- Вы утрируете, - защищаюсь я. - "Умереть в один день" - это метафора.
- Для Насти - нет, не метафора! - резко отвечает Константин Витальевич. - И для тебя - нет!
Задумываюсь на некоторое время и молчу, рассеянно разглядывая набивной рисунок на скатерти.
- Почему же Настя не сестра? Как вы это поняли? - спрашиваю я самое главное.
Константин Витальевич вздыхает, просто и коротко говорит:
- Проверил. Сразу. Решил узнать, зачем все это Юлии надо. Поэтому не сказал Максиму. Познакомил их, представил друг другу как брата и сестру. Поручил сыну дело "дочери".
- Зачем? - поражаюсь я тому, что он сейчас сказал.
- Чтобы понимать, зачем все это Юлии надо, - терпеливо повторяет Константин Витальевич, очень доходчивым тоном, словно интересуется, "далеко ли живет моя бабушка".
- Это я поняла, - отмахиваюсь я от незнакомой мне Юлии и ее скрытых мотивов. - Зачем было скрывать от Максима, что Настя не его сестра?
- Затем, что это гарантия сохранения тайны, - поражается моей недогадливости свекор. - А совершенно поразительное для меня погружение Максима в Настины проблемы - способ убедить всех, кто может наблюдать за ситуацией, что я поверил в свое отцовство. И играть не надо. Не ошибешься в выборе эмоций.
- Вы использовали Максима? - снова поражаюсь я тому, что слышу.
- Нет! - передо мной жесткий и совершенно спокойный человек с железной волей и твердым характером. - Я просто сохранил в тайне информацию, которая должна была мне помочь разобраться в этом деле. Это часть моей работы.
- Помогла? - тихо спрашиваю я, оглядываясь на Игоря. Тот сидит возле барной стойки и, исподтишка наблюдая за мной, заигрывает с двумя симпатичными девушками рядом.
- Помогла бы, если бы не ваши неожиданные для меня семейные проблемы, - говорит Константин Витальевич.
- Это ваш единственный сын, - упрекаю я, испытывая боль и сочувствие к Максиму, использованному отцом в качестве наживки. - Вы подтвердили Максиму, что Настя ваша дочь?
- Да. Так было надо. Я сделал тест. Тест показал, что я не являюсь отцом Насти. Но Максиму я сказал, что результат теста положительный. И сначала ему не пришло в голову попросить у меня бумаги, - свекор пожал плечами. - Я просил его не сближаться с... сестрой. Слишком не сближаться. Мы четко обговорили ситуацию и одновременно пришли к выводу, что скрываем Настю от всех. Ради Натальи. Поможем Настиному жениху, а потом решим, как выруливать из всего этого.
- И как вы собирались выруливать? - тру виски, пытаясь снять нахлынувшую головную боль.
- Все было бы проще, если бы ты не увидела их в кафе, - прямо говорит Константин Витальевич. - Или если бы Настя не была в это время в истерике, а Максим не стал ее успокаивать. Я предупреждал его, что привязанность к другому человеку делает нас зависимыми от этого человека или от этого чувства. А он...
- А он? - ну вот, вернулись к старой схеме разговора.
- Я, конечно, понимаю, почему он так сильно привязался к Насте. Я в этой сказке хоть и старый, прожженный Серый Волк, но ее невиновность во всем этом плохо подготовленном спектакле могу доказать и суду, и присяжным, - Константин Витальевич поймал мои наполняющиеся слезами глаза и сказал им:
- Максим вырос почти без матери. И я не буду притворяться, что я не чувствовал того, что ему не хватает материнской опеки, нежности, ласки. То, чего ему не хватало, он накопил в себе, а потом все накопленное досталось сначала тебе, потом сестре. Он словно хотел компенсировать Насте то, что потеряла не она, а он сам. Начал опекать, строить планы, мучительно думать, как рассказать Наталье и не обидеть ее, не сорвать. Мы оба не знали, как Наталья отнесется к моему "ребенку" на стороне, хоть и такому уже взрослому. Не думаю, что ее поразил бы факт наличия Насти. Моя измена - событие известное и реальное. Я советовался с очень авторитетным человеком в области психиатрии. Он осторожно посоветовал избегать всего, что может спровоцировать негативные воспоминания и "вернуть" Наталью в те дни.
Я удержала слезы, потому что не хотела расплакаться перед этим человеком, который нашел в себе силы признать ошибки прошлого, но только тогда, когда ему это стало необходимо. Мне было безумно жаль Максима, который взвалил на себя такую ношу - решить и за меня, и за маму, что нам знать, а что нет.
- И как Максим узнал? - хрипло спросила я, пожалев, что не попросила вторую чашку чая.
- Догадался, - с непонятной гордостью сказал Константин Витальевич. - Видимо, где-то, когда-то я эмоционально прокололся. Он понял это неделю назад и был безумно разочарован. Именно безумно. Иначе не скажешь. Заявил мне: это прекрасно, что она не моя дочь, но ужасно, что она не его сестра. И мы задумались уже вдвоем...
- Над тем, что надо ее матери? - поняла я, наконец, что что-то все-таки не так и теперь.
- Именно! - подтвердил Быстров-старший. - Вся проблема в том, что Юлии и ее мужу нет необходимости искать в России бесплатного адвоката для жениха дочери. Оплата его услуг не нанесет семейному бюджету никакого серьезного урона. Это абсолютно точно.
- В России? - замерев, спрашиваю я.
Константин Витальевич кивает, подтверждая свои слова:
- Юля с Настей жили во Франции последние десять лет. Недавно вернулись в Россию, Юля рассталась с супругом. Тот живет в Париже. Она теперь живет здесь и вполне может позволить себе нанять неплохого адвоката паре-тройке Настиных женихов.
- Зачем тогда такая сложная схема? - удивляюсь я. - Представиться дочерью, не навязываться, просить помощи для другого человека?
- Вот и мы с Максимом так же думаем, - скалится в острой белозубой улыбке опытный Серый Волк. - Нелепая схема. Проверить отцовство - традиционная стандартная процедура. Юлия прекрасно понимала, что я проведу ее незамедлительно. И нет, не представиться дочерью, а убедить дочь, имеющую настоящего отца, что я ее отец. Это комедия на полчаса, фигурально выражаясь. В чем выгода?
- Бывший супруг Юлии во Франции отец Насти? - спрашиваю я, тоже недоумевая по поводу странной истории и более чем странного поведения Юлии.
- Нет, - отвечает Константин Витальевич устало, Максимовским жестом потерев скулы. - Максим выяснил, что и он не ее отец.
- Как выяснил? Это точно? - спрашиваю я, прекрасно зная ответ и ликуя от всепоглощающей радости.
- Точнее не бывает, - подтверждает свекор. - У Максима на руках все необходимые документы. Он летал во Францию.
Двенадцать лет назад.
Мы устроили вечеринку по поводу поступления. Всей компанией собрались на бабушкиной даче. Баба Лиза испекла капустный и ягодный пироги и уехала в город, впервые в жизни оставив меня за хозяйку. Как взрослые, мы накрыли стол и уселись за него общаться и праздновать.
- Друзья! Прекрасен наш союз! - тут же начал паясничать Вовка, подняв бокал для тоста. - Теперь, когда мы начали собственную взрослую жизнь, давайте постараемся не потерять друг друга и остаться друзьями на всю жизнь! Сейчас встречаться реже будем. Давайте придумаем клятву. Варька, ваяй текст!
- Дурачок! - ласково смеюсь я, под столом держась за руки с Максимом. - Только от нас зависит, чаще или реже. Вы с Леркой вообще теперь вместе будете учиться. Сашка и Игорехой. Это нам с Максом волноваться надо.
- Не надо, - серьезно говорит Максим. - Зачем волноваться? Мы теперь навсегда вместе.
- Давайте хряпнем за медицину, экономику, юриспруденцию и филологию! - неловко взяв бокал и чуть не разлив содержимое, провозглашает тост Вовка.
- С ума сошел! - Игорь смеется и не дает Вовке выпить. - Мешать четыре тоста в один!
- Да! - возмущенно подхватывает Сашка. - Тем более за экономику и медицину пить надо не чокаясь.
Мы сидим до пяти утра, болтаем, пьем то алкоголь, то свежезаваренный чай. Первый раз в жизни мне не надо домой к одиннадцати. И даже если мы вообще не ляжем спать, то нам ничего за это не будет. Мы взрослые! Правда, папа с этим не согласен и думает, что мы сейчас на даче вместе с бабой Лизой. А она на самом деле уехала ночевать к своей подруге.
