В один из вечеров, когда, не дождавшись ни Макса, ни сообщения о том, что он задерживается, я отправилась в кровать. В голове была масса вялотекущих, сонных мыслей, одна другой страннее и чуднее, и к моему удивлению, заснуть я так и не смогла, детально прорабатывая проект для Норы, вспоминая дом и родителей, лихорадочно соображая кто мог узнать о моем иномирном происхождении… Наверное, хорошо, что в три часа ночи я бодрствовала, потому как если бы я спала, то пропустила бы, крадущегося Макса с охапкой бледных пионов, стриптиз в тенях и полутонах, создаваемых лунным неоновым светом, струящимся сквозь не задёрнутые плотные шторы, и то, как аккуратно и с какой нежностью, он пытался разместится рядом со мной, развалившейся морской звездой, на кровати.

Я не выдержала и выдала себя похрюкиванием, а он вместо того, чтобы ворчать, просто обнял меня, зарываясь в мои волосы носом, и щекоча теплым дыханием мои пылающие от стыда уши произнес:

— Я так сильно люблю тебя, что даже мысли о разлуке с тобой причиняют мне боль. Скоро мои дела у сперов закончатся, и мы отправимся к морю. На юге у Валиссы есть виноградники и небольшой дом, там рядом море и грязевые источники, в общем тебе понравится. Поедешь?

— Глупый вопрос, конечно да!

Расслабившись в сильных объятиях и предвкушая море, я заснула. Крепко и без сновидений.

Утром, упырь решил сбежать не попрощавшись, но мое бдящее сознание зацепилось за посторонние шорохи и я, открыв глаза, имела возможность лицезреть умилительную картину — Макс что-то писал на листке и повязывал алый бант на коробочке. Снова ювелирка? Он просто завалил меня драгоценностями с той самой поры, как я приняла его предложение, и, хотя во вкусе ему не откажешь и всё, что он дарил было сделано с большим изяществом и крайне подходило мне по стилю, всё же получать милые сердцу сюрпризы хотелось не только в драгметаллах.

Но сегодня любимый и правда отличился, пожалуй, этот сюрприз я не предвидела. Упырь умудрился зарядить мой сотовый, как, уму не представляю, подробности он не уточнял, ну а я и не пытала, просто порадовалась возможности снова фотографировать, считать на логарифмическом калькуляторе и пересматривать цифровые моменты из прошлого.

— Заряд будет держаться чуть больше недели, потом тебе надо будет на сутки поместить его вот в эту вот коробочку закрыв крышку до щелчка, когда эта штука напитается — крышка сама откроется. Мне не нужно тебе напоминать, что хранить заряжающее устройство нужно вдалеке от посторонних глаз?

— Конечно нет, я все понимаю. Спасибо огромное, — рассыпалась в благодарности я. Настроение у меня было благостное и счастливое. Не сказала бы, что я гаджетоависимая, но телефона мне действительно не хватало.

Мы позавтракали, и Макс умчался, как всегда, попросив меня быть аккуратнее. Весь день я не могла наиграться, выпуская мой телефончик из рук, лишь в случае острой необходимости, а вечером, слуга передал записку, что меня срочно вызывает к себе Феликс. До ужина еще было пара часов, и я, волнуясь, не случилось ли чего с моим упырем, практически бежала на встречу в библиотеку.

Камин, привычно полыхающий даже в теплую весну, был потушен, даже запаха Сира не наблюдалась, в помещении пахло старыми книгами, воском и приторно-сладким одеколоном, а в кожаном диване обнаружился носитель сего парфюмерного десерта. В неизменных кружевах и с лоснящейся рожей, заняв почти всю немалую площадь мебельного монстра упитанной филейной частью, на софе восседал Давид, крутя в руках бокал с чем-то терпким и солодовым, но аромат крепкого алкоголя, к сожалению, не перебивал запах легкого гниения исходящего от пухляша. Наметившаяся уже залысина и слегка торчащие передние зубы делали его похожим на обжору-Микки Мауса. Я собралась уходить, но тот, остановил меня и жестом, и словом.

— Я бы на твоем месте Лера, всё же остался и послушал, ты же не хочешь, чтобы правда о твоем происхождении достигла ушей, заинтересованных этим фактом.

Я не знаю почему, по наитию или так сработала интуиция, а может головой я не только ем, но, во-первых, я напустила на себя вид испуганной идиотки, и присела напротив, а во-вторых, в кармане, нажала кнопку записи на быстром наборе. Вообще нужная штуковина, лучше, чем блокнот, и пользуюсь я этой функцией намного чаще, чем многие, поэтому и вынесла её на быструю панельку, в то время как Дава разливался соловьем сливая мне свои гениальные планы, мой телефон записывал его исповедь.

Как и я, пузан попал сюда через стационарный портал, и, как и я, он имел здесь двойника, которого быстренько устранил и уже вольготно занял его место. В нашем мире он был мошенником, преступником, короче подлым негодяем, обувающим старушек и при этом страшным игроманом. Здесь он скрылся от проблем и долгов, а потом, включив циничный преступный разум, развернулся на полную катушку. Наркотики, кровь, оружие, и серебро, много серебра.

В клубе он познакомился с жадной до денег местной Лерой, протестировал её на совместимость с телепортом и когда та прошла испытания — наобещал ей золотые горы. А задача её была — таскать с Земли серебро, схемы оружия, пособия по механике.

— А что же ты сам не пошел, вдвоем бы больше уперли, страшно возвращаться?

— А вот и не угадала, меня портал не хотел выпускать. Видимо стоит защита от таких как я. Магия и все такое…Ну ты и сама понимаешь.

А вот Лерка поработала у него с полгода курьером, а в последний рейд — сбежала, с кучей золота. Гадина какая. В общем меня, судя по всему, ждал тот же бесславный конец — сразу захотелось запеть песенку Найка Борзова — «Я маленькая лошадка», но решила не злить всё больше распаляющегося Даву, а тот багровея, ка слива на солнце уже делился мечтами о нашем плодотворном сотрудничестве.

— А почему ты думаешь, я буду тебя слушаться? — спросила я, — Ты в таком же положении, что и я. Ты тоже пришлый.

— А мне, в отличие от тебя, терять нечего. Для того, чтобы рубить бабло мне не нужно быть тари, я вполне могу делать это из подполья. А вот тебе…

Он замолчал и мерзко скалясь, словно гиена, почуявшая загнивающую рану на лапе у льва и поклонившись в притворно вежливом поклоне, покинул библиотеку, оставив меня в одиночестве и размышлениях.

Думать и решать было нечего.

Давид ошибся в своей оценке наших с Максом отношений: видимо судил по своим. А я, сидя в прохладе огромной библиотеки, точно знала одно, даже если глава клана не потерпит моего нахождения на Визарде, не рассказать ему о предателе в собственном доме я не могу. Пойти с доносом прямо сейчас, не дожидаясь моего упыря, через его голову, было подло, да и опасно.

Безусловно весь оставшийся день и вечер я не находила себе места, мучаясь томительным ожиданием. Уже практически ночью вернулся мой вампир, и я, бросившись навстречу, повисла на нем как обезьянка.

— Ну что случилось, милая, отчего такая встреча, ты что плакала?

— Нет, но мне грустно, и я хочу поговорить.

— Гормончики шалят?

— Ах если бы Макс, просто мне тут подкинули дровишек для костра размышлений, и я ждала тебя, чтобы снять с себя ответственность принятия решения и переложить её на сильные плечи своего мужчины.

И я рассказала всё.

— И дабы подвести черту знаменателя под своим рассказом — я настаиваю на том, чтобы всё поведать Феликсу. Он заслужил знать правду, да и, по правде говоря, меня страшно тяготит недосказанность, рано или поздно, сколько не виться веревочке — конец найдется. И уж лучше о моем происхождении расскажем мы, и преподнесём это под правильным соусом, чем…

— Я понял тебя. Пойдем.

— Может стоит подождать до утра?

— Как ты думаешь, спит ли глава клана?

— Не имею ни малейшего понятия.

Макс почему-то рассмеялся и потянул меня к выходу из покоев.

Давно я не выходила так поздно из наших покоев, с самого бала и пренеприятнейшей истории с оторванным кочанчиком, а замок оказывается жил. Своей жизнью, ночной, интересной и бурной. Чем дальше мы уходили от личных покоев, продвигаясь в общие комнаты, тем больше нам встречалось людей, тьфу, вампиров. Музыка, легкие закуски, праздно шатающиеся гости — то тут, то там встречались группами и по одному, парами и практически толпой.