— Не смей вставать между Назгулом и его добычей, — и отправила томат раздора в рот. Макс рассмеялся, я не стала вдаваться в подробности, а он вдруг заявил, что Толкиен родом из Визарда, тоже писал о хоббитах и кольце, и он читал его книги. Сказать, что я офигела, это значит промолчать, когда я разберусь с хренью, творящейся в моей жизни — запрусь в библиотеке и буду читать не останавливаясь, сравнивая и восхищаясь. В голове пробежало столько фамилий: Шекспир, Мольер, Грибоедов, Пушкин, Данцова? Тут меня снесло собственным скепсисом и предпочла заткнуть фонтан бредовых мыслей.

После плотного завтрака меня стало клонить в сон, но потребность пополнить запасы огромного списка одежды (больше всего меня волновало белье) погнала меня, как пастух овец, в магазин. Мы пробыли там, казалось, не долго, но впечатлений я хапнула массу, оказывается упырь страшный модник, жуткий педант и невероятный придира, его гардеробом мы занимались в три раза дольше, чем моим, и когда мы наконец-то приобрели всё, что нам нужно было, в том числе и каждой твари по паре, носки, платки, чулки и прочее, солнце уже стояло в зените.

Наши вещи обещали принести в гостиницу к ужину, некоторые надо было ушить, или например, заменить этому франту пуговицы с обычных костяных на перламутровые, ха-ха. Будем искать.

— Тари, — произнес как всегда спокойно упырь, но всё же я провожу с ним слишком много времени, чтобы не понять, что его дальнейшие слова будут не простым «пойдем в номер» или «что желаешь на ужин». И не обманулась. — Тебе нужно встретится с Фарато, вчера я отправил ему телеграмму, и сегодня он должен был прибыть к часу. Я ему доверяю безоговорочно, но я и Гальвано доверял, мне нужно проследить не привел ли он хвост и оценить его реакции на твое спасение. Поможешь?

— Помогу, — ответила я, и хотя мне претила мысль вновь выступить в роли приманки, другого выхода я не видела.

К назначенному часу я вошла в ресторацию, подальше от нашей гостиницы. Фарато я заметила сразу, он был насторожен, крепко прижимал к себе небольшой саквояж и нервно озирался по сторонам. Когда он рассмотрел меня, идущую по проходу, я поняла две вещи, он отвратительный актер, так как любой сидящий в засаде шпион, наблюдающий за нашей встречей, понял бы, что нашей встрече секретарь Лигару рад до ус…в общем очень рад. А второе — он беззаветно предан начальнику, и для этого не нужно обладать вампирским чутьем и умением на ментальном уровне считывать мысли.

Поравнявшись с ним, я предложила референту пройти в отдельный кабинет. Там к нам должен был присоединиться Макс, что он и сделал спустя пару минут после того, как мы расселись и Фарато справился о моем здоровье и благополучии. После бурных приветствий, заверений в преданности, даже какого-то рода клятв, секретарь рассказал всё, что происходила с того момента, как стало известно о падении аэростата.

Многие имена мне ни о чем не говорили, зато за них очень ярко говорили поступки. Ужасаясь тому, как поспешно недоброжелатели списали со счетов правую руку главы крыла, я пришла к неоднозначным выводам по поводу умственных способностей вампиров. За редким исключением, ими руководила жажда, а вот какого рода, крови, убийств, власти или денег, было всё равно — глупый инстинкт хищника, желание стоять выше на ступени пищевой, во всех смыслах, пирамиды сыграло с ними злую шутку. Мимолетная выгода многим была важнее долгосрочных перспектив. Идиоты.

— Это был Гальвано, но я не представляю, где он может быть, ты же знаешь как он скрытен, к тому же, на его месте, я бы сделал ноги… — сокрушался безопасник.

— Мастер, а я знаю, где может пережидать бурю предатель, — негромко произнес Фарато, чем привлек безоговорочное внимание вампира.

*Фаина Раневская вообще была богата на цитаты.

**Тот самый Назгул, что пал от руки роханской принцессы Эовин в третьей части «Властелина колец: Возвращенье короля». Книга Дж. Р Толкиена.

Не вычитано…

Всё оказалось до банального просто, у нелюдимого и скрытного Гальвано оказалась тайная зазноба, о которой Фарато стало известно совершенно случайно. В узком вампирском обществе очень привечают родственные связи и семейный протекторат (как знакомо-то) и племянник однокашника секретаря безопасника работал курьером, и о-ля-ля, совершенно случайно доставлял цветы и подарки человеческой девушке. Уже то, что у предателя оказался тайный контракт тари, о котором не знал Максимилиан, заставило его серьезно призадуматься. Боюсь по его воскрешении службу безопасности ждут перемены и преображения.

Сам упырь признал, что они так погрязли в межклановых разборках и драках за власть, что перестали концентрироваться на глобальных проблемах, а ведь в ситуации с тюрьмой для Эшей могут быть замешены не только противостоящий Лигару клан Фон Эспер, ведь это еще могут быть и маги, а вот с ними договориться не получиться. Слишком давно они хотят захватить всю власть целиком, впрочем, как и вампиры.

— Лера, — обратился ко мне Максимилиан. Я прекрасно понимала, что ему хотелось прямо сейчас, из-за стола ресторации, вскочить и помчаться ловить негодяя, чье предательство обошлось ему очень дорого, но у него была я — помеха и чемодан без ручки. Вести меня в клановый замок было бы огромной глупостью, Фарато предложил свою помощь и кров (не кровь, слава Богу), но Лигару сказал, что тот ему понадобиться на месте, а оставлять меня без присмотра и без прикрытия — чревато. Единственный, точнее единственная, кому он мог доверять — его бабушка. — У нее небольшой дом в Фортисе, сегодня же отправляемся туда.

Я поняла, что спорить бесполезно, и согласилась, хотя встречи и дальнейшего общения с единственной живой родственницей Дракулы я опасалась, пожалуй, как опасается любая девушка, которая впервые знакомится с родителями своего возлюбленного. Масса вопросов и опасений крутились у меня в голове, но я не спешила делиться своими переживаниями с любовником. Всю дорогу, вопреки тому, что он нежно и бережно гладил мою руку, а наши пальцы были переплетены, выражение лица его было сосредоточенным и хищным, а порой и зверским.

В неприметном автомобиле взятом Фарато напрокат мы добрались до города всего за шесть часов и уже к заходу солнца были в городе. Особняк его родственницы находился в старой части города, где жила, если так можно выразиться кровососущая аристократия. Вампирша была матерью матери Макса, некоторое время назад, он упорно не называл точные цифры, видимо боялся моей реакции на трехзначные цифры, после смерти родителей упыря в пожаре (довольно подозрительная история как по мне) бабушка самоустранилась от дел клана, предпочитая спокойствие и почтенную старость, по её словам.

Но как только я познакомилась со старушкой, выглядевшей немногим старше меня, имеющей взгляд вдовствующей герцогини и прямую осанку, последнюю я отнесла на счет сильно затянутого корсета, я поняла, что лепшими подругами мы не станем. Её брезгливый взгляд в те моменты, когда Макс не видел, презрительно сжатые губы, чье выражение подчеркивало искусно спрятанные макияжем мимические морщины, пренебрежение, граничащее с отвращением. Черт побери, я с ней не знакома еще, чем же моя блестящая личность уже так смогла её достать?

Попрощались мы скомкано, упырь немного стеснялся бабули, поэтому он просто шепнул пару ласковых глупостей на ухо, нежно прикоснувшись к нему губами.

— Дождись меня, моя Тари и береги себя, — повернулся и вышел.

Всё выяснилось практически сразу, как за Максом закрылась дверь. По словам его старшей родственницы она не намерена ждать еще полтора века, чтобы обзавестись правнуками. Человеческие мужчины могут иметь детей с вампиршами, это огромная редкость, такого практически не бывает, какая упыриха согласится рожать малышей от «низшей формы жизни», женщины же бесплодны в этих отношениях. Именно поэтому Тари чаще женщины, нежели мужчины, а вот вторым приходится делать магический аналог вазэктомии * — нет боязни внебрачных детей, но всё же малыши от таких связей бывают, и становятся вампирами. Всегда. Доминантная аллель и всё такое. Макс был именно таким, но его родители были исключением из правил, они полюбили друг друга и поженились, что по меркам этого мира было абсурдом, граничащим с идиотизмом.