— Пообщался с директрисой?

— Пообщался. А как твои архивные изыскания?

— А никак, — хмыкнул Николай.

— Нет дела? — удивился Макс.

— У нас нет дела, если нет тела, — хохотнул капитан. — А раз тело в наличии, то и дело никуда не делось. Только какое-то странное это дело. Впрочем, ты уже закончил?

— Да. Вряд ли кто-то из бывших педагогов сможет рассказать о Серове больше.

— Ну, и отлично. Подъезжай к архиву, и домой. По дороге все расскажу. Как твоя спина, кстати?

— Терпимо.

— Тогда жду.

У здания архива майор уступил другу место за рулем, а сам кое-как угнездился в пассажирском кресле. То ли спина у него к вечеру разболелась сильнее, то ли действие анальгина закончилось, но сейчас мужчина скрипел зубами при любом движении.

— Эк тебя скрутило, — посетовал Николай. — Явится Агафья, сразу ей скажи…

— У меня и без того есть, что ей сказать, — проворчал Макс, с трудом находя положение, в котором поясница ныла чуть слабее. — Лучше объясни, чем тебе дело из архива не понравилось?

— Так сразу и не сказать… — отозвался капитан, притормаживая перед выездом на главную дорогу в ожидании просвета в плотном потоке машин. — Какое-то оно… картонное…

— Картонное?! — переспросил Макс и громко расхохотался. Смех тут же сменили сдавленные ругательства. Поясница незамедлительно наказала хозяина за излишнее веселье.

— Именно, что картонное, — проворчал Николай. — Не вижу я за ним человека, хоть убей. Я там для сравнения парочку других взял. Сразу видно, писали знающие педагоги, очень хорошо относящиеся к детям, с любовью и вниманием. А тут… Подписи те же, почерк тот же, а фразы сухие, насквозь казенные, бездушные.

— Этот феномен я могу объяснить, — осторожно хмыкнул майор и рассказал другу то, что узнал от бывших воспитателей детского дома.

— Думаешь, Серов был вроде Агафьи, только послабее?

— А черт его знает, — хотел было пожать плечами Макс, но вовремя вспомнил про больную спину.

— Агафья говорила, что люди не могут пользоваться этой их Силой. Чего-то там у нас не хватает.

— Это надо с ней посоветоваться. И, потом, Серов же не фокусничал, как наша Колдунья. Только видел что-то. Помнишь, Агафья объясняла, что, когда врут, меняется цвет ауры, или чего там?

— Ауры, вроде, — кивнул капитан. — Ладно. Ее этими непонятками и озадачим. Да надо попробовать выцарапать бумаги по делу отрока Серова…

— Не уверен, что получится, — качнул головой Макс. — Контора Глубинного Бурения делиться информацией не любит.

— Дело давнее. Может, с Бурундуком и поделятся. Похоже, стараниями чадолюбивых воспитательниц детдома с Серовым у них ничего не получилось. Вряд ли сотрудник КГБ стал бы работать водопроводчиком и бухать с младых ногтей.

— Тоже верно. Значит, надо озадачить еще и полковника.

Часам к девяти, пробившись через все вечерние пробки, друзья, наконец, оказались дома. Поужинав вчерашним супом, они закурили.

— Я думаю, надо поспать, — сказал Николай, выпуская в форточку струйку табачного дыма.

— Я лучше ее подожду, — качнул головой майор. — Мало ли, явится, увидит, что мы дрыхнем, и свалит. А потом споет, что будить пожалела.

— Ну, это вряд ли. Будильник опять же можно поставить… А головы лучше посвежее иметь к ночной этой беседе. Мало ли, что нам Агафья выдаст.

— Ладно, — не стал спорить Макс.

Полчаса спустя на квартиру опустилась тишина. Макс, постояв пять минут под душем, со вздохом облегчения растянулся на диване. За последние несколько дней он действительно вымотался. Сказывались и нервное напряжение, и недосып, и просто страх за неугомонную невесту. Да еще застуженная после «внепланового дежурства» спина не давала покоя. Мужчина пошевелился, пытаясь устроиться поудобнее. Погрузившись в свои мысли, он и не заметил, как заснул.

Начало сентября. Воскресенье

Опасения майора, что магичка, застав друзей спящими, воспользуется шансом в очередной раз уйти от разговора, не оправдались. В половине второго Макса разбудил Николай:

— Просыпайся. Агафья звонила. Сказала, что будет дома через пятнадцать минут.

— Раньше, чем обещала, — проворчал мужчина, мельком глянув на часы.

— Какая разница? Может, освободилась быстрее, — пожал плечами капитан, покидая комнату.

Макс осторожно, опасаясь потревожить вроде бы затихшую больную спину, оделся и вслед за другом вышел на кухню. Николай как раз взялся за жестянку с кофе:

— Будешь?

— Еще бы, — кивнул майор, все еще чумной со сна.

Едва три кружки наполнились ароматным напитком, в прихожей щелкнул замок.

— Здравия желаю, господа офицеры, — сказала Агафья, тенью проскользнув к свободной табуретке. — Это мне? Спасибо, очень кстати.

Магичка с благодарностью кивнула и сделала большой глоток. Друзья молчали. Макс, наблюдая за девушкой, заметил, какой усталой она опять выглядит. Под глазами залегли тени, черты лица заострились… «Бедная… Устает, как собака. Ей бы выспаться, а тут я со своими вопросами, — виновато подумал майор. Впрочем, чувство вины быстро сменилось беспокойством. — Вот как в таком состоянии можно работать?! Зачем этот бесполезный риск и вечное «Я сама!»?! Даже просто рассказать, куда влезла, и то не хочет!»

— Расскажешь, чем занимаешься? — на мгновенье опередил аналогичный вопрос, готовый сорваться с его губ, Николай.

— Собаководами, — односложно ответила магичка, откинувшись спиной на дверцу холодильника.

— А поточнее?

— Иду по единственному пути, который может привести к результату.

— Агафья. Мы вроде договорились, что ты все объяснишь, — чуть строже проговорил капитан, посылая хмурому другу предостерегающий взгляд.

— Договорились, — вздохнула девушка. — Но вы же сейчас будете возмущенно орать и требовать, чтоб я прекратила.

— И все-таки…

— До настоящего хозяина, или хотя бы его приближенных, доберется тот, кто пройдет по всей цепочке посредников. А по этой цепочке сможет пройти только боец.

— И кого ты подвигла на эту авантюру? — сдвинул брови Николай. Подтверждались его худшие предположения. — Бурундук тебе добро не дал, значит, личная инициатива… Ты понимаешь, какая это ответственность? А если ты не успеешь выдернуть бойца до того, как он попадет к собакам?!

— На собственные похороны трудно опоздать, — ухмыльнулась магичка. — Боец — я…

— Да ты с ума сошла! — заорал Макс, подскочив от неожиданности. — Даже не думай туда возвращаться!!!

Капитан его не осуждал. Сам едва удержал рвущийся с кончика языка забористый мат.

— Ну, вот. Что я говорила? — картинно закатила глаза к потолку Агафья. — Крик и вышеупомянутые требования…

— Это еще очень мягкая реакция, — скрипнув зубами, Николай заставил себя говорить спокойно. — Ничего, что мы вообще-то по делу собаковода вместе работаем? Ты же даже не находишь нужным нас посвящать в свои… разработки. Считаешь, что мы недостойны твоего высокого доверия?

— Нет! Конечно же, я так не считаю, — быстро ответила девушка, изменившись в лице. Похоже, с такого угла она свое поведение вообще не рассматривала. — Не хотелось, чтобы вы волновались…

— А мы тебе кто, нервные институтки?! — взорвался Макс. — Служебные инструкции не для тебя писаны, если уж просто по-человечески ты нас за друзей не считаешь?!

— Погоди, Макс, — остановил друга Николай. Он и сам бы с удовольствием обругал зарвавшуюся девчонку, будь она хоть трижды магом, но понимал, что криком ничего не добьёшься. — Агафья, почему ты не посоветовалась с нами? В конце концов, если это единственный выход, то на роль бойца куда лучше подошел бы один из нас…

— Не лучше, — качнула головой магичка. — Во-первых, на любые неожиданности я смогу среагировать гораздо… Да это не главное. Главное, что на девушку-бойца вербовщики должны были клюнуть моментально. Я смотрела записи боев. За все время таких было всего трое, и последняя — два месяца назад. Расчет оправдался. Я прошла уже двоих посредников. Не знаю, будет ли третий, но даже этого уровня не достиг никто из ищеек Гвоздя…