Агафья удивленно подняла на бывшего друга глаза:

— Почему? Я как раз и ждала тебя, чтобы попросить разрешения оставить его здесь.

— У Красинского тебе фикус не нужен? — ухмыльнулся Николай.

— Да при чем тут Влад?! — в сердцах воскликнула она.

— Ну, ты же теперь у него живешь, — буркнул капитан, уже жалея, что поднял эту тему.

— С чего ты это взял? — опешила девушка. — Я живу на той квартире, которую сняла, когда мы ловили Собаковода. Другую мне искать было… В общем, там живу.

— Понятно… — в третий раз, но уже без сарказма сказал Николай. — Я поторопился с выводами.

— Ничего, — пожала плечами магичка. — Бывает. Так, что? Можно оставить у тебя вазон? Если нет, то мне придется его выбросить. Квартира снята только до конца месяца. А я уеду еще раньше.

— Далеко собралась?

— Пока не знаю. Как карта ляжет, — едва заметно улыбнулась Агафья, но глаза остались такими же тусклыми.

— Так… — протянул Николай. Простояв весь разговор в дверях, он, наконец, прошел на кухню и сел напротив девушки. — Контракт?

— Да, — не стала отпираться магичка. — Стрелять я пока не разучилась. Мой бывший командир согласился меня взять. Он поможет с переводом. Неделя, не больше, и я уеду.

— А обратно когда?

Вместо ответа Агафья прикурила сигарету и резко выдохнула в приоткрытую форточку.

— Никогда. Я правильно понял? — уточнил Николай, тоже закуривая.

— Мне показалось, что так будет лучше, — развела руками магичка. Это движение сломало плавную линию струйки дыма, разорвав ее надвое. Девушка умолкла, задумчиво глядя, как причудливые облачка плывут на свободу.

Не дождавшись объяснений, капитан заговорил сам:

— И с чего ты так решила?

— Я была у Макса вчера, — девушка посмотрела в глаза бывшему другу.

— Зачем? — нахмурился Николай. — Нервы ему потрепать?

— Нет, — качнула она головой, снова уставившись в темный прямоугольник окна. — Хотела попросить прощения. Попытаться что-то исправить… Но быстро поняла, что уже поздно. Я слышала ваш разговор на лестнице, Коля. Не беспокойся. «Потрепать нервы» я точно не хочу. Поэтому уезжаю. Ему будет легче, если он не будет меня видеть.

— А тебе?

— А я сама себе судья и палач, — грустно улыбнулась магичка. — Если ты помнишь наши легенды… Впрочем, не важно. Так я могу оставить у тебя фикус?

— Оставляй, — бросил Николай.

— Спасибо, — магичка поднялась и вышла из кухни. Несколько минут спустя в прихожей тихо щелкнул замок. Только теперь капитан оторвал взгляд от дверцы холодильника, которую разглядывал на протяжении короткого разговора. Ключи от квартиры лежали на столе перед ним. «Ну, и хорошо, — подумал Николай, сдвигая связку в сторону. — Она уедет и не вернется. Макс успокоится и забудет ее. Так даже лучше. Никаких больше американских горок: любит, не любит. Никаких нервов…» Но что-то подсказывало ему, что лучше не будет. Он зло тряхнул головой, отгоняя ненужные размышления.

Середина сентября. Воскресенье

Вымотавшись за безумную неделю, Николай проспал до обеда. С трудом продрав глаза, он помотал чумной головой. Спать уже не хотелось, но и проснуться никак не удавалось.

Кое-как прогнав вялость контрастным душем, капитан выбрался на кухню, включил чайник и, поджидая, пока вода закипит, сунул в рот румяную булочку с корицей. Сдоба растаяла на языке. «И как только не зачерствели?» — машинально подумал мужчина, цапнув из корзинки на столе вторую. И чуть не подавился, вспомнив, откуда взялась выпечка. Он положил булку обратно и накрыл салфеткой. Аппетит пропал.

— Чертова ведьма… — проворчал капитан.

Но рассердиться не получилось. Почему-то вместо этого вспомнился потухший взгляд вчерашней гостьи и ее грустная улыбка: «Я себе судья и палач…»

Раздраженно мяукнул Маркиз, раздосадованный невниманием к собственной голодной персоне. Николай поднялся и достал из шкафа жестянку с кошачьим кормом. Вместе с банкой с полки спланировал старый стикер. «Не верь коту, он ел в 18:15», — прочитал оперативник, подобрав бумажку, и невольно улыбнулся. Несколько недель назад капитан рассказал Агафье анекдот про нахального кошака, а через день обнаружил этот листок на банке с Вискасом. Всплыла в памяти первая записка магички, и как смеялся Макс, представив свою тогда еще невесту забившейся в холодильник. «Я себе судья и палач…» — снова прошелестел по кухне ее призрачный голос. Капитан выругался:

— Ну, для ритуального самоубийства у нас тут магических источников не водится! А все остальное — к лучшему.

Маркиз снова противно замяукал.

— А ты чего орешь, как резаный?! — обернулся к коту Николай. — Видишь, банку достал — сейчас накормлю. Так имей терпение!

Но котяра, если и имел терпение, то в очень извращенной форме. О чем он тут же и уведомил хозяина еще более противным мявом.

Капитан сплюнул и вскрыл консервную банку. Но Маркиз завтраку не обрадовался. Брезгливо понюхав коричневую субстанцию, он повернулся к миске задом и принялся ее демонстративно закапывать.

— Как хочешь. Другого ничего нет, — развел руками оперативник.

Кот презрительно тряхнул хвостом, мол, что с тебя, убогого, взять, и величаво покинул кухню.

«Дожил. С котом беседы веду, — подумал Николай и, повертев в руках пустую банку, отправил ее в переполненное мусорное ведро. — Лучше бы помойку вынес».

Он засучил рукава и взялся за уборку. Уборка неожиданно затянулась. В общем-то, по-настоящему чистой были только кухня и бывшая комната Агафьи. И мужчина до вечера выгребал пыль и грязь, подспудно удивляясь, как это умудрился так намусорить, если приходил домой только ночевать.

Около девяти запиликал мобильник. Николай, кое-как стряхнув с рук мыльную пену, побежал на кухню, где оставил телефон.

— Коля, привет. Я тут сидел, сидел. И подумал, что я не прав. Ну, то есть прав, но не совсем. То есть не во всем.

«Уже набрался, — недовольно подумал капитан, слушая путаные объяснения Макса. — Давненько у него таких запоев не было. С тех пор, как в полиции стал служить — не было».

— Ты о чем, майор? — спросил он, когда друг остановился перевести дух.

— Я? Я про свою бывшую невесту. Это я виноват во всем! Я тут сидел и думал. Как ни крути, а я идиот! Сам ее к этому уроду и толкнул! Встал в позу, придурок! А ты правильно говорил. Она же не понимает. Она же другая. Бедная моя девочка, ей попался такой кретин, как я…

— Макс, погоди, — прервал капитан, присаживаясь к столу. Внезапно проснулся аппетит, и оперативник сообразил, что так и не удосужился не только пообедать, но и позавтракать.

— Я уже погодил, — бормотал между тем майор. — И чего догодился? Она ушла. Ушла к нему. Она с ним, и я в этом виноват! Я ее толкнул…

— Макс, Агафья — взрослая разумная женщина. Она сама решает. Никуда ты ее не толкал, — проворчал Николай, сунув в рот булочку из корзинки.

— Если бы я повел себя умнее, она была бы со мной. А я, кретин, в позу встал, помолвку разорвал… Нет бы, поговорить с ней…

— Так поговори, — буркнул Николай, плюнув на свое решение больше не вмешиваться в отношения этих двоих. — Может, и она что-то поняла.

— Да! — воскликнул Макс так, что у капитана зазвенело в ухе. — Надо с ней поговорить! Вдруг еще не поздно… Как думаешь, она уже вернулась или еще на работе? Хотя, плевать, подожду, если что…

— Эй, ты куда собрался? — забеспокоился Николай.

— Я прямо сейчас поеду к этому доброму другу! И путь он только попробует мне помешать с ней поговорить!

— Майор! Уймись! Ты же пьян в стельку. Куда ты сейчас поедешь? Отоспись сначала!

— Такси возьму.

— Какое, к черту, такси?! — повысил голос Николай. — Проспись, а потом будешь разговаривать! Ты же третий день бухаешь. Хочешь еще больше испортить ее мнение о себе?

— Нет, не хочу, — согласился Макс, похоже, услыхавший только последние слова друга. — Хотя, куда уж дальше то… Она меня и так видеть не желает…