«Что там?»

«Лучше тебе не знать…»

Я дал Оюну на миг взглянуть своими глазами, и тут же чуть не вздрогнул от насмешливого рыка дракона. Он смеялся! Да ещё над своим хозяином! Я скрипнул зубами, исподлобья смотря на двух женщин, не спеша идущих ко мне. В глаза бросалась моя «невеста» — тяжёлая, высокая, в кожаных одеждах и чёрной шкурой, что небрежно свисала с плеча. Каштановые волосы были заплетены в толстую, с две моих руки, косу. Лицо… я с содроганием смотрел на её лицо! Серьёзное, с карими глазами, высоким лбом, и явно лишённое женственной красоты.

О, Древние, неужели я вправду заслужил всё это?! Неужели я заслужил, что моя жена сможет в первую же брачную ночь убить меня в кровати, а её отец, который больше похож на обросшего медведя, от одного удара по плечу сломает мне все кости?! Я едва ли не застонал в голос, поняв, что Оюн просто не донесёт такую ношу до нашего Дома.

Я уже готов был упасть прямо перед всеми на колени и вымолить у отца любое наказание, даже перелёт через земли клана Шипов, но лишь бы не брать в жёны… это! Это будет позор. Крах! Крах всего, что я нажил в свои двадцать один не встречающихся на небе Кайи и Уймы.

«Может, у неё прелестный голос?» — не сдавался Оюн, пытаясь подбодрить меня, но было такое ощущение, что он издевался.

— Госпожа Ония, Ельи, — почтительно склонил голову отец.

Женщина сдержано кивнула, отпрянув от дочери и выпрямившись. Типичная черта клана Алокрылых — куда бы их не закинуло, они всегда будут делать гордый вид и верить в свою независимость.

Янтарные глаза Онии скользнули по мне и на миг расширились от удивления и страха. Однако она тут же взяла себя в руки, вновь отведя от меня взгляд. Вспомнила, красноволосая жаба. А как она могла меня забыть? Сама ведь пришла просить хотя бы немного денег за убийство её бесценного сыночка. А я с горя и дал, но, вижу, деньги эти пошли только на краску для её лица и платья.

— Насколько я знаю, Ельи ровесница моего сына, — уточнил отец, с сомнением смотря на женщину.

— Верно, — усмехнулся глава Дома Ничтожных — от его хриплого гортанного голоса захотелось и вовсе вжать голову в плечи. — Одна из моих дочерей, подающая большие надежды… не уступает своим братьям в силе. Может с пятисот метров волку в глаз попасть!

Эта самая Ельи широко улыбнулась, явив чуть кривоватые передние зубы. Стоявшая рядом с ней госпожа Ония сдержанно кашлянула, и её дочка вновь превратилась в глыбу камня, готового упасть и раздавить меня.

— А что с вашими остальными дочерями? — сдержанно спросил отец.

— Из моих дочерей только Ельи и Аеста перешагнули восемнадцать циклов не встречи. Остальные ещё слишком малы, хотя и подают большие надежды, — гордо ответил мужчина, и его карие глаза на смуглом лице блеснули.

Я сглотнул, мысленно представляя в голове всю их семью. С сыновьями я уже виделся — все копии своего отца. Высокие, широкоплечие, с одинаковыми ухмылками на ничего не понимающих рожах. Видимо, ни один из детей не унаследовал черты матери. Можно было посмотреть и вторую, Аесту, кажется? Но вряд ли она отличалась от своей старшей сестры — наверняка, даже хуже.

В голову вдруг пришла посторонняя мысль: нам сказали, что во дворце мы встретим черноглазую ведьму. Но я пока не видел даже отдалённо напоминающего её человека. У всех — и у слуг, и у представителей Дома Ничтожных — глаза были карими, не считая женщину из Алокрылых. У той были светло — янтарные. Может, местные уже и цвета перестали различать?

За окном пронеслась тень одного из драконов, и моя «невеста» едва заметно вздрогнула, побледнев и поджав губы. В голову вдруг пришла шальная мысль: мне нужна женщина, которая не побоится одного вида того же Оюна. А эта, кажется, и так на пределе.

«Окажи ка услугу, товарищ», — обратился я к дракону.

«Что ты задумал?»

«Спой мне».

Оюн всё понял, и спустя долгие секунды воздух зала вдруг сотряс громоподобный рёв дракона, пронёсшегося за окном. Стёкла так и задрожали, некоторые черепа животных со стуком попадали на пол, а Ельи смертельно побледнела. Только мы с отцом не вздрогнули, и я поймал на себе осуждающий взгляд голубых глаз. Если отец и понял мою шалость, то в открытую не выразил своё неодобрение. Мало ли что может прийти на ум дракону?

— Драконы, — легко пожал плечами отец. В подтверждение его слов раздался далёкий рёв Ярса.

Я едва подавил усмешку, заметив, как вдруг вздрогнула и покачнулась моя «невеста», прежде чем закатить глаза и рухнуть на пол. От неожиданности я отшатнулся назад, пытаясь понять, что вообще следует делать. При мне ещё ни одна женщина не сваливалась в обморок от рёва дракона! Да ещё и в настоящий, а не в искусственный!

— Ельи! — испуганно вскрикнула госпожа Онии, присев напротив и начав тормошить дочку за плечи. — Ну же, очнись! Ельи!

— Не трогайте.

Чужой голос, холодный и резкий, словно клинок, заставил женщину послушно замереть. Я сам невольно вздрогнул, смотря, как из тени стен отделилась фигура, широким шагом подойдя к нам. В тусклом белом свете сверкнули волосы, напоминающие пролитую кровь, и моё дыхание против воли сбилось.

Девушка, хрупкая по сравнению с другими из клана Ничтожных, опустилась на колени перед Ельи, смяв своё чёрное приталенное платье. Её тонкие белые пальцы раскрыли лёгкую на первый взгляд сумку, достав из неё небольшой коробок. Открыв его, незнакомка дунула на серебряную пыль, что тут же закружилась над лицом моей «невесты», осев на её веки и щёки. Миг, и та вздрогнула, резко вобрав в грудь воздух и закашляв, пытаясь прийти в себя. Но я даже не обратил на это внимания, смотря на красноволосую девушку, явно из клана Алокрылых. Кто она? Сестра госпожи Онии? Её племянница?

Словно почувствовав мой взгляд, незнакомка обернулась к нам, и даже отец вздрогнул. Чёрные непроглядные глаза скользнули по нашим лицам, срывая все наши «маски» и пробираясь в душу, обличая её.

Я вмиг поверил словам людей из деревни. Такие глаза могут и убить. Но они зацепили меня, не давая отвернуться и отвести взгляд. Как смола — притянули и всё.

«Что случилось? Ты весь дрожишь… опасность? Эти люди узнали тебя? Валт, не смей молчать!»

«Черноглазая ведьма», — только и смог произнести я.

«Что? Та самая, о которой говорили? Если это то, что люди называют шуткой, то не смешно…»

Я промолчал, боясь, что эта ведьма сможет прочитать мои мысли. А они бились лишь в одном ключе — в её глазах, бездонных и до невозможности чёрных, в которых терялся даже зрачок. И ещё эти волосы, словно кровь… но больше всего меня удивила сила. Повелители могут чувствовать друг друга на расстоянии, и лишь искусные воины научились прятать в себе чары. И эти чары — сильные, способные разнести весь этот Дом — были в этой девушке, пусть и спрятаны в её глазах. И либо она тщательно их скрывает, либо сама об этом не знает.

— Значит, это и есть та самая черноглазая ведьма, о которой все только и говорят в селении? — разрушил тишину голос отца, уже справившегося с удивлением. Но даже он не смотрел в глаза девушки. — Весьма интересно…

Окинув взглядом двоих из клана Острозубых, что так же содрогнулись, я едва удержалась от того, что бы фыркнуть. Два воина, которые явно видели ужасы этого мира, вздрагивают при взгляде на обычную девчонку из клана Ничтожных. Впрочем, даже отец не может смотреть мне в глаза, а порой и я сама…

Подхватив Ельи за локоть, я помогла ей подняться, хотя моих сил не хватило бы, что бы поднять одну её руку. На счастье, сестра уже очнулась, и тусклый румянец проступил на её щеках.

— Позвольте представить вам вторую мою дочь — Аесту, — произнёс отец, и два Повелителя обменялись изумлёнными взглядами.

— Это ваша дочь? — едва сдерживая удивление, переспросил мужчина, недоверчиво взглянув на меня.

— Она пошла не в отца, — легко парировала мать, и в её голос я заслышала гордость. — Аеста — искусная травница, и единственный на наших землях лекарь. В этом вы только что сами убедились.