— Вика! — Слышу голос позади. — Что за детский сад?

Детский сад?! Отпускаю Полину после первой лестницы и останавливаюсь, оборачиваясь. Марк медленно спускается к нам. Полина напрягается. Мы готовы отражать нападение и нападать.

— Детский сад? — Уточняю я, сладывая руки на груди. Где-то внутри меня все сжимается, когда он встает рядом. Свой взгляд стараюсь оставить равнодушным и надменным.

— Почему ты не приняла цветы? — Делает вид строгого преподавателя, словно я не его цветы не приняла, а не сделала домашнее задание.

Марк снова их присылал, и теперь было новое послание, что-то о моей красоте, не помню уже дословно. Разорвала вместе с прошлыми. А цветы я оставила у двери соседки и потом через глазок наблюдала, как она радостная взяла их себе. Хоть кому-то польза от веников Марка. Но откуда он знает? Может, видел его личный курьер? Сколько же пафоса в одном только словосочетании.

— От тебя я ничего не приму, даже если мне это будет нужно больше всего на свете.

— Катился бы ты отсюда в свою оленью страну, — усмехается Полина.

Марк переводит недовольный взгляд на брюнетку, затем смягчает его и делает глубокий вдох, а на выдохе выдает мне:

— Я пришел поговорить, — недоверчиво поднимаю бровь. — Один на один.

— Ну вот и говори сам с собой, один на один, — не выдерживает подруга. — Пойдем, Вик. — И я собираюсь идти вслед за Полиной, но он хватает меня за запястье. Снова смотрю на него, встретившись с его просящим взглядом.

— Это в твоих же интересах, — и Марк отпускает руку.

В моих интересах? С ним лучше не шутить. Полина стоит уже готовая врезать недоброжелателю, но я ее останавливаю:

— Подожди меня на улице.

Полина удивляется, бросая взгляд на Марка, а затем уставившись на меня. Она явно не понимает, что происходит. Ее глаза так и кричат: «Ты уверена?» Киваю ей, подтверждая свою уверенность. Поля повторяет жест за мной и уходит к лифту, посмотрев крайний раз на Марка. Прислоняюсь к стене и тяжело выдыхаю. Когда становится слышно, что дверь лифта закрылась, Макаров расслабляется.

Мы сверлим друг друга взглядами. Никогда еще не оставалась с ним наедине после всего того, что произошло. Поджилки трясутся, начинает крутить живот. Стараюсь равномерно дышать, но становится все тяжелее, каждый вдох с трудом дается. Приходится задействовать все силы легких.

— Ну, — наконец говорит он. — Привет.

— Давай быстрее, я опаздываю, — насколько сильно заметно мое состояние? Марк снисходительно улыбается.

— В эту пятницу ужин, — и он решил напомнить об этом? — Думаю, нам стоит договориться.

— О чем? Думаю, тебе надо договариваться только с самим собой, чтобы не лезть в мою жизнь.

— Так приятно слышать от тебя хоть что-то, — расплывается парень в ехидной улыбке. Тебе будет приятнее, если ты свернешься в клубок от удара по паху.

— А мне от тебя нет.

— Викуль, — стошнит сейчас. — Я, да и ты тоже…. мы оба знаем, что это важно для твоей семьи, — с каких пор его волнует моя семья? — Поэтому заранее давай заключим сделку. С меня: ничего того, что может тебе не понравиться в твою сторону. Ты же — не говоришь ничего лишнего, ведешь себя непринужденно.

— Я всегда непринужденна, — сдвигаю брови к переносице.

— Мы оба знаем, что это не так, — придурок. — Вернемся к теме. Мы с тобой ладим в рамках ужина, — извините? — Никаких споров, перепалок. И если тебе сложно это сделать, может, мои извинения помогут?

Извинения?! Вот так у него все просто?

— Я не собираюсь притворяться, и твои фальшивые извинения мне не нужны, — он грустно вздыхает моему протесту.

— Знаешь, ты стала еще прекрасней, чем была, — погодите, что-то не сходится. — Еще женственней, сексуальней. Вредней. И мне, правда, жаль. Если бы я мог вернуться обратно, я бы не стал так вести тебя с тобой, — мои брови поднимаются, чуть ли не улетают к небесам. — Я не думал, что тебя это так сильно беспокоило.

— Не думал?! Да, ты… ты…

— Прости.

Не могу закончить предложение. Прости? Не верю. Даже его просящий о пощаде взгляд неправдоподобен, это неправда. Он что-то замышляет, это точно. Он псих. Псих!

— Ты под таблетками?

— Что? Нет, — его серьезный вид и полуулыбка не сильно-то заставляют поверить в это.

Но как? Это невозможно, это за гранями реальности, в пределах фантастики. Такого не бывает.

— Какая тебе польза от этого?

Хороший вопрос я задала. Действительно, ему здесь нет никаких плюсов. Допустим, все пройдет как нельзя лучше. Контракт о сотрудничестве еще не подписан, потом он подписывается. Может, там есть пунктики, которые ему так нужны?

— Я просто хочу помочь. Не хочу, чтобы ты помнила только плохое от меня, — фыркаю.

— Можешь радоваться, я о тебе вообще не вспоминаю, — зря я, наверное, так сказала. Если говорю, значит вспоминала. Чертова реверсивная психология.

— Ну так что? — Улыбается Марк.

— У меня разве есть выбор?

— Выбор есть всегда.

Задумываюсь, отключаясь от внешнего мира. Выбор есть всегда. Нет, не всегда или просто не сейчас. Если такое чмо, как Макаров предлагает сделку, то значит, ты должен ее принять, иначе будешь выкручиваться из такой задницы.

— Я согласна, но с одним условием. Я не собираюсь изображать твоего друга.

— Я не просил этого делать. Просто держись уважительного и дружелюбного тона, — но я его нисколько не уважаю, тем более не отношусь дружелюбно.

— И ты тоже.

— Несомненно.

— Теперь-то я могу идти?

— Конечно, — отхожу от стены и направляюсь к лифту, а следом за мной Марк.

Сплошная комедия, не верю ни одному его слову. Может, он будет придерживаться сделки, но все остальное театр одного актера. Открываются двери лифта, и я захожу в него, не дав это сделать Марку. Он вопросительно смотрит на меня, он обескуражен. Нажимаю на первый этаж.

— Ножками, — показываю ему пальцами бегущие ноги.

Марк усмехается, и двери закрываются. Слишком много ему привилегий. В его интересах теперь быть тише воды ниже травы, а то сделка сорвется. Выбор есть всегда, и мой выбор: спокойная жизнь. И новых контактов с Макаровым в ней нет.

Время до пятницы пролетело незаметно. Фитнес оказался моим успокаивающим средством, и я легко разгрузилась, поэтому теперь мне было все равно на всех: на Сашу, на Марка, на ужин. Даже на то, что я сожгла свое любимое платье, пока гладила. Все окупится когда-нибудь.

Дом у Макаровых выглядит очень богато, шик и блеск. Дворик перед входом с розами, мраморные полы и лестницы, высокие потолки — можно перечислять бесконечно. Шикарный дом, недостойно доставшийся таким не самым приятным людям.

Ужин уже начался. Сидим, вокруг разговоры ни о чем и обо всем. Я равнодушно поедаю довольно вкусный салат. Без понятия, что это, но там явно ветчина, а с ней все вкусно. Мое место между Марком и Аней, но, благо, между стульями расстояние приличное.

Все проходит как нельзя хорошо. Марк выполняет часть сделки, и я тоже. Пару раз улыбнулась ему: при входе и при вопросе о том, как мои дела. Рожа старшего Макарова напрягает до сих пор, но и тот учится на ошибках, ко мне с глупыми вопросами не лезет, только по существу. А та странная женщина. сейчас одета в прекрасном белом платье и сидит без телефона. Иногда дежурно улыбается, но ей явно неприятна наша компания. В принципе, взаимно. И я узнала, что это не мать Марка, а что-то типа мачехи, так как она его не усыновила и вообще является просто любовницей без свадебного кольца. А, куда делась настоящая мать, понятия не имею.

До моего побега остается час с копейками, и тут время как-то замедлилось. Затем сразу же ускорилось, как только нас пригласили осмотреть сад. Экскурсия! Мы идем по их заднему двору, где сад неописуемой красоты. Запахи различных цветов смешались в один, словно создав новый невероятно свежий парфюм.

— Меня сейчас стошнит от этого запаха, — а вот Аня не в восторге. Она говорит еле слышно, адресуя сообщение мне. Усмехаюсь, смотря на часы: еще пятьдесят пять минут. Время, ты же только что стало идти быстрее!