Теперь Флос была Повелителем, но её дракону потребуется несколько месяцев, что бы он смог поднять её в небо, и год, что бы достичь размеров Оюна.

— Поразительно, — восторженно прошептала Иона.

— Невероятно, — ответила я.

Такое же чувство восторга я испытала, когда Им вынырнул не с яйцом, а с драконом в руках. И пусть это был не мой дракон, я снова испытала радость за того, кто стал его хозяином.

Каждый, кто достиг восемнадцати циклов или оказался достойным получить дракона, подходили к чаше и пробуждали его. Ну или пытались пробудить — не получилось лишь у нескольких, чьи яйца так и не рассыпались в руках, оставшись ждать другого хозяина.

Наконец, очередь дошла до меня — к этому моменту я уже держала в руках своё яйцо, и Иона мягко, но настойчиво подтолкнула меня к чаше. Никто не возражал, с интересом смотря за мной и, я надеюсь, не видя волнение на лице.

— Прошу простить за то, что прерываю, но стоять и молчать и дальше я не намерен, — раздался рядом надменный голос, от которого я замерла.

В первые ряды пробился Валт, не обратив внимания на возмущённый шёпот Ионы. Его холодные голубые глаза впились в моё лицо, и я едва устояла от того, что бы не отойти как можно дальше.

— Почему ты прерываешь обряд, Валт? — спросил один из отцов Дома.

— Потому что считаю, что Аеста, не побоюсь этого слова, не достойна будить дракона.

Всё внутри меня так и всколыхнулось от возмущения, и на этот раз я пронзила глазами Повелителя. Что он задумал? Неужели не понимает, что от его решения мало что зависит?!

— Ты хочешь, что бы у меня отобрали яйцо? — прохладно поинтересовалась я, приподняв бровь. — Если из него не вылупится дракон, я его отдам, а так пока имею право попробовать пробудить.

Валт усмехнулся.

— Ты его не пробудишь, а лишь обожжёшься от огня.

— Никто до этого не обжигался.

— Так попробуй, — почти по — звериному улыбнулся Повелитель, кивком головы указав на чашу. — Давай, Аеста из клана Ничтожных, попробуй пробудить дракона, которых вы лишились возможности будить.

Я вскинула голову, подойдя к чаше и стараясь не обращать внимания на его полный яда и насмешки взгляд. Если у брата получилось пробудить дракона, то у меня тоже. И я докажу это Валту, что бы он ни думал про мой клан!

Решительно протянув руки, я плавно погрузила их в голубой огонь, и вскрикнула от пронзившей пальцы боли. Отступив назад, я с ужасом поняла, что яйцо выпадает из моих ладоней, с оглушительным треском разбиваясь об пол. Бело — голубые осколки разлетелись в разные стороны, а к моим ногам подкатился осколок жёлтого камня.

В наставшей тишине раздался смех, и ко мне, даже не скрывая в глазах наслаждение, подошёл Валт. Осколки под его ногами захрустели, и остановившись в метре от меня, он громко, так, что бы слышали все, спросил:

— Неужели ты и вправду думала, Аеста, что тебе, как моей будущей супруге, будет оказана честь явить на свет дракона из нашего клана? Ты из Ничтожных. А вы больше не можете давать жизнь драконам. Ни своим, ни особенно чужим.

Боль, которая до этого жгла пальцы, показалась далёкой, словно не моей. Я молча смотрела на камень у самых ног, и не ощущала ровным счётом ничего. Ещё несколько секунд назад в груди всё горело и жгло, а сейчас наступила оглушающая тишина. Чувства разбились, и теперь такими же раздавленными осколками лежали под ногами Валта.

Со стороны послышались чьи — то смешки, и спустя пару секунд зал наполнился смехом. Кажется, всем зашла шутка Валта, который вдруг решил разыграть свою глупую невесту. А она на радостях даже не подумала, что может быть не так.

Я не взглянула на него, развернувшись и молча выйдя из зала, не видя перед взглядом ровным счётом ничего. Лишь когда зал остался далеко позади, я сорвалась на бег, едва различая коридоры и всё же добравшись до своей комнаты. Рывком открыв дверь и тут же захлопнув её, я привалилась к холодному дереву спиной. И впервые со смерти Има дала волю слезам, сползя на пол и закопавшись пальцами в волосы.

Слёзы, горькие, горячие, стекали по щекам, и я не успевала их вытирать. Они промочили весь ворот, душили змеёй шею и заставляли всхлипывать каждый раз, стоило закрыть глаза.

Я снова плакала из — за одного и того же человека. Только в первый раз он отнял у меня брата и дракона, а во второй — надежду.

«Как это подло».

«Эту ведьму надо было поставить на место».

«Только не таким способом…»

Я фыркнул, развернувшись и тут же наткнувшись на колкий взгляд Ионы.

— Можно тебя? — весьма резко поинтересовалась она, и не дождавшись, схватила меня за руку.

Протиснувшись сквозь толпу, я не сдерживал самодовольную усмешку, слыша похвалу в свой адрес. Конечно, отцы Дома и вправду не дали бы согласие дать яйцо Аесте, и прекрасно знали, что в её руках подделка. Но они сами, без уговоров, подыграли мне, и впервые за всё время я ощутил чуть ли не божественное наслаждение. Древние, как я ждал этого дня, живя только благодаря его приближению! Если соблазнить черноглазую ведьму мне так и не удалось, то вот поставить её на место точно получилось.

Иона повернулась ко мне, весьма сильно толкнув в грудь и заставив прижаться спиной к стене.

— Чего ты? Неужели до тебя долго шутка доходит? — с усмешкой поинтересовался я, сунув ладони в карманы.

— Ах, так это шутка была? — вскинула бровь девушка. — Ну тогда простите — я их не понимаю.

— А зря. Получилось весьма удачно.

— Это шанс подвернулся весьма удачно сломать тебе пару рёбер, — послышался голос Вейлина, который чуть ли не испепелил меня взглядом. — Тебе раньше не говорили, что все твои шутки обычно застревают в глотке на долгое время?

Я вскинул бровь.

— Вспоминаешь старые обиды?

— Вспоминаю, почему в детстве тебя терпеть не мог. А я — то рассчитывал, что ты оставишь свои «шутки» в прошлом.

— К сожалению, упустить такой шанс я не мог, — улыбнулся я, хотя и ощутил, как пробежали мурашки от взгляда этих двоих. — Эта черноглазая ведьма из меня и так все соки выжила.

— У неё есть имя, — прошипела Иона, нахмурившись ещё сильнее. — И что — то мне подсказывает, что твоё она захочет забыть как можно скорее. Ты бы ещё внутри не камень, а дохлую птицу поместил — вот так счастье было бы.

Усмешка померкла.

— Неужели вы оба считаете, что я поступил как последняя свинья?

Им не надо было отвечать — это и так было ясно по их глазам.

— А как по мне — так ты всё правильно сделал! — послышался улыбчивый голос за спиной Вейлина. Отпихнув его и заставив Иону недовольно отступить в сторону, ко мне подошла сияющая от радости сестра. На её плече, оглядываясь по сторонам, сидел новорожденный дракон с белой чешуёй и синими пятнышками на крыльях. — Она же из Ничтожных — разве ты сам не знаешь об их грубости и тупости? Этим варварам, которые носят шкуры убитых ими же животных, только и надо, что пожрать и повоевать. Представить не могу, что было бы, если всё же Аесте дали пробудить дракона! Они же толпой хлынули бы сюда!

Флос захлопала длинными ресницами, прикрыв в немом ужасе рот ладошкой. Её слова, которые обязаны были меня приободрить, вдруг камнем повисли в груди.

— Не сказал бы, что Аеста глупа, — негромко заметил я.

— Она такой же варвар, как и эти Ничтожные, — фыркнула сестра, так и заставив Иону гневно вскинуться. Однако ничего вставить она не успела. — Мне кажется, что если ты попросишь у отцов Дома, то те вполне могут расторгнуть ваше с ней Соглашение. Вы же с отцом буквально выкупили её у Ничтожных, не так ли? Привезёте снова шелка, и те сами с объятиями примут Аесту обратно. Найдёшь себе кого — то более подходящего, и…

— Достаточно, — прервал её я, заметив, как Иона уже покраснела от гнева. — Я сам разберусь, что мне делать с Аестой.

— На твоём месте, я бы сейчас пошёл к ней, — прохладно заметил Вейлин, осторожно уводя Иону подальше от Флос. — И извинился.

«На коленях», — добавил Оюн, при этом холодно и резко. Такого я от него ещё не слышал.