, словно видит моих приятелей. - У тебя живое воображение и ревнивая натура.

- А еще куриная слепота, отсюда и слепая ревность, - начинает загибать пальцы Лерка.

- Вовка за тобой пять лет бегал - вся школа знала. Максим не дышал, глаз не сводил, - вздыхает Сашка, расчесывая волшебные волосы Лерки.