— Теперь, если мы докажем, — добавил другой чиновник, — что это Аргамия убивает ни в чём не повинных людей, то мы сможем выйти на Керилан.

— Я думаю, — начал король. — Керилан ответит за все свои поступки!

— Но, сир, — возразил министр внутренней магии. — Нам ведь не нужно таких отношений с Империей Керилан?!

Крона закивала головами. Король, что было сил, ударил кулаком по столу.

— Керилан наш противник с той минуты, когда начал устраивать нам шантажи и козни, но сейчас мы плюнем на всю прессу его и «нейтральных» государств, и бросим все силы на спасение мирных людей! А потом мы будем жёстко общаться с Кериланом. Меня вся Крона слышала?! — заметив, что люди в зале хотят возразить, король добавил: — В конце концов, я здесь король, а вы — Крона; будете пререкаться — я вас уволю!

— Да, но, — начал заместитель министра превращений и официальных полётов. — Не забывайте, ваше величество, что нашей монархией недовольны, как в Керилане, так и у нас в стране.

Крона закивала.

— Это не значит, — отвечал Александр, — что мы должны прогибаться под Керилан, как мы это делали в течении долгого времени несколько лет назад, и как это делают сейчас множество стран. Не думаю, что наш народ поддержит такое правительство, как сегодняшняя Крона, если она будет откладывать остановку преступления ради международного престижа! А сейчас, пока я король (а то, кто вас знает, что у вас на уме), сделайте всё возможное, чтобы прекратить убийства мирных жителей в Турдистабе!

Король собрал вещи и подошёл к двери. Напоследок ему кинул кто-то:

— У нас на уме — счастье нашего народа.

* * *

На тёмном холсте, огнём (стихией короля Борсии), горело число «30». Именно столько лет сегодня исполнилось принцессе Дарье. Но она не выглядела радостной, а тем более счастливой. Она сидела в углу, на стуле, и играла с волшебно созданными корабликами. На душе у неё было грустно.

А в это время в этой комнате и в соседнем небольшом зале королевского дворца расхаживали люди во фраках и платьях, которые постоянно смотрели на именинницу.

— Как вы заметили, — говорил с грустью её отец начальнику гвардии Эдуарду Самсонову и его жене Снежане, — она всегда не очень весёлая, а в последние годы совсем что-то…

— Да уж, — говорил Самсонов. — Бедная девушка. Знаете, ваше величество, мне кажется, если бы у неё был жених, она была бы пободрей. Почему же она рассталась с Алексеем Птичкиным? Они же любили друг друга.

— К сожалению, мой друг, — констатировал Александр, — со стороны Даши завяли помидоры — прошла любовь. Я всё же пытался их сосватать некоторое время после расставания, но тщетно. А сейчас сами видите, что творит Пётр — как я могу позволить стать принцем моей страны сыну моего врага?!

— Да, царь Аргамии делает непоправимые вещи, но всё-таки дети не виноваты в грехах отцов! И Алексей, возможно, настолько сильно любит Дашу, что вам грех ему не помочь.

— Вы правы, наверное, в том, что факт «Алексей — сын человека, повинного в множестве смертей мирных людей», недостаточен для вынесения мной вердикта: «не бывать этому браку!» Но всё же сердцу не прикажешь, а тем более чужому. Даша не любит принца Аргамии.

Эдуард учтиво кивнул.

Беспрецедентно, но на пиршестве такого рода впервые отсутствовал кто-либо из Кроны, только из гвардии — люди, с которыми у короля сложились очень доверительные отношения, как с Эдуардом Самсоновым.

— Я пойду к дочери, — сказал король и направился по названному направлению.

Он подошёл к принцессе и сел на стул возле неё. Сзади стояла королева Татьяна.

— Ты так и будешь здесь сидеть? — спросила она дочь.

— А что ещё делать? — ответила вопросом та.

Родители перевели дух.

— Знаешь, — сказал отец. — Тебе передавали поздравления даже император Керилана и царь Аргамии.

— Надо же! — насмешливо сказала Даша, принижая значимость фигур магической политики. — Мир содрогнулся. Спасибо им.

— Я передам, Даш. Ну может, пригласишь каких-нибудь своих друзей? С университета или…

— У меня нет друзей, — отрезала Даша.

— А два года назад были, — заметила мать. — Куда же они делись?

— Умерли, — произнесла Даша, и отец рассмеялся.

Татьяна тоже улыбнулась.

Вдруг включился верхний тилис и раздался голос:

— К вам гость.

— Кто ещё… — с непониманием произнёс Александр и ринулся к дверям.

Даша впервые за четыре часа встала со стула. У неё в голове сверкнула надежда, что это он, хотя она понимала, что это почти невозможно.

Александр открыл дверь. На пороге стоял человек тридцати трёх лет, высокий, с мелированными огнём волосами, в дорогом кериланском фраке с золотыми пуговицами — принц Аргамии Алексей Птичкин.

— Добрый день, молодой человек, — поздоровался Александр. — Хотя, признаться, я не очень рад вас видеть, по понятным вам причинам, но проходите.

Александр уступил дорогу гостю. Тот, с самого начала не отрывавший взгляда от Даши, направился в её сторону. Он спросил у короля, всё так же глядя на свою возлюбленную:

— Я могу переговорить с Дарьей?

— Ну не знаю, — с некоторой злобой проговорил король.

— Успокойся, отец, — смиряюще сказала Даша. — Мы поговорим. Пройдём ко мне.

И она повела гостя в свою опочивальню.

— Какой невоспитанный юноша, — подметил начальник гвардии. — Никому ни слова не сказав, с порога сразу в душу к имениннице!

— Да была б моя воля… — говорил Александр. — Я б его вообще бы…

Он замолчал, и никто не узнал, что бы всё-таки сделал король Борсии с принцем Аргамии.

Тем временем Дарья и Алексей зашли в комнату принцессы.

— Что ты хочешь? — сухо сказала она.

— Во-первых, — на лице молодого человека появилась робкая улыбка, — я хотел бы поздравить тебя с днём рождения и подарить тебе воздушный парк в Аргамии.

— Знаешь, что я не возьму подарков от человека, чей отец повинен в смерти мирных людей, и который не сумел остановить его.

— Пойми, Даша, мой отец совершил ошибку…

— Да? Я думаю, что это преступление.

— Но пойми, он же мой отец, как я мог…

— А зачем обманывать народы?

— Это уже Керилан делает.

— Всегда один Керилан. У нас в стране уже сложилось впечатление об этом государстве. «Мочи кериланцев», как говорится. Вернее, поётся.

— Даша, я понимаю, моя страна тоже виновата.

— Не страна, а руководство.

— Я понимаю… Но…. Дашенька, я хотел сегодня, здесь предложить тебе опять стать моей невестой.

— Знаешь, Лёша, давай всё вспомним с самого начала. Около двух лет назад мои родители нашли мне жениха — сына царя дружественной нам Аргамии. Я очень люблю маму с папой и не могла им отказать. Ты мне понравился, я даже решила, что люблю тебя… — слова застряли у неё в горле, она вспомнила, как отвергла другого…

— Но потом мы по нелепости расстались, — пытался продолжить Алексей.

— Может быть, и так, но я поняла, что такое любовь, я полюбила по-настоящему, — ей хотелось закричать, но принцесса сдержалась.

— Надо же. Нашёлся другой!

— Другой.

— Кто же он?

— Почему я должна тебе говорить?

— Постой-ка, — на лице принца появилась хитрая улыбка. — А это случайно не тот гвардеец, что потерял память?

— Нет, не он, — солгала Даша

— Не надо, милая. Я ведь знаю тебя хорошо, это он!

— А даже если так, то что?

— Да пойми ты! Я люблю тебя! Он — гвардеец, а я — принц!..

— Враждебной страны, — прервала его Даша, но затем, почувствовав, что человек, стоявший напротив неё, расковырял ей раны, произнесла: — Уйди, пожалуйста.

— Вот! — Алексей поднял вверх указательный палец. — Я же вижу, тебе больно. Значит, ты ещё что-то чувствуешь ко мне!

— Да, мне больно, и да, я чувствую, но не к тебе! — она подумала про себя: — «Я чувствую — но не к тебе — настоящую, чистую любовь!» — а затем повторила просьбу: — Пожалуйста, уйди, я прошу тебя.

— Да, любимая, я знаю, что ты просишь только по-хорошему, но знаешь что?! — и он подбежал, взял её за руку и произнёс: — Если он тебя отвергнет, или тебе понадобится помощь, знай: я люблю тебя и на всё готов… Я ухожу.