— А в чём… — новобранец запнулся. — В чём это будет заключаться?

— Так, — полковник начал говорить тише и наклонился к непонятливому добровольцу. — Вы знаете, что наши войска взяли под контроль весь Турдистаб, свергли самодержавие и сейчас блюдут там демократию. Вы должны будете пресекать любые попытки установить в этом городе диктатуру.

— Каким путём? Я должен буду убивать мирных жителей?

— Гражданин Семеренко, вы на войну идёте, а не волшебными шашлыками торговать. Вы будете обязаны убивать всех, кто встанет против нас.

— Но это же экспансия, дикость, которую мы проявляли во время Турдистабско-Аргамской войны, — затем он вспомнил однокурсницу Катю и добавил: — А борсийцы тогда защищали мирный люд, — ещё пара таких фраз, и полковник отдал приказ судить Сергея на военном трибунале завтра в 6 утра.

Об этом узнали его друг Гоша, жена Лена и сестра Лиза. Все трое в этот же день пришли к нему в камеру временного заключения. Опрометчивый и растерянный Сергей сидел в углу, а его лицо превратилось в маску страха.

— Ну как же тебя угораздило, — плакала жена.

Сестра тихо стояла в углу, не издавая ни звука.

— Я пытался говорить правду, — жалобно стонал Сергей, перепуганный самим фактом заключения под стражу.

— Какой же ты простой, — раздалось из угла.

— Что теперь будет? — напугано проговорил заключённый.

— Сейчас военное время, — рассудительно и, пытаясь как можно честнее, говорил Гоша. — Законы суровые. Содержать новых заключённых возможности нет. Скорее всего, тебя казнят.

Сергея начала бить дрожь. Показалось, что под ногами исчезает земля.

— Что теперь делать? — не удерживаясь, взмолил он, глядя на друга.

— У меня есть идея. В конце концов, попытка не пытка, тем более если от этого зависит жизнь друга. К чёрту всю войну, к чёрту Конинию…

Через полтора часа на огромной скорости в стенку тюрьмы врезалась трансоль и разбила её так, что образовался неплохой проход. Подоспевшие через 15 минут охранники (которые до этого играли в карты) зарегистрировали, что трансоль уже полчаса как находилась на дистанционном управлении и в ней на момент столкновения никого не было.

А в это время к стенке города изнутри, подбегало пятеро молодых людей: Георгий, Варвара, Сергей, Елена и Елизавета.

— Как ты так шустро пробрался через тот ход в стенке тюрьмы! — удивлялся Гоша, когда они сидели на привале и перекусывали какими-то бутербродами. Теперь уже бывший водитель наложил на всю компанию клеймо невидимости на 26 минут, поэтому они торопились. Но из-за того, что клеймо было наложено на всех, друг друга они видели.

— Когда жизнь свою спасаешь, — говорил Сергей, — ещё не такое сделаешь. Выходит, ты теперь со мной?

— Ага. И я, и Варя. А что мне теперь? Они вычислят, что трансоль на дистанционке была, проверят, кто из водителей этой дистанционкой управлял, и выйдут на меня. За помощь преступнику меня самого сегодня казнят. Так что я теперь с вами.

— А как и куда мы пойдём? — спросила Лизавета.

— Нам надо поскорее выбраться из города, — продолжал Гоша. — Не весь периметр заставлен стеной, есть довольно широкое место — проход. Мы должны выбраться и найти, где будем проживать.

— Может, к армеговцам пойти? — предложила Лиза. — Я слышала, наш однокурсник, Иван Тишков, там на высокой должности.

— А я как посмотрю, ты к нему ещё не откипела, — усмехнулся брат.

Лиза махнула на него рукой.

— Нет, — покачала головой Лена. — Армеговцы не вариант: как бы мы не любили Катю и Ваню, их орден в ближайшее время разгромят. Власть Керилана распространяется всё дальше из-за этой мощной армии духов и монстров. Мы должны будем в дальнейшем незаметно влиться в ряды наших и зажить спокойной жизнью, но пока нам надо где-то отсидеться, пока парней ищут.

— У меня есть предложение, — сказала Варя. — У меня здесь неподалёку, в хижине, бабушка живёт. Я думаю нам там места хватит.

Через несколько минут пятёрка снова шла вдоль стены. Было уже за полночь. И тут им показалось, что вдали, тоже возле стенки, кто-то лежит. Первым это заметила Елена.

— Надо подойти помочь, — сказала она и ринулась к телу. Остальные следом. Подойдя ближе, она заметила, что это, скорее всего, женщина со средними по длине, очень чёрными и грязными вьющимися волосами, среднего роста, плотной фигуры, лежавшая вниз головой на траве, лицом почти что в грязи. Варя наклонилась, взяла тело за плечи и начала поднимать. Лена и Лиза задрожали.

— Кажется, тёплая, — успокоила их Варвара и перевернула тело.

Все пятеро отпрыгнули. В лежавшей в грязи девушке они узнали свою однокурсницу.

— Катя… — прошептала Елена и бросилась к ней, то держа за руку, то прижимаясь к губам.

— Ну как там? — с испугом спросила Варя.

Лиза стояла в стороне и старалась не смотреть в их сторону.

— Жива! — радостно вскрикнула Лена. — Просто без сознания.

— Точно? — спросил Гоша.

— На, — Варвара дала мужу руку лежащей девушки. — Сам потрогай, пульс есть!

Гоша и сам в этом убедился, повернулся к остальным и одобрительно кивнул.

— Если она спит, — сказал Сергей, — надо её разбудить.

— Сомневаюсь, что у тебя получится, — пресекла его Лена. — Мы с Катькой пару раз друг у друга ночевали, её почти невозможно поднять, покуда она сама не начнёт просыпаться.

Лиза всё стояла в стороне и молчала.

Сергей и Гоша решили проверить сказанное Еленой. Они обливали её ледяной водой, трясли, пару раз даже садились на неё, орали ей в уши, что девушки даже подальше отходили. Всё тщетно. Тогда Сергей и Гоша начали по очереди нести её, вместе с девушками двигаясь к хижине бабушки Вари.

Но вот через полчаса глаза Кати наконец открылись, и она застонала. Сергей положил её на землю.

— Катя, Катенька, — побежали к ней Елена и Варвара; Лиза по-прежнему стояла вдали от бывшей соперницы. — Катя, Катенька, как ты? Как тут оказалась? Что с тобой?

Первой реакцией пробуждённой был плач. Она почувствовала сильную душевную боль и застонала. Вспомнила плен, Костю, Ваню… Она перевернулась на живот, чтобы её лица не было видно, и продолжила реветь. Она думала только об одном… Ей казалась, что она какая-то грязная: и телом, валявшимся чуть ли не в канаве, и душой, валявшейся поневоле в чужой постели… Она плакала навзрыд, брала траву и рвала её, валялась по земле.

Подруги начали утешать её: приговаривать, гладить. Наконец плакальщица успокоилась.

— А как вы тут оказались? — второй её реакцией было удивление. — Вы что тоже убегаете от Керилана?

— Как хорошо, что мы встретились, — Лена по-дружески улыбнулась и рассказала Катеньке историю и сегодняшнего дня, и последнего времени их проживания в Войланске. — А с тобой-то что? Как ты тут оказалась?

У Кати как будто ком в горле встал, она никому бы не смогла этого сказать, не смогла бы поделиться. Её ударила внутренняя боль, из глаз потекли слёзы. Наступила минутная пауза.

— Я с отрядом ордена Армега, — наконец выговорила она. — Пошла в разведку. Меня взяли в плен, и я убежала.

— Поэтому ты и плакала? — Варя погладила её по волосам, которые она помнила всегда такими красивыми, объёмными, кудрявыми. А сейчас они были растрёпанные, грязные и рваные.

Катя с большим трудом едва кивнула.

— Ну ладно уже, — вдруг вспылил Сергей. — Пойдёмте к хижине.

По дороге они спрашивали новую спутницу о её жизни в Борсии, об Иване и Володе, о сёстрах.

Наконец ближе к утру они дошли до старой разваленной хижинки. Их встретила старушка лет восьмидесяти, спокойная, добрая, низенькая, с небольшим горбиком. Это была бабушка Варвары. Итак, все они поселились в этом одноэтажном жилище. Катю временно положили на печь, так как она была ещё очень слабой, и её организму требовалось оздоровление, а остальные устроились во взятых с собой спальных мешках на полу или на раскладушках. Хижина вся разваливалось, но в ней было тепло и уютно.

Катя, порыдав ещё некоторое время, поднывая, уснула. Ей, как и в прошлый раз, когда она лежала лицом в грязи, снились всякие ужасы: Костя, кровь, война, а самое страшное — мёртвый Иван…