— Буду, — буркнул майор, опять помрачнев.

Девушка пересела на место майора и вывела на экран вордовский файл. Последнюю точку она поставила одновременно с телефонным звонком.

— Миллиметраж, — удовлетворенно кивнула девушка, взглянув на мобильник, и поднялась.

Она накинула куртку, кивнула Николаю и, поцеловав на прощанье майора, ушла. Едва за магичкой закрылась дверь, Макс подошел к окну. Минут десять он молча смотрел на улицу, а потом отвернулся, присев на подоконник.

— Уехала. С ним.

Капитан промолчал. Он не знал, что сказать другу. Говорить надо было не с ним, а с Агафьей. Но фокус был в том, что Николай и ей не знал, что сказать. В такие моменты, как сейчас, оперативнику хотелось схватить девчонку за плечи и хорошенько потрясти. «Скорее бы эти двое поженились или расстались, наконец, окончательно», — неожиданно для себя подумал он.

Конец августа. Суббота

Лейтенант Полозкова поставила последнюю точку и, глянув на часы, отправила документ на печать. Без пятнадцати пять. Девушка покосилась на толстую пачку документов и расслабленно откинулась на спинку стула. Осталось только отволочь эту макулатуру следователю, и о «деле гнилого дедка» можно было забыть. Эксперты подтвердили то, что магичка и так уже знала — старичок пал жертвой собственной злости и жадности. Сына он прогнал. Скорую вызывать не стал. А больную после падения голову решил полечить аспирином — единственным обезболивающим, которое было у него в аптечке. Просто гениальное решение при внутренних повреждениях, учитывая, что аспирин разжижает кровь. Через полчасика в кресле перед телевизором уже сидел труп.

Старенький принтер, натужно поскрипывая, выплюнул, наконец, последний лист рапорта. Магичка аккуратно подписала еще теплые страницы и, собрав бумаги, пошла к следователю. Благо, идти было недалеко.

Мобильный запиликал, когда, завершив все формальности, Агафья уже собиралась уходить.

— Тебе машина нужна будет сегодня? — спросил Николай, не тратя времени на приветствия.

— Нет. А что случилось? — непривычно напряженный голос друга заставил ее насторожиться. — Какие-то проблемы с вашими информаторами?

— Да, нет, — отмахнулся оперативник. — Мне в больницу съездить надо. Когда освобожусь — не знаю, вот и спрашиваю.

— В больницу?

— Тетя Маша звонила. Оказывается, она в онкологии лежит.

— Это у нее в деревне ты продукты покупаешь? Ты не говорил, что она болеет.

— Да я и сам не знал. Она две недели назад сказала, что из-за какой-то ерунды в больницу ложится. Навещать не велела, мол, ничего страшного. А тут вдруг позвонила и попросила прийти в онкологию. Так я машину возьму?

— Бери, конечно, — кивнула магичка, забыв, что собеседник ее не видит. — И, вот что. За мной заскочи в управу. С тобой поеду. Ты не против?

— Не против, — с заметным облегчением отозвался Николай. — Я и сам думал тебя попросить. Только сначала хотел выяснить, в чем дело. Но можно и сразу. Минут через пятнадцать подъеду.

В больничном коридоре пахло хлоркой и какими-то едкими лекарствами. Магичка поморщилась, но ничего не сказала.

Тетку Николай узнал с трудом. Да и не удивительно. Сильно похудевшая, с темными кругами под глазами, женщина мало походила на ту пухленькую хохотушку, которую он видел всего лишь месяц назад.

— Невесту привел, племяш? — слабым голосом поинтересовалась она.

— Это не моя невеста, — отозвался капитан, потрясенный такими переменами.

— Жаль… Что я матери твоей на том свете скажу?

— Каком еще «том», тетя Маша? — возмутился Николай, медленно приходя в себя. — Рано тебе о нем думать!

— Рано, не рано, а пора.

— Еще чего! Кто у тебя лечащий врач?

— Прутов.

Николай поднялся и вышел из палаты. Женщина покачала головой и посмотрела на Агафью.

— Вот, всегда так… Фома неверующий. А ты, девочка, кем Коле приходишься?

— Вы Макса, друга его, знаете? — отозвалась Агафья, глядя на женщину истинным зрением. Агрессивная мутация на клеточном уровне ясно просматривалась в районе желудка.

— Неужто остепениться решил Максим? — слегка оживилась женщина.

— Ну, вроде, как, решил…

— Это хорошо. Даст Бог, и Коля за ним… Жаль, я уже не увижу…

— Увидите. Почему же нет? — машинально возразила магичка, лихорадочно размышляя, как помочь женщине и в тоже время не вызвать очередную сенсацию.

— Ты меня не утешай, деточка, — отмахнулась больная. — От меня уже и врачи не скрывают ничего.

— А, может, врачебная ошибка? — улыбнулась Агафья, наконец придумавшая, как избежать ненужной огласки.

— А на скелет страхолюдский я за три недели похожа стала, потому что ошибки этой испугалась? — невесело усмехнулась Мария.

— Ну… Операцию-то вам не делали. Могли и ошибиться. А похудели, потому что лекарства вам дают. Лекарства от рака, они же по сути своей — яд.

— Хорошо бы. Только лекарства эти мне уже не дают — бесполезно, одно обезболивающее. Зато анализы всякие по три раза на день делают. Сколько можно ошибаться-то?

— Все бывает, — магичка присела на край больничной койки и взяла женщину за руку. — Вам бы поспать немного. Говорят, во сне все болезни проходят.

— Я так Коленьке в детстве говорила… — со слабой улыбкой отозвалась женщина и смежила веки.

«Лишь бы в ближайшие пять минут в палату никто не ломился, — подумала Агафья, заблокировав дверь и порадовавшись, что обитатели соседних коек отсутствуют. — Девица, осыпающая спящую пациентку разноцветными искрами… Подобное зрелище отправило бы парочку больных на тот свет раньше времени!»

Когда в палату вошел Николай в сопровождении молодого врача и медсестры, магичка уже спокойно сидела на краю кровати, устало сложив на коленях руки.

— Больная, проснитесь! — позвала сестричка. — Вам уколы сделать надо.

Мария медленно открыла глаза.

— И зачем было будить? — проворчала Агафья.

— Девушка! Вы врач? — вскинулся доктор, которому Николай уже явно успел потрепать нервы. — Не врач! Вот и не вмешивайтесь! Больной уже полчаса назад должны были вколоть обезболивающее и снотворное!

— Вы хоть сами себя слышите? — устало спросила девушка. — Разбудить, чтобы вколоть снотворное. Звучит, как глупый анекдот.

Врач на мгновенье смешался, но быстро пришел в себя:

— Оговорился! Но обезболивающее ей все равно нужно.

— Так не болит вроде ничего… — вступила в разговор Мария, до сего момента недоуменно прислушивающаяся к собственному организму.

Николай перевел взгляд с тетки на магичку, уже догадываясь, что происходит, но еще не смея в это поверить. Агафья едва заметно кивнула, подтверждая его догадку. Мужчина облегченно выдохнул.

— Вот и забирали бы ее домой умирать! — окончательно взбеленился врач. — А то, как ухаживать, так родственников не видно не слышно, а как медперсонал поучать, так сразу нарисовались!

— А и заберем! — поднялась девушка, гневно сверкнув глазами.

— Вперед! — рявкнул эскулап. — Отказ от госпитализации пишите и забирайте!

— Я не поняла, — оторопело посмотрела вслед начальнику медсестра. — Уколы ставить или нет?

— Я думаю, не надо, — мягко сказала Агафья.

— Ты уверена? — испытующе посмотрел на магичку Николай.

— На все сто.

Мужчина только кивнул:

— Давай, тетя Маша, поехали домой.

— Вот спасибо, племяш! Хоть дома помру! — обрадовалась женщина и неожиданно легко поднялась с постели.

Уладив формальности, Николай донес тощую сумку с теткиными вещами до машины.

— Только ты уж, и правда, домой меня отвези, Коленька, — попросила женщина, усаживаясь в салон.

Николай неуверенно посмотрел на Агафью. Та снова кивнула.

Поздним вечером друзья сидели на просторной веранде деревенского дома. Мария уже давно заснула, впервые за несколько месяцев без помощи лекарств. Николай курил, невидяще глядя на темную улицу. Агафья грела руки о кружку с ароматным чаем, прислушиваясь к ночным звукам.