Возле тарелки стояла записка: «Приятного аппетита, Габриэлла! Рыжий Проходимец. P. S. Корсак и Диг, если кто–то из вас это съест, я лично вас прибью».

Засмеявшись, я достала тарелку и поставила на стол рядом со своей овсянкой. Подумав, положила туда же записку и смоталась за Флейм. Она уже проснулась и по привычке осматривала Сеньориту.

— Манго будешь?

— Спрашиваешь!

— Тогда поторопись, пока я всё не съела!

Вернувшись к столу, я стала искать ещё что–нибудь для Флейм.

В результате ревизии мне удалось обнаружить внушительный кусок вчерашнего пирога и крекеры. Включив кофеварку на максимальную температуру, я подставила чашку и подумала, что ещё нескоро получу удовольствие выпить латте. Впрочем, Дрейк готовил отличный кофе в нашу прошлую встречу…

Проклятье!

Кипяток полился через край и сильно ошпарил пальцы.

Наспех отставив чашку, я сунула руку под холодную воду.

— Доброе утро.

От неожиданности я резко выпрямилась, стукнулась о полочку сверху и зашипела:

— Твою медь!

— Сильно больно? Сейчас приложим что–то холодное.

Появившийся из ниоткуда Дрейк засуетился и достал пакет со льдом из морозилки. Потирая ушибленную голову, я между делом уточнила:

— Откуда ты тут взялся?

— Зашёл за кофе. Дигори изверг, выравнивает себе режим, и меня разбудил ни свет ни заря. Так что я уже засыпаю, — признался парень, аккуратно прикладывая к моему затылку лёд. От первого касания я вздрогнула, но потом холод быстро унял боль. Я перехватила пакет и усмехнулась:

— Надеюсь, меня с Флейм он не станет поднимать спозаранку.

— Нет. Он всё ещё помнит угрозу с коктейлем, — подмигнул парень.

Я усмехнулась и приложила ко льду обожжённые пальцы. Заметив это, Дрейк нахмурился:

— А с рукой что?

Я пристыженно опустила глаза.

— Пыталась кофе сделать, и задумалась.

— Садись за стол, я приготовлю. А пальцы намочи водой и посыпь содой, — деловито распорядился он, доставая из шкафчика пачку с надписью NaHCO₃.

Стоило отвести пальцы ото льда, и они стали немилосердно жечь — в кофеварке был очень крутой кипяток. Быстро посыпав кожу содой, я приложила их к холодному, и боль опять отступила.

Пройдя к длинному белому столу, я нарушила тишину фразой в свою защиту:

— Обычно со мной такого не бывает.

Парень снисходительно улыбнулся.

— Я знаю, Габриэлла. Помню. Флейм, тебе сколько сахара?

Обернувшись, я заметила, что подруга и правда появилась в дверном проёме.

— Одну чайную ложку. Спасибо.

Парень кивнул, а она, сев рядом со мной, уже тише добавила:

— Не думала, что застану тут мыльную оперу.

Проигнорировав её слова, я потянулась за манго. Нагревшись до комнатной температуры, он снова распространял такой аромат, что я чуть не захлебнулась слюной. От первого кусочка по языку расплылась необычайная тропическая сладость и я поняла, что ребята вчера не врали. Манго и правда улётный! От восторга я чуть не уронила пакет со льдом

— Как же это вкусно! Спасибо, что приберёг для нас тарелочку, Дрейк!

— Всегда пожалуйста! — улыбнулся парень, ставя перед нами кружки с ароматным кофе. Вернувшись к кофамашине, он оставил нас наедине с воздушной молочной пенкой, которая слегка поднималась над краями чашек.

— Он ещё и латте делать умеет? — удивилась подруга. — Ну, всё, я не удивлена, что ты на него зап…

— Флейм!

Я опасливо покосилась на Дрейка. Он он как раз включил кофемолку, и, похоже, не услышал блондинку. Она разочарованно простонала:

— Это всё ещё секрет? Ну вы и тугодумы!

Одарив её неодобрительным взглядом, я продолжила есть, когда вспомнила о вчерашнем видео. У меня тут же мурашки пошли по коже.

Когда–то точно так же, как мы сейчас едим растения, люди ели трупы животных. Их выращивали и убивали для этого… Я отложила вилку и задумчиво сказала:

— Не понимаю…

Флейм вопросительно подняла брови:

— Чего именно?

— Как люди могли так обращаться с животными, как это было вчера на видео. — Флейм с Дрейком мрачно переглянулись. На них ролик тоже произвёл не самое приятное впечатление. — Кем надо быть, чтобы так поступать с живым существом?

— Другим живым существом.

Я вопросительно посмотрела на парня, нехотя озвучившего этот факт, и он пояснил:

— Жестокость есть всегда. Другое дело, оправдывают ли её, или признают таковой и стараются минимизировать.

Я задумалась, и добавила:

— Кажется, это и есть задача Грея и его механоидов.

— И теперь наша тоже, — улыбнулась Флейм. Я неловко улыбнулась в ответ, и подруга закатила глаза — А, ну да, у нас же есть ещё отстойники, которые не дали ответа. Ну ты не торопись, дело–то неспешное, у нас же ещё целый полёт впереди. А потом ещё пару годков, ну а там и до пенсии недалеко, — иронизировала она.

Я удивлённо уставилась на неё.

— Ты правда не понимаешь? Если я скажу «да», мы с тобой не сможем работать вместе. Ты будешь сидеть где–то в очень навороченной мастерской, а я — мотаться на экспедиции с Греем и Лиумом. Ведь теперь ты будешь не бортмехаником, а специалистом по зоомеханоидам.

Флейм посмотрела на меня с внезапным осознанием.

— Нет, погоди… Это что–то как–то ни крыла не круто…

— Зато у тебя будет очень много возможностей. И… я рада за тебя. Больше нет нужды притворяться бортмехаником, при том, что это не твоё.

— Но так мы не сможем летать вместе!

— Я знаю. И от этого мне ещё сложнее. Но ты уже дала согласие. И если я тоже соглашусь, то большинство времени буду, скорее всего, проводить в небе, в то время как ты будешь на земле.

Флейм вздохнула. Её такой расклад, похоже, устраивал не больше, чем меня. Она страдальчески застонала:

— Ну, зачем ты мне это сказала? Это утро было таким хорошим!

— Прости. Зато теперь ты знаешь, почему я так долго думаю. Ну, частично…

Подруга снова закатила глаза к потолку.

— Бри, ты… Дрейк, и ты тоже… Вы оба… — Флейм резко выдохнула. — Нет, ну оскорблять я вас не могу, но вы прямо напрашиваетесь! Два лоботряса… Пойду вместо вас этого недоразвитого обзывать.

— А вещи когда собирать будем?

Девушка встала из–за стола и решительно заявила:

— Вот сейчас и пойдём. Допивай кофе, а я Лиума приведу.

Пока она стремительно удалялась, я наконец отложила лёд. Пальцы были красными, как лепестки мака, и уже спустя минуту снова начали болеть. Кажется, придётся собирать вещи одной рукой.

— Я могу наложить холодящую повязку.

Посмотрев на друга, я решила, что он явно стал читать мысли, и шутливо уточнила:

— В какой мастерской так хорошо прокачивают проницательность?

Парень усмехнулся, допивая кофе.

— Можешь считать это профессиональным качеством. Подождёшь, пока я сгоняю за аптечкой?

Я невинно улыбнулась:

— А у меня есть выбор?

Молча улыбнувшись в ответ, Дрейк исчез в дверном проёме.

Я вздохнула. Пожалуй, сегодня лучше не появляться Грею на глаза. Ведь такими темпами, я никогда не приму решение…

Вернулся Дрейк с маленьким саквояжем, и быстро разложил всё для повязки. От одной маленькой баночки настолько сильно несло ментолом, что в комнате будто стало прохладнее на пару градусов.

Парень бережно нанёс мазь и покрыл сверху двумя слоями бинта. Кожа дышала, но при этом не было риска повредить её во время сборов.

— Спасибо тебе.

Парень отмахнулся, закручивая банку.

— Мелочи. Я не медик, конечно, но пару раз приходилось лечить ожоги, и лучше этой мази ничего не знаю. Могу дать тебе баночку с собой, в экспедицию.

Я удивлённо хлопнула глазами.

— Ты так уверен, что я соглашусь?

Дрейк лишь на миг опустил глаза, как–то слишком тщательно проверяя застёжку на аптечке. А подняв их на меня, беззаботно улыбнулся.

— Я не вижу объективных причин не сделать этого.

«А я вот вижу,» — мысленно вздохнула я. — «Сидит прямо передо мной и улыбается. Хотя, может, он и не прочь избавиться от такой непутёвой подруги, как я. Тут что ни встреча, то сюрприз: либо ему ногу прокусят, либо мне ожоги обрабатывай. Бедовая девка, что ещё сказать».