— Что разочарована? — задорно сказал Валя.

— Заткнись, — с укором ответила Катя.

Иван не понял шутки, но вернул обоих в прежнее русло:

— А почему ты всё-таки решил, что у него никакой реакции? — Ваня обдумал ситуацию. — Может, он ещё не успел ответить…

— Да какое там… — протянула Катя.

— Я с ним связался, всё сказал, а он: «Ну убили и убили, что теперь? Ни копейки не давали!», — Ивану показалось, что у его девушки отвалилась челюсть. Валя пояснял ему: — Он у них в неделю по полтиннику, по сотне золотыми брал, ещё местных детей грабил.

— Ну сволочь-то! — проговорила Катя.

— Ой, не надо! — поморщившись, воскликнул Валя. — Ты так не думаешь.

— Заткнись.

Валя усмехнулся и, пожав Ивану руку, ушёл.

— О чём это он? — спросил сбитый с толку Иван.

— Не обращай внимания, — пробормотала Катя. — Придурок — он и есть придурок. А лучше пошли к дому, Вова с Оксаной предлагали сегодня куда-то вечером сходить. Я после таких рассказов на этой скамейке больше сидеть не хочу!

Они встали и пошли в направлении Рыбной.

В сердце Кати родилась жалость к этим людям, которых она даже толком не знала. Она часто всех жалела, это являлось таким же свойственным ей чувством, как патриотизм и ревность. Катина жалость приходилось отнюдь не сестрой презрению, а скорее, дочерью её доброте. Она жалела Климовых ещё и потому, что их единственному сыну наплевать на их смерть. Этим и зацепила история. Когда-то Костя ей нравился — то были первые симпатии девочки-подростка к новенькому в классе, — а теперь она испытывала к нему даже уже и не отвращение, а ненависть, причём такую, которая не превратится в любовь, ведь шага до неё не существовало.

Ваня и Катя наконец дошла до дома, где их встретили Вова и Оксана.

— Мы прямо заждались! — воскликнул с шуткой Вова. — Я уже постарел.

— Да, вижу, — сказал Иван. — До магазина дойдёшь?

— Если там не продаётся пиво — нет, — улыбнулся тот.

— Пьяница.

— Ну пошли, что ли!

— А куда? — поинтересовалась Катя.

Ответила ей Оксана.

Центральный парк находился в двух километрах. Возле него стояло уютное кафе со столиками под открытым небом. Внутри многолетние дубы и клёны возвышались над головами, повсюду стояли клумбы с чарующими запахами. Семьи и парочки со счастливым видом плавали в лодках по испещрявшей территорию речке. Ивана не покидало чувство, что он уже ходил когда-то по этому красивому месту.

По дороге Катя рассказывала сестре всю историю про родителей Кости.

— Не, я знала, что он такой, но не настолько же, — выслушав, говорила Оксана. — А помнишь, ещё когда-то ко мне клеился…

— Кто это к тебе клеился? — спросил Вова.

— Не обращай внимания, — ответила Оксана.

— Неудачник один, — добавила Катя. — Он тебе и в подмётки не годится.

Иван тихо сказал Вове, чтобы две сестры не услышали:

— Это не неудачник. И не смотри на неё так. Это подлец один, каких свет не видывал, так что лучше и правда не обращай внимания.

Иван посмотрел направо от главной аллеи и увидел небольшую рощу с полянкой посередине. На долю секунды ему показалось, что он стоит там, деревья вокруг выше, небо дальше, а ростом он по пояс себе нынешнему. Но сладкое дежавю мгновенно растаяло.

Они уже около получаса гуляли по парку и вот дошли до магазина, где Оксана хотела купить книжку про легендарные артефакты для работы в Институте Магических Исследований (ИМИ).

— Есть три книжки разных авторов об этом, из тех, что мне известны, — сказал Иван. — Какую ты хочешь?

— Я не знаю, — ответила девушка. — Зайду — посмотрю, что есть.

И она отправилась в застеклённое помещение, не закрыв дверь.

Катя, стоявшая в обнимку с Иваном, повернулась к Вове.

— А ты почему с ней не пошёл? — настороженно поинтересовалась Катя.

— Я сейчас…

Вдруг его речь оборвалась, а глаза приняли такую форму, как будто он увидел скелет грифоносфинкса.

— Что с тобой? — спросил Иван.

— Тебе нехорошо? — забеспокоилась Катя.

— Либо я сбрендил, — промямлил Володя. — Либо у меня глюки…

Парочка обернулась. Метрах в десяти от них на землю спускалась девушка лет тридцати, среднего роста, в скромной, но со вкусом одежде и с рыжими волосами. Не трудно догадаться, что это появилась принцесса Борсии Дарья.

Катя ахнула. Иван, не совсем понимающих происходящее, повернулся к Вове. Тот наконец захлопнул рот и приготовился к разговору с важным человеком. Иван перевёл взгляд с друга на свою девушку. Выражение Катиного лица передавало очень странные чувства. Во-первых, интерес, во-вторых, удивление, в-третьих, оттенок восхищения. Катя в первый раз видела Дашу вживую.

Принцесса же приземлилась на землю и заметила, что Иван обнимается с девушкой. При этом зрелище в её сердце точно невидимая рука вонзила кинжал с ядом. Однако это никак не отразилось ни на одном мускуле её тела, и даже в глазах мало кто мог это углядеть. Она подошла ближе.

— Добрый день.

— Добрый день, ваше высочество, — вымолвил Володя. — Как ваши дела?

— Хорошо, — спокойно ответила принцесса. — Не ожидала вас, Иван, и вас, Владимир, здесь увидеть.

— Мы тоже, — сказал Ваня, а затем добавил, глядя как Даша с немного злым любопытством поглядывает на Катю. — А это моя невеста — Екатерина Мулина.

— Очень приятно, — сказала принцесса.

— Мне тоже, — ответила Катя. — Для меня честь общаться здесь с вами.

— Простите, — начала Дарья, — вы случайно не дочь нашего доблестного гвардейца Виктора Мулина?

— Да, это я, — улыбнулась Катя принцессе.

— А ты в курсе, что твой отец стал героем в Аргамии? — Даша произнесла это с выражением, но только Иван, которому казалось, что он знает её дольше остальных, почувствовал, что это оно поддельное. А Даша продолжала: — Он спас ту девочку, о которой сейчас пишут все газеты. — На лице Даши появился отблеск улыбки, а вернее, она так улыбалась, когда причиной становились не смех и веселье, а что-то вроде гордости и радости.

— Оксана Хмельная, — подхватила Катя.

— Она самая, — Дарья повернулась к Ивану. — А почему вы, Иван, не рассказывали мне про свою невесту?

— Думал, — отвечал тот, — что вам это будет неинтересно.

Ивану показалось, что он что-то не то ляпнул. Катя усмехнулась.

— Действительно, — улыбнулась она. — Что во мне интересного?

Даша одарила девушку неуловимо презрительным и немного смешливым взглядом, но слова Ивана вывернули что-то внутри неё наизнанку:

— Много чего… — а затем добавил, во избежание дополнительных вопросов: — Просто я думал, принцессе будет неинтересно слушать подробности моей личной жизни.

Дарья сменила позу на закрытую, сложив руки на груди, и опёрлась на одну ногу, как стоят люди в музеях на затянувшейся экскурсии. Одновременно она взглянула на пару пронзительным взглядом. Принцесса спросила:

— И вы любите друг друга?

Ивана этот вопрос поставил в тупик.

Катя же вспомнила слова отца перед уходом. Родилась маленькая ревность.

— У нас тут большой прикол! — встрял Володя. — Ванька — жених Кати, а я — её сестры! Бывает же такое!

Уморительность этого человека и то, как он говорил, заставили Дашу улыбнуться.

— Ваня! — послышался из магазина голос Оксаны. — Я не могу выбрать! Иди сюда!

— А вот и она! — воскликнул Вова, указывая большим пальцем на стеклянный павильон у себя за спиной.

— Надо было ей дверь закрыть, — промолвил Иван и ушёл.

— Что касается меня, — искренне проговорила Катя, глядя в глаза принцессе, — я люблю Ваню больше жизни!

— А он тебя? — спросила Даша.

Катя промолчала, а вот Вова нет:

— Конечно, любит. А что?

— Не знаю, — с сомнением проговорила Даша.

— На что ты намекаешь?! — воскликнула Катя (Вова испуганно на неё взглянул). — Ты к нему неравнодушна? Вы были знакомы?..

Слова застыли у неё в горле. Что она знала про их прошлое? Ничего.

Как и Иван сейчас.

— Я ценю ваши отношения, — начала принцесса. — Но мне не кажется, что он любит тебя так, как жизнь этого требует. Да, у нас были отношения, и Ваня меня любил, — боль вдруг оборвала её голос. А любит ли он её сейчас?