Помедлив, Аеста зашагала следом, поражённо оглядываясь по сторонам. Здесь и вправду было на что посмотреть — двух и трёхэтажные дома высились по обе стороны от улицы, и были по — своему уникальны. Одни имели башни, другие покатые крыши, у третьих были окна во всю стену, у четвёртых была резьба на колоннах. И всё это освещали фонарные столбы причудливой формы, а так же висевшие на лентах фонари над улицами. Приятный жёлтый и рыжий свет падал на камни, на дома, на статуи и фонтаны, придавая им таинственность и некое волшебство.

Улицы не пустовали, а жили. По ним проходили люди со светлыми волосами и голубо — зелёными глазами. Их одежды были просты и в то же время изящны. Да и взгляды — заинтересованные, ничуть не враждебные — скользили по нам. И всё равно Аеста старалась держаться рядом, настороженно смотря на город, который так разительно отличался от остальных.

— Об этом городе никто не знает, даже Отцы Дома, — негромко произнёс я, с наслаждением вдыхая пряный запах улиц. — Хотя легенды о нём ходят.

— Но этот остров является частью ваших земель, — настороженно заметила Аеста.

— Да. И все думают, что он не обитаем, — не сдержав усмешки в этих словах, кивнул я.

— Тогда…

— Барьер. Ты сама видела, что в долине ничего нет. Разрушить его никто не может, а открыть проход в Рассвет способен лишь человек с Печатью.

— И она у тебя есть, — приподняла брови девушка. — То есть, на твоих плечах возложен целый город, скрытый от чужих глаз, и ты ещё не растрепал о нём своим ночным подружкам?

Я так и замер, возмущённо смотря на Аесту.

— То есть, ты считаешь, что я на такое способен?

— А разве нет?

Я сощурил глаза, настолько пристально смотря на девушку, что та не выдержала первой, скрестив на груди руки. Я последовал её примеру, вскинув голову и всё же не сумев сдержать усмешки на губах. Надо же, да я в её глазах настоящий варвар.

— Аеста, я не променяю секреты этого города за выпивку или ночь с какой — то девушкой, — негромко, но твёрдо произнёс я.

— Тогда почему показываешь его мне? — на миг растерялась она, тут же нахмурившись.

— А разве должны быть особые причины? Я просто захотел показать тебе Рассвет, что бы ты поняла — не на всех землях клана Острозубых так плохо, как ты думаешь. Есть места, такое как это, куда вся грязь просто не дотягивает. Считай это моим небольшим «подарком» по пробуждению твоих драконов — старая традиция. И, да, Рассвет мне дорог не только из — за того, что о нём никто не знает. Здесь родилась моя мать.

Аеста негромко выдохнула, отведя взгляд и поджав губы. Я ждал, что она скажет дальше. За столько лет свыкнуться с потерей единственного дорогого для тебя человека стало легче.

— Почему она ушла отсюда? — негромко спросила девушка. И сказала вовсе не то, что я ожидал услышать.

— У неё… уже был ребёнок. Не от моего отца. От другого человека.

Слова дались мне с трудом, и тяжесть тут же свалилась на сердце. Я поморщился, развернувшись и зашагав дальше. Мне не уйти от этого разговора, но хотелось отложить его хотя бы на несколько минут. А ведь когда — то я надеялся, что он и вовсе не состоится, как и этот полёт на остров Ас.

Выйдя на каменный мост с ажурными перегородками, я невольно замер, смотря на чёрную ленту реки, в которой отражалось ночное небо. Словно горсть алмазов взяли и высыпали на тёмно — синий бархат.

Рядом послышались тихие шаги, и Аеста подошла к перегородке, осторожно коснувшись её пальцами. Из её простой косы выбились алые прядки, обрамляя лицо и спускаясь почти до груди. Они покачивались от тёплого дуновения ветра, облизывая голые плечи.

— Моя мать ненавидет земли Ничтожных, — негромко произнесла девушка, облокотившись руками об ограду. — Она терпеть не может законы нового клана, их обычаи, повадки. Но она смирилась. Не стала сбегать, убивать своего мужа, не стала звать никого на помощь. Мать пыталась приучить моих сестёр к традициям клана Алокрылых, но те всё равно сбегали к отцу и мечам. Тогда она взялась за меня, считая, что сможет хотя бы одну свою дочь выдать за «достойный» клан.

— Поэтому она не возражала, когда тебя отдавала мне? — заметил я, сделав шаг и неуверенно застыв за её спиной.

— Да. А она ведь тебя узнала, — голос Аесты дрогнул, но вновь стал твёрдым. — Я должна была выйти за одного из своих кузенов. Но не клана Ничтожных, а клана Алокрылых. Он младше меня на цикл и не так давно пробудил дракона. Наверное, он даже рад, что я не составила ему пару.

Неуверенное молчание повисло между нами, и только я собирался его разрушить, как это сделала девушка.

— Моя мать отдала мне кинжал, что бы я убила тебя.

Аеста повернулась ко мне, и от её тяжёлого взгляда мне стало не по себе. Под глазами вновь залегли тени, а алые губы были так плотно сомкнуты, что побледнели.

— Ты знаешь условия Соглашения — если один из нас убьёт другого, то умрёт следом за ним, — продолжила она, сжав пальцы. — Я не стану врать. Я хотела это сделать.

Сердце в груди отчего — то сжалось, и я запоздало понял, что не могу нормально дышать. Но не из — за чар Аесты, а из — за её слов.

— Тогда, в пещере…

— Да, — кивнула она, и её губы дрогнули в печальной усмешке, граничащей с болью. — Если бы я оставила тебя там, ты бы умер сам. Но умирал бы долго и мучительно, а я бы просто не выбралась из тех туннелей.

— Ты решила меня пощадить, — негромко произнёс я.

— И узнать, зачем ты это сделал.

Перед глазами пронеслось то воспоминание: слабый тусклый свет, льющийся сверху. Резкая, дикая боль в позвоночнике и груди. А после лицо в ореоле алых волос, и полный отчаянья и горя голос. Будь на месте Аесты кто — то другой, возможно, мы бы и выбрались, но я бы после не встал на ноги.

— Моя мать любила отца и этот город, — негромко произнёс я, смотря в чёрные бездонные глаза. — Она была защитницей Рассвета, единственной с Печатью. Когда её первенец заболел, она вынуждена была покинуть Ас и отправиться за лекарствами. В Мияне она встретила моего отца, и между ними вспыхнула любовь. У неё не было дракона, а он тогда был прославленным Повелителем, и всё же это не стало преградой. Но когда мать прибыла в Рассвет с лекарством, её первенец уже скончался. Она едва выдержала это горе и покинула Ас, не возвращаясь сюда до конца своих дней.

Я замолк, пытаясь понять, что меня вдруг заставило поделиться всем этим. Откровение Аесты? А может, что — то, что стояло за этим?

— В детстве она рассказывала мне истории про город, который первым встречает рассвет. Для меня это были сказки, но когда мне исполнилось десять циклов, она умерла, сказав, что бы я нашёл Рассвет и увидел его собственными глазами. У отца тогда была третья жена и уже родилась Флос, но всё же он очень скорбел по матери.

— И ты нашёл этот город, — негромко заметила Аеста.

— Нашёл. В первый же год, когда смог оседлать Оюна, я отправился на Ас и долго бродил по нему, пока не вспомнил одну из маминых сказок. С тех пор я каждый месяц прилетаю сюда и просто хожу по улицам. Меня тут многие знают.

Я обвёл взглядом ажурный мост, на котором стояли сейчас только мы одни. С улиц доносилась тихая музыка уличных музыкантов, откуда — то прилетал аромат свежей выпечки, и сказки, которые в детстве так часто снились мне, воплощались здесь в реальность.

— Почему ты не можешь быть таким?

Я взглянул на Аесту, что совсем по — другому смотрела на меня. Без презрения, насмешки и гнева. Этот взгляд мне был совершенно не знаком.

— Таким?

— Самим собой. Без этих показных выступлений, — облокотившись спиной об ограду, кивнула она. — Или в вашем Доме все настолько привыкли носить маски, что они уже срослись с лицами?

Я не сдержал улыбки, подойдя к Аесте и облокотившись об ограду так, что мои руки оказались по обе стороны от её талии. Девушке даже пришлось вскинуть голову, смотря на меня в ожидании ответа, и я тут же поймал её тёплое дыхание.

— А что насчёт тебя?

— Меня? — переспросила Аеста, скрестив на груди руки.