— Ладно, — тряхнул головой майор. — Убери эту хреновину, и давай займемся рапортом…

— А чем мы, по-твоему, занимались последние полтора часа? — проворчал капитан. — Хотя, нет. Это я занимался, а ты…

— Да понял я уже, понял, — со смехом прервал Макс. — Виноват, исправлюсь!

— То-то.

Вечером, вручив Агафье пакет с одеждой, мобильник и браслет, Макс ни словом не обмолвился о своих подозрениях. Друзья несколько часов просидели у девушки в палате, болтая обо всем подряд. Только дела Лакса они по молчаливому согласию не касались. Развеселившись под конец, майор даже рассказал магичке, как изображал пьяного ревнивца. Девушка хохотала так громко, что прибежавшая медсестра пригрозила разогнать чрезмерно смешливых посетителей и больше не пускать их в госпиталь.

Середина сентября. Пятница

Пятничным утром Макса разбудил телефонный звонок. Взглянув на экран смартфона, майор подобрался. Звонил Бурундук.

— Максим, отоспался?

— Так точно, товарищ полковник.

— Отлично. Мухой в отдел. Корбову я звонил, он уже едет.

— Понял, Дмитрий Константинович, — отозвался майор и бросился одеваться. Голос начальника сказал ему гораздо больше, чем слова: в конторе — форс-мажор.

Утренние пробки к этому времени рассосались, и Макс доехал всего за сорок минут. Николай, который жил гораздо ближе, уже сидел на своем рабочем месте. Полковник Бурун стоял у окна, опираясь на подоконник.

— Новости у меня не слишком хорошие, — дождавшись, пока за Максом закроется дверь, заговорил начальник. — А, главное, непонятные новости. Для начала я выяснил, кто перекрыл доступ к архиву КГБ. Полковник Хмарин. Помните это имя?

— Он вызывал нас на беседу, — кивнул Николай.

— О чем говорили?

— Он расспрашивал про Агафью, — пожал плечами Макс. — Как она работает, какие у нее отношения с коллегами, и почему она не хочет переходить в ФСБ.

— Понятно, — хмыкнул Бурундук. — С другой стороны, значит, зашел, гебист чертов.

— А в чем дело, Дмитрий Константинович? — забеспокоился майор.

— Лейтенант Полозкова, по выходе с больничного, поступает в распоряжение ФСБ.

— Это еще почему? — поднял брови Николай.

— Указание пришло с таких верхов, что тебе и не снилось, Коля, — скривился полковник. — И сделать я ничего не могу. Мало того. Только это событие притормозило служебное расследование, которое возбудила прокуратура.

— Расследование?!

— Расследование, Максим, расследование, — подтвердил Бурундук. — Повод совершенно идиотский. Дескать, лейтенант Полозкова не сообщила, что охрана Собаковода вооружена автоматами, и тем самым подвергла опасности бойцов спецназа. Можно подумать, что подобная информация как-то повлияла бы на развитие событий!

— Я же говорил, что у охраны АК! — возмутился Макс.

— Ты сказал про ворота. А автоматы были у всех охранников. Чувствуешь разницу?

— Честно говоря, не чувствую, — огрызнулся майор.

— Вот и я не чувствую, — вздохнул полковник. — А прокуратура почувствовала.

— Бред какой-то.

— То-то и оно, что бред. Понимаете, господа офицеры, что получается? Полозкову берет по свое крылышко ФСБ и ненавязчиво ей намекает, что в полиции плохо, неуютно, и прокуратура злая-нехорошая водится. А у нас ты, девушка-красавица, будешь работать прямо-таки в райских условиях, так как прокуратура нам не указ. Мало того, я подозреваю, что и дело Серова покажут исключительно Полозковой. Такой себе легкий штришок: «Доступ к информации есть только у ФСБ».

— Так ее насовсем забрали, что ли?

— Пока нет, Коля. Без ее формального согласия подобный перевод невозможен, — качнул головой начальник убойного отдела. — А Полозкова этого согласия до сих пор не дала, и, пока она на больничном, дать не сможет. И вот у меня возникает вполне закономерный вопрос: зачем все это? Что такого в лейтенанте Полозковой необычного?

Друзья переглянулись:

— Мы не знаем, товарищ полковник, — сказал, наконец, Николай.

— Уверен, что не знаете, Коля? — недоверчиво переспросил Бурундук. — Может она дочка какой-нибудь шишки?

— Да нет, Дмитрий Константинович. Она из сибирской деревни, а ее отец давно погиб. Вы же читали личное дело.

— Читал. Я это личное дело перечитываю чаще, чем фанатик Библию. Но бывают события в жизни человека, которые ни в одно личное дело не впишут. Может, она любовница какого-нибудь функционера из ФСБ?

— Ничего подобного! Нет у Агафьи никаких любовников! — возмущенно возразил майор. Возразил так поспешно, что полковник удивленно взглянул в его сторону.

— С чего бы она иначе так противилась переводу? — попытался исправить оплошность друга Николай, но было уже поздно. Бурундук обо всем догадался.

— Я же просил, чтобы ты ее руками не трогал! — в голосе начальника послышались раскаты зарождающегося грома. — Я из кожи вон лезу, пытаясь сохранить для отдела гениального аналитика Полозкову. ФСБ плетет хитроумные интриги, чтобы ее переманить. А за нас уже все давно решено! В роли судьбы дебютирует майор Ребров! Сим-сала-бим, и убойный отдел остается с носом, а ФСБ получает неожиданный подарок. И все это, как только майору Реброву надоест очередная интрижка!

— Агафья не интрижка! — не выдержал Макс.

— И половина женского состава конторы, побывавшая в твоей постели, тоже не интрижки?! — грохнул кулаком по столу полковник. — Твоя личная жизнь меня не касается. Но ровно до того момента, пока она остается за порогом отдела! О чем ты, пень старый, вообще думал, когда все это начинал?! Она ж тебя на двадцать лет моложе! А когда вы разбежитесь и начнете друг на друга волком смотреть, мне с кем прощаться? С тобой или с Полозковой?! Ты думаешь, я не знаю, какие тебе пакости эта… как ее… из архива девица… Марина делала. Спички в замочной скважине кабинета, «запертая» на парковке машина… Детский сад — штаны на лямках! А как ты материалы в архив якобы забыл сдать, помнишь?

— Ну, нашлись же… — пробормотал красный, как помидор, Макс.

— Нашлись?! — повысил голос Бурундук, но оглянувшись на дверь, вновь заговорил тише. — Нашлись! Когда я этой стерве крашеной небо в алмазах пообещал! И это она в архиве работает! Туда на машине пятнадцать минут ехать! А что тут будет твориться?! Вы же в одном кабинете сидите, балбес!

— Дмитрий Константинович, — колоссальным усилием воли майор заставил свой голос звучать спокойно и уверенно. — Наши отношения — это не интрижка. Агафья моя любимая девушка. И я в ближайшем будущем собираюсь на ней жениться.

— А она за тебя замуж собирается? — сбавил тон полковник.

— Да.

— Хорошо… — начальник убойного отдела задумчиво смерил взглядом новоявленного жениха. — Только, пожалуйста, без лишнего шума вокруг этого счастливого события. Если можно. И смотри мне, Максим… Не дай Бог, сия история пойдет по обычному для тебя сценарию… Ты у меня не только пятый — шестой и седьмой углы найдешь. Я доступно излагаю?

— Более, чем, Дмитрий Константинович, — кивнул Макс. Гроза закончилась, не успев начаться. Более того, майору показалось, что полковник даже доволен таким развитием событий.

— В общем, так, други мои. Полозкову у нас временно утащили. Официальная версия — помощь в завершении дела Собаковода. Дескать, она с посредниками общалась и всю эту кухню изнутри видела. Ваша задача — донести до девушки суть ФСБешной интриги. Если она и решит сменить место службы, то пусть делает это, зная все нюансы. А не только то, что подсунет ей Хмарин. Теперь, касательно дела Лакса-Серова… Про давний интерес КГБ пока забыли…

— Но… — начал было Николай, однако полковник Бурун жестом заставил его замолчать.

— Забыли, Коля, забыли. И вспомнили, что именно мы ищем. Связующее звено. Зайдите с другой стороны, поройтесь в прошлом гражданина Лакса… Ну, вас учить, я думаю, не надо. А вот если и тут обнаружатся знакомые ушки, тогда посмотрим, кто кого. Есть у меня тяжелая артиллерия, на которую ФСБ не сможет так просто наплевать. Но пускать ее в ход разумно только, если будет уверенность в собственной правоте.