Застыв лишь на минуту, Ангелар быстро спохватился. В некроманта глазах снова появился безумный азарт, разгоревшийся сильнее прежнего. Пока его сумка тяжелела от золотых денариев, он не собирался покинуть это место, даже если его попытаются утащить отсюда силком. Схватив Зеда за плечо, он обвел рукой перед собой.

— Сегодня эта улица — наша. И мы здесь — короли!

— А ты не думаешь, — захрипел Зед, — что здесь даже для тебя слишком… дорого-богато?

— Нет. Моих сбережений более чем достаточно, чтобы наведываться сюда раз в месяц. Ага! Я вижу нашу корчму, прямо по курсу!

— Нагрянем к ним, как снег на голову!

Они устремились к дому, на стене которого красовалась красивая резная табличка, гласившая: «Имперская кухня». Внутри их ждал яркий гостевой зал, освещенный золотыми канделябрами и очагом. Мебель была сделана старанием десятка, если не сотни резчиков, и полностью лакированная. Даже ее стиль оказался весьма необычным: ножки стульев смахивали на стволы сказочных деревьев, сидушка, обитая зеленым ситцем — крона, а столы и вовсе похожи на столпы пара, уходящего в облака. А камин здесь заслуживал особого внимания. Гигантских размеров, не уступая в росте человеку, белоснежного цвета, выполненный в виде двух толстых колонн, на которых покоилась позолоченная, каминная полка. Гости здесь были под стать самой таверне. Различные богатеи вкушали самые лучшие блюда и напитки, одетые в меховые шубы, дубленки, кое-кто даже носил на голове шапку-горлатку.

В этом месте все сверкало роскошью, и Ангелар злобно ухмыльнулся, намереваясь осквернить подобную девственность своим присутствием. Он важно подошел к стойке, после чего обратился к хозяину заведения с не менее важным тоном, словно перед ним какое-то насекомое.

— Итак. Это ведь вы заправляете этим местом?

— Да, я. Что поже… — Начал было хозяин, но тут же спохватился. Никогда еще перед ним не стояли подобные посетители. Первый был облачен в дорогие серые одежды, однако грязь на полах плаща и штанах явно говорили о том, что данный человек не местный. На лице застыла непонятная мина, от которой неестественно вытянулось, а на подбородке росла уродливая, недельная щетинка, нечто среднее между бородой и гусиным пухом. Второй вообще оказался пьяницей из подворотни, с немытой рыжей гривой. Найдя в себе силы, хозяин снова спросил своих гостей. — Что… Пожелаете?

— Хм… Не-ет, Зед, — Произнес Ангелар, растягивая гласные, — это место явно не похоже на самое элитную таверну во всем Двелле.

— Да-а… — Поддакнул ему алхимик. — Деревенская пивнушка и то приличнее.

Хозяин удивленно моргнул.

— Простите?

— Ла-адно, сегодня мы сжалимся над этими кметами. Порадуем их своим… хе-хе, ликом. Согласен со мной, Зед?

— Да-а, Ангела-ар, полностью с тобой согласен.

— Ну-у? И что стоим? — Некромант снова обратился к хозяину. Вальяжно облокотившись на столешницу, он обвел рукой по всей таверне. — Несите нам свое са-амое лучшее блюдо… Желательно подороже. И еще са-амое лучшее вино… Тоже дорогое. И с отдельной доплатой усадите нас за са-а-амое лучшее место.

— Извините. — Со всей вежливостью промолвил хозяин, однако дергающееся нижнее веко явно выдавало его злость к этим двум комедиантам. — А у вас деньги-то будут?

Он потер рукой с ехидной улыбкой на лице. Увидев это, Ангелар злобно захохотал. Все гости в зале с ошарашенным видом обернулись к стойке, отчего тот захохотал пуще прежнего.

— Ха-ха-ха-ха! Зед, ты это видишь!? Ха-ха-ха! Они приняли нас за кметов, хотя сейчас мы богаче их раза в два! Ха-ха! Держите, достопочтенный хозяин, — здесь лаборант начал кривляться, — «Имперской кухни», хе-хе, держите свои деньги и свою челюсть!

Ангелар достал один из самых тяжелых мешков из своей сумы, после чего вывалил все его содержимое прямо на стойку. Золотым водопадом денарии начали сыпаться на деревянную поверхность, летели на пол и катились во все углы. Звон стоял поистине оглушительный, а из мешка все продолжали падать монеты. Внезапно, Ангелар остановил поток, ехидно улыбнувшись в ответ. Но даже так, на столешнице осталась покоиться сверкающая золотая гора.

— Все, горшочек, не вари. А-а с вас, уважа-аемый, хватит и этого… Без сдачи.

Потрясенный до глубины души хозяин таверны склонил перед гостями голову.

— Все будет в точности, как вы и просили, господин. Прошу, господа, давайте я вас сопровожу до вашего места.

— Разрешаю. — Ответил ему некромант.

Хозяин проводил своих необычных посетителей, под изумленные взгляды остальных богатеев, к самому лучшему столу, рядом с камином. К сожалению, или к счастью Ангелара, тот был уже занят широким, сидящим сразу на двух стульях мужчиной, с гадкими белобрысыми усиками, весь испачканный в жире, и от которого несло потом за три версты. Когда хозяин таверны вежливо предложил ему пересесть на другое место, тот сорвался на фальцет.

— Да кого вы сюда пускаете!? Что это за простолюдины!?

— Прошу вас, они заплатили за это место.

— Да какое мне дело!? Это мое место! Мое, мое! Сгиньте с глаз моих, ворье и убийцы! Здесь не место для таких как вы! Отправляйтесь в свою сточною канаву, откуда вылезли!

Лаборант довольно ухмыльнулся. Кивнув Зеду, он отошел в сторону. Теперь настала его очередь повеселиться. Сплюнув тому свиноподобному человеку под ноги, он заглянул к нему в глаза.

— Глядите-ка, какая пташка подняла тут щебет! Хотя нет, рожденный свиньями, орлом не полетишь. Слышь, ты тут свое хрючело не разевай даром, ясно? Нет, вы поглядите! Хозяин, да у вас тут корова доильная завелась! С него пот и жир льется, как из ведра, только тряпку неси, да выжимай! Ебать твою мать, да уж лучше в канаве жить, чем видеть твою жирную, грязную, свиную харю! Хотя знаешь, вряд ли я уже вернусь домой, в канаву, ведь там твоя матушка жирным пятном разлеглась!

— Да как вы смеете!? Вы хоть знаете, кто я такой!?

— Свинья ты, мужик, откровенная свинья и плачут по тебе твоя покойная мать и скотобойня! А самое веселое знаешь, что, а?

Прячась в своих складках, как улитка в раковине, мужчина нерешительно спросил Зеда:

— Ч… Что?..

— Я бы к твоей свиноматке вообще не приблизился, ведь тогда бы она меня съела! Сгинь с места, скотина ты этакая!

— Я буду жаловаться! — Со слезами на глазах, под неистовый хохот Ангелара, толстый чиновник вылетел из таверны. Словно огромный бык он прокатился через весь зал и сбил на своем пути несколько столов и новых посетителей. Удовлетворенный алхимик кивнул, после чего вдохнул полной грудью.

— Ну вот, теперь и дышать стало проще. Хозяин смените нам стулья, а то они все пропитались свинячим духом. Вы потом мне еще спасибо скажете, что не увидите больше этого хряка в вашей таверне. Зуб даю, не явится!

Ангелар хлопнул Зеда по плечу, вытирая слезы.

— Я уже… очень давно так не смеялся… Ну ты и учудил… Хоть бы мать его оставил в покое…

— Пусть знает свое место, хех. — Прохрипел он в ответ. — Нам бы тоже пора занять свои честно отбитые.

Как и ожидалось, еда в «Имперской кухне» не зря прослыла самой лучшей во всем Двелле. За столом некроманта прислуживали все здешние стольники и сам хозяин таверны, который стал вести себя после трюка Ангелара очень подобострастно. Их обед и вино не могли соревноваться по качеству с домом Джавалли, однако даже этого вполне хватило, чтобы Зед с лаборантом почувствовали вкус настоящей пищи. Распив в конце целых три бутылки вина, они отправились гулять дальше, в то время, как хозяин заведения поистине уверовал, что внешность бывает обманчива.

Следующим местом, куда захотел наведаться Ангелар, стала швейная мастерская, расположенная на углу богатого дома с имперских размеров мансардой. Каждый дворянин оглядывался на него, в полном непонимании, что здесь забыл такой человек, как он. Зед, который шагал рядом с ним, без конца шутил над нелепыми нарядами богатеев, сравнивая их с птицами или свиньями, нежели с нормальными людьми. После выпивки настроение некроманта поднялось еще больше, ведь сумка на плече была все еще тяжелой, а он даже не посетил роскошные бани, известные здесь под названием термы. Мир вокруг казался цветным и красивым, несмотря на мрачные сумерки затянутого тучами неба. Фонари сверкали ярче прежнего, деревья казались выше, а трава зеленее. Огонек в его глазах полыхал так же высоко, как костер на Шабаше. Дарадо встречал свой двадцать первый день рождения, как господин знатных кровей.