***Калухан — отступник, клятвопреступник.

****Donator voluntaria — донор добровольный, сокращенно тari.

Дворец поразил меня своим внутренним убранством и полнейшим отсутствием кого бы то ни было. Невероятно богато украшенные холл, залы, музыкальные комнаты, столовые и гостиные, наполненные предметами искусства, дорогими коврами, мебелью, антиквариатом, и ни души. Я молча шла за Максимилианом, стараясь издавать как можно меньше звуков, опасаясь оставить полосы на отполированной паркетной доске своей обувью, почему-то в этом огромном замке я чувствовала себя как в музее, и никак не могла от этого чувства избавиться.

На встречу нам наконец вышел слуга, который низко поклонился Лигару и практически отрапортовал, о том, что вещи наши ожидают нас в покоях заместителя крыла, а сам глава просит о встрече перед ужином. Вампир нахмурился, но кивнул. Поплутав еще с десяток минут, мы достигли комнат, отведенных Максимилиану. Большая «аляповатая» гостиная, спальня с кроватью под бледно-розовым балдахином, две раздельных гардеробных, вычурная ванная комната, это только то, что я успела рассмотреть, а уж мебель в стиле рококо все эти плавные линии, завитушки, дорогие ткани, явная хрупкость и позолота на мой взгляд сильно контрастировали с характером мужчины.

— Здесь очень мммммм… мило, да, мило, — честно говоря я не знала, что еще можно сказать, на вопрос Дракулы о том, нравится ли мне здесь, видимо моё лицо выражало полный восторг, так как он вновь удивил меня расхохотавшись, а вдвойне, когда начал оправдываться.

— Декором помещений занималась Фиби, моя невеста, — вот это новость, подумалось мне, а что так можно, и женихаться и тари иметь, ха-ха, иметь причем во всех смыслах? — Не хмурься, её желание разделить со мной жизнь закончилось, едва она сменила всю мебель. По правде говоря, я не был здесь с того самого момента, как она, хвала Небесам, бросила меня, теперь оценив её «так сказать вкус», понимаю, какое счастье могло меня ожидать, — и снова захохотал.

— Чур в ванную, я первая, — сказала я и бросилась в сторону двери, Максимилиан сделал вид, что тоже направляется туда, и долго не давал мне закрыть дверь, то тянул ее на себя, то отпускал резную ручку. Странное поведение вампира меня слегка озадачило. Он вёл себя как… пьяный!? Чёрт возьми, кажется он хлебнул много больше обычной нормы, хотя я и не чувствовала слабости, даже наоборот я была бодра и собрана, думается мне, стандарт донорства пара глотков.

Спустя пол флакона одуряюще пахнущего шампуня и вдоволь наплескавшись в мраморном чудовище на львиных лапах, я обмоталась огромным, махровым полотенцем и вышла в спальню. Не обнаружив вампира, тут же бросилась к гардеробу, в котором уже были развешены некоторые из нарядов Леры. Я бы сказала не самые пуританские, а точнее самые вульгарные туалеты, видимо выбирались помощником Лигару, что собирал её вещи, по принципу: чем больше открытого тела, тем лучше, но простите, когда в декольте можно рассмотреть цвет камушка на крошечном колечке в пупке, это уже ни в какие ворота не лезет.

Пришлось долго кружить вокруг и выбрать более или менее приличное платье, как оно затесалось среди своих пошлых собратьев — загадка и всё же: оно было цвета бархатной, синей ночи, обсыпанной яркими, но далекими звездами, сшито из тончайшего и приятного на ощупь цветного тюля, наслоения которого дарили обманчивое ощущение защищённости и благопристойности. Плечи и спина были открыты, грудь и ноги, наоборот.

Подобрав волосы, я присела в кресло, прежде наполнив себе бокал из хрустального графина. В нем оказалось легкое, фруктовое вино, которое согрело меня изнутри и расслабило. Когда я встала, чтобы повторить, в дверь, предварительно постучавшись, вошел Максимилиан. Он был свеж, чисто выбрит, причесан, и умопомрачительно хорош в костюме тройке цвета мокрого песка, белоснежной сорочке и черном платке в мелкий рубчик.

— Добрый вечер, тари, ты готова? — опа! Вот прям так, без прелюдий и жеманства, неужели нас будут слушать и здесь? Что ж, не я это начала, — ужин через час, но нам еще нужно зайти к Феликсу.

— Готова, Макс, с тобой хоть в пекло, — кривовато улыбнулась я, вино немного ударило в голову, к тому же в его компании я чувствовала себя очень свободно, вампир замер, прищурился, а затем подал мне руку. Вставая, я воспользовалась протянутой конечностью, он пропустил меня вперед, но не дал мне дойти до двери. Дернув на себя, так, что я мягко впечаталась в твердокаменную грудь, он приподнял свободной рукой меня за подбородок и поцеловал. Его губы быстро и жарко опалили мой рот, опьяняя сильнее выпитого алкоголя и вытесняя из моей головы любые другие мысли кроме как о сильных, но нежных губах. Я было захотела запротестовать от такой наглости, но упырь воспользовался этим, чтобы продолжить вторгаться в мои уста, беря в плен язык, и совершенно умопомрачительно лаская его. Я даже захныкала от неудовлетворения, мои соски терлись о шёлк подкладки, лоно пульсировало, а горячие пальцы нахала, сминали лямки на спине, пытаясь распутать ленты завязок и распустить корсет. Его вставшая бугром плоть под тонкой шерстью брюк, случайно задела мое бедро и уже застонал он, не в силах сдерживать страстный порыв.

В дверь постучали, а затем, я услышала негромкий голос слуги, с напоминанием о том, что нас ожидает глава клана. С тихим рычанием, Лигару оторвался от меня, сверкая практически белой радужкой и удлинившимися клыками, странно, они вот ни капельки не мешали нам целоваться, я потянулась и несмело потрогала один, толкаясь пальцем в острый кончик. Тихо ойкнув, отдернула руку — слишком острый, к тому же, с моей стороны это была явная провокация, и он на неё поддался с видимым удовольствием, перехватив мой кровоточащий указательный, он слизнул каплю крови, набрякшую на подушечке и плотоядно втянул весь палец в рот, лаская меня горящим взглядом и шаловливым языком. Освободив пострадавшую конечность, он кивнул на дверь.

— Если ты сейчас же не выйдешь, — практически прохрипел вампир, — останешься голодной. Не уверена, что эта угроза была для меня сейчас очень действенна, ни разу за свою жизнь, и в общем-то скромный сексуальный опыт, я не желала мужчину так мучительно сильно, у меня даже ноги перестали слушаться. От такой несправедливости влажные лепестки разочарованно изнывающего лона томительно пульсировали, требуя ласки. Я непритворно горестно вздохнула и двинулась в сторону двери. Максимилиан тихо рассмеялся, вновь притянул меня к себе и практически сразу легонько толкнул в кресло, пока я пыталась понять его маневр и путалась в ворохе накрахмаленных тюлевых юбок, он развел мне колени, тревожа нежную кожу внутренней поверхности бедер немного шершавыми ладонями, и довольно замычал, целуя чувствительную, воспаленную от желания кожу, обнаружив отсутствия белья. То ли специально, то ли нет, но как раз огромный сундук с развратным кружевом и шёлком видимо остался в гардеробной Лериной квартиры нетронутой. Так что выбора, по сути, у меня не было. Надо обязательно поднять тему одежды…

О-о-о-о!

Почувствовав уверенные пальцы у самого входа, я выгнулась, приглашая, практически насаживаясь на них в нетерпении, он ввел один, а затем добавил второй палец, помогая себе губами и языком, несколько резких, глубок их, неистовых движений и я в голос застонала, падая в пропасть небывалой разрядки, и на мгновение ослепнув от освобождающей силы оргазма, сносящей на своём пути все преграды. Когда я перестала стонать, и смогла слегка сфокусировать взгляд, предо мной предстала картина: вампир, острым языком слизывал мои соки с пальцев. Он посмотрел на меня с невероятным сожалением и подняв меня, одернул платье и заложил пару локонов за уши.

— Теперь точно пора. Даже мне Феликс может не простить больше нескольких минут задержки.

Пошатываясь, я побрела поддерживаемая его рукой, стараясь не пялиться на огромную выпуклость в штанах, явно стесняющюю движения упыря, весь мой внешний вид говорил о том, что я только что кувыркалась с вампиром, а бледно-розовый румянец Максимилиана, говорил о том, что он явно недавно пил донора. Никто в здравом уме не сказал бы, что я ненастоящая тари????