Прошло не так много времени, и Флейм уже летала верхом на ней над палубой. Я немного опасалась за подругу и просила быть осторожной, но видела, что Луна бережёт её, как зеницу ока.

Глядя на это, я усмехнулась про себя: кажется, мне нашлась замена.

Их тренировки продолжались и со временем стали больше походить на развлечения. Лиум вечерами присоединялся к нам, рассказывая, как прошёл его день и узнавая, как дела у нас.

В тот вечер к нам присоединились Ксант и Торн — Лиум рассказал им о полётах Луны, и те захотели увидеть всё в живую.

Пока дракон покоряла новые высоты над кораблём, они наблюдали и переговаривались: Ксант вещал увлечённо и практически не умолкая, а Торн лишь кивал и временами подправлял подмастерье.

Когда Луна приземлилась, юноша тут же подбежал и стал расспрашивать Флейм о том, как устроены крылья, какой металл она использовала для них и как проводила расчёты. Старший механик неторопливо и словно бы неохотно последовал за ним. И всё же, в его взгляде на ученика я видела скрытую теплоту.

У Торна не было родни. Или, по крайней мере, мы о ней не знали. Может, с ними что–то случилось, а может, он так и не обзавёлся семьёй из–за своего увлечения механизмами. Он мог сутками напролёт сидеть в машинном, забывая о сне и пище. Даже когда ему приносили обед, на следующий день тот мог остаться совершенно нетронутым. Он хорошо выполнял свою работу и действительно любил её.

А потом появился Ксант.

Парнишка нашёлся совершенно случайно. Корсак искал, где можно починить сломанный компас, но в городе был праздник, и он тщетно ходил от одной закрытой мастерской к другой. Наконец, возле одной из них к нему подошёл чумазый мальчик лет двенадцати в потрёпанных штанах и рубашке. Его башмаки давно сносились, а из карманов жилета виднелся весьма скудный набор инструментов.

— Сэр! Если вам нужен ремонт, я могу помочь, — покладисто заявил он и пригладил отросшие чёрные волосы.

Капитан заинтересованно посмотрел на него.

— Нужен. Я — капитан Снежный Корсак. А тебя как зовут?

— Ксант, сэр.

— Что ж, Ксант, — капитан достал компас и показал его мальчику. — Справишься?

Подросток внимательно осмотрел его и кивнул.

— У тебя есть мастерская, где ты будешь работать?

— Нет, сэр. Всё, что нужно, у меня с собой, — сказал Ксант и похлопал по карманам жилета.

— Тогда ты не будешь против провести ремонт в харчевне за углом? Там тихо, есть удобные столы, и я могу угостить тебя обедом, — на этих словах глаза мальчика загорелись. — Идёт?

— Конечно, сэр, — живо закивал мальчик.

Заняв угловой столик, Корсак сделал заказ, в то время как Ксант принялся за работу. Капитан с интересом наблюдал за процессом, даже не заметив, что еду уже принесли. Подросток тоже не обратил на неё ни малейшего внимания до окончания ремонта, хотя было видно, что жил он впроголодь.

Зато как только его работа была принята, мальчик буквально набросился на тарелку с картофельным рагу и смёл его в два счёта.

Дождавшись, пока тот сможет говорить, Корсак хорошенько расспросил его. Мальчик немного нехотя, но всё же рассказал, что его родители не так давно погибли в аварии на местном заводе. Сам он с детства любил разбирать найденные механизмы, обнаруживать в них закономерность и ремонтировать. Оказавшись на улице, он выживал только за счёт этого увлечения.

Тогда Корсак не раздумывая предложил ему место на своём корабле, на что Ксант радостно согласился. Тогда он обеспечил всем необходимым, и, признаться честно, в такие моменты я очень гордилась своим братом.

А так как у мальчишки был явный талант к механизмам, то он познакомил их с Торном. Просьба взять его в подмастерья механику не понравилась. Он был не в восторге от того, что придётся учить какого–то сопляка — к тому же, с довольно живым характером — и терпеть его присутствие за работой. Но довольно скоро он и сам признал талант мальчишки.

По старой привычке, Торн продолжал засиживаться в машинном. И, к его удивлению, мальчик делал то же самое. Как бы долго ни работал мастер, и сколько бы не сидел без еды, подмастерье оставался подле него. Пару раз дошло до того, что Ксант просто уснул за столом с механизмами.

Быть может, именно это трудолюбие и настойчивость подтопили сердце старого механика.

Более разговорчивым он не стал, зато приёмы пищи больше не пропускал. И допоздна не засиживался. Теперь они работали вместе, а Торн не чувствовал за собой морального права заставлять ребёнка голодать или недосыпать.

Постепенно, он привязался к мальчишке — это было заметно во взгляде и заботе, облечённой в грубую форму. Впрочем, Ксант не жаловался, и испытывал тёплые чувства к своему наставнику.

И даже постоянная болтовня, которая раньше вывела бы Торна из себя, теперь обрывалась лишь в случае ошибки говорившего.

Вот и теперь Ксант буквально топил Флейм в потоке слов и мыслей. Она едва ли успевала отвечать, а Торн время от времени уточнял что–то и тормозил ученика.

— Это на самом просто поразительно! — восхищался парень. — Сделать такой механизм, не имея толком базы и собирая всё в заброшках! Никогда бы не подумал.

— Ну, ещё бы, — гордо усмехнулась девушка.

— Шестерёнки мне в печёнку, какая она пластичная! — выдохнул Ксант, продолжая осматривать Луну со всех сторон. Дракон не оставалась в долгу и то и дело крутила головой, чтоб узнать, что же там делает этот взбалмошный подросток. — А можно посмотреть её изнутри?

— Нет! — резко воскликнула Флейм, заставив нас всех удивлённо воззриться на неё. Ненадолго повисла тишина. — Там очень тонкие механизмы, я долго над ними работала. Не хочу, чтобы что–то пошло не так, — объяснилась она.

— Может, разрешишь мне посмотреть во время планового осмотра? — с надеждой уточнил подросток. — Обещаю, что не буду ничего трогать.

— Знаешь, я могу как–нибудь показать тебе это всё на других драконах, — уклончиво ответила Флейм. — Принцип там тот же, просто они поменьше и чуть проще. А тут я сама не хочу лишний раз копаться.

— Что ж, договорились! — не стал унывать парниша. — Буду очень ждать!

— Не докучай девушке, Ксант, — одёрнул его Торн.

— Я ж ничего не говорю! — поднял руки подмастерье и обратился к Флейм. — Готов прийти в любое удобное для вас время.

— Хорошо, — кивнула та и немного натянуто улыбнулась. — Я сообщу.

— Спасибо! — улыбнулся Ксант, явно не замечая подвоха. — И спасибо, что позволили посмотреть — было очень интересно!

Подруга немного рассеянно кивнула, играя пальцами со Сеньоритой. Когда парни удалились, я подошла к ней.

— Ты в порядке? — уточнила я, положив руку ей на плечо. — Тебя будто переклинило, когда он попросил заглянуть внутрь.

— Не люблю, когда кто–то лезет в мои сложные механизмы, — немного напряжённо ответила подруга. — Это ж не музейные экспонаты.

Я немного удивилась такому заявлению — раньше она не раз показывала, как работает всё внутри Сеньориты и дракончиков. Её искренне восхищал вид движения всех деталей и слаженной работы механизма. Признаюсь, это зрелище действительно завораживало. Она несколько раз демонстрировала его на парах ради оценки, и я не замечала у неё проблем с этим.

— Что ж… — протянула я, обдумывая факты. — Учитывая, сколько ты работала над Луной, могу тебя понять.

— Надеюсь, Сирьожа тоже понял, — нахмурилась девушка. — Потому что если увижу, что он крутится возле неё с инструментами…

— Да брось! Это же Ксант. Он хоть и шебутной, но честный, — заверила я подругу.

— Пусть и будет таким, а иначе я ему хребет вырву, — в уже привычной манере заявила Флейм, и тут же сменила тему — Пошли уже. Я так устала, что хоть бы завтрак не проспать.

— О, не волнуйся, я забегу за тобой, — заверила я, и мы двинулись прочь с палубы, на вполне заслуженный отдых.

Когда наш полёт уже начал быть довольно–таки однообразным и обрёл размеренный ритм, в него прямо–таки ворвалось одно большое событие.