— Тихо! Аполлион, не с места! Наш гость нужен живым, а не мертвым!

— Хоть что-то раду… — Снова пинок. — Ах-ха! Аххх… хммм… Что вам надо… от меня?..

Хриплый крик моего похитителя возвестил о нашем местонахождении.

— Один есть! Общий сбор!

Со всех сторон раздались другие людские голоса.

— Никого не нашел!

— Уже иду!

— Еще один!

Мне связали руки за спиной и приказали направляться к главному выходу. По мере выхода из сквера, к нам присоединялись остальные. Все солдаты были в белых боевых мундирах, поверх них, с позолоченной перевязью, одеты красные плащи и треуголки.

«Вот ведь я попал! Святая инквизиция! Что же делать!? Вдруг они все прознали? Но как!? Виктор заверял, что эта лаборатория тщательно скрывается! А вдруг это все сделал Виктор? Грёбаный горбун! Если так, то скорее всего он сейчас на костре или болтает ногами в петле. Что же мне делать?!» — примерно такие мысли метались в моем испуганном разуме. Душу схватил такой страх, что ясно соображать не представлялось возможным. Свора гончих бежали подле хозяев, гордо подняв свои головы вверх.

Страх Ангелара не был беспочвенным. Инквизиция Двелла была самой жестокой и это не пустые пересуды за кружкой пива. Ранее уже рассказывалось, как инквизиторы вырезали народ, дабы предотвратить распространение болезни. Но это лишь детский лепет по сравнению с тем, что произошло одиннадцать лет назад.

Когда на пост губернатора города избирался новый глава, основную конкуренцию составляли только два человека. Первым был Канцлер Венисий, личный друг и сподвижник императора.

Примерно в 1687 вся королевская семья была сражена неизлечимым недугом и скоропостижно скончалась. Новым правителем стал брат покойного императора, Ладвуд IV. Венисий в тот злополучный момент возглавлял расследование, ведь болезнь та была явно непростой и там таилось некое темное колдовство. При поддержке правительства, Канцлер прошарил всю страну, заглянул под каждый камень, в каждый дом, самолично вырезав не один десяток колдунов, ведьм, видных деятелей науки. За время поисков новый император и глава инквизиции сильно сдружились. Венисий подогревал ненависть Ладвуда к магии, подталкивая того запретить ее как таковую.

Когда пришло время, на пост губернатора оказался выдвинут Канцлер, однако тот встретил жёсткую оппозицию со стороны правящей семьи, которая вот уже несколько поколений, если не управляла, то как минимум стояла у верхов власти древнего города.

Этим человеком был благородный Фенрир Мудрый, род которого происходил из далёкого Севера. Его родные стали крупными местными землевладельцами, когда в 1309 году от Первого Сенокоса потомок Фенрира, Ньял Яростный, во главе войска северян, под деревней Малые Прутья пришел на помощь тогда ещё неокрепшей и слабой Империи. Это стало переломным моментом в битве. В благодарность, полководцу подарили большой земельный надел. Его наследники привели Двелл к богатству и процветанию.

Фенрир, на тот момент, был любимцем народа, его жители не знали, что такое нищета и голод, а образованности и мудрости ставленника мог подивиться даже придворный маг-хранитель. Когда император предложил ему переехать в более малый и бедный район, ни для кого не стало удивлением, что губернатор отказался оставлять свой город.

Чтобы получить власть в этом Эдеме торговли и магии, Венисий разработал старый, но работающий вот уже несколько веков план. Он приехал в Двелл под предлогом паломничества в собор Небесного Свода, дабы склонить голову пред ликом Солнца, дабы оно простило все его грехи. Так как Инквизитор также имел статус архиепископа, Фенрир не имел права трогать своего соперника, а потому вынужденно предоставил тому защиту и свободу действий. Коварная машина политики заработала полным ходом.

Предрекая свою участь, Фенрир в начале отправил свою дочь, Иду, на учебу за границей. Через месяц, в гости к дочери отправилась жена вместе с юным Зигфридом. Ещё через три месяца он поженил своих старших сыновей, Никласа, Олафа и Рагнара на трёх дочерях правителя соседней страны Ангманы.

Только когда, когда наместник остался в окружении своих верных слуг и друзей, он стал собирать силы, дабы дать отпор Венисию и Ладвуду.

В ночь, с 12 на 13 августа 1693 года, Канцлер объявил общую мобилизацию всей стянутой в город инквизиции. Фенрир и его соратники были объявлены еретиками и изменниками. Приказ был предельно ясен: убить всех. Войска ворвались в замок и в одну ночь вырезали не менее пятиста человек. Фенрир был схвачен и был прилюдно обезглавлен 15 августа.

Возвращаясь к Ангелару, стоит сказать, что он был не единственным несчастным, которого схватили инквизиторы. Рядом с ним, подгоняемая пинками и мечами шла его однокурсница, Веридия Джавалли. Находясь с ним в параллели, они почти не виделись, а потому о существовании друг друга даже не догадывались. Веридия была дочерью известного и видного Августа Джавалли, одного из двенадцати глав Торговой Гильдии. Сам факт ее поимки был загадочным и странным.

Ну что же, я был не одинок в своем роде. Красивая девушка, лет восемнадцати, подгонялась солдатом в длиннополом плаще, как будто она решила устроить стачку на артели. Короткие черные локоны делали сходство между ней и дворовым мальчишкой, однако от этого она не становилась менее женственной. Строгая, университетская форма подчеркивали ее стройную фигуру и элегантные формы. Признаться, я даже стал на нее заглядываться, отчего стал еще чаще спотыкаться. Один гордый пес бежал трусцой рядом со мной, изредка срывая на мне свой громкий лай.

Надо как-то разгребать ту кашу, в которой мы погрязли. Я примерно догадывался, по какой причине на схватили, однако теперь все зависело от моих навыков владения длинным языком. В данной ситуации стоило бы молча повиноваться своим мучителям, чтобы потом проявить себя, но вот моя подруга так не считала.

— Куда вы нас ведёте? Ответьте мне!

— Куда надо. Я и не обязан отвечать вам.

— Вы не имеете права!

— Имею. Как и вы. Право молчания.

— Что?!

Мой сопровождающий подтолкнул меня острием меча. Старый инквизитор с седой щеткой усов внушал уважение и спокойствие своими действиями.

— Не отставать!

— Подождите, а вы знаете Валерия? Он как?

— У него дела лучше, чем у тебя сейчас. Прибавь шагу!

Наш любимый университет представлял внешне выглядел как кафедральный собор, с несколькими малыми пристройками, капеллами и башенок по бокам. Собственно, изначально он и задумывался как собор.

Когда нас завели внутрь, мы оказались в огромном зале, стены которого были обиты красивым деревом. Позолоченная люстра под потолком, слегка покачивалась на толстых цепях, а красный и пушистый ковер на входе всегда приветливо встречал своих гостей. Обычно с нас требуют либо сменную обувь, либо снимать ее просто так, только вот сейчас нас погнали прямо в грязных сапогах. Кстати, я был одним из тех немногих, кто ходил босяком, ведь денег не хватало даже на банные тапки. Через красивые витражи виднелась университетская площадь с фонтаном. Мраморные лестницы, ведущие на второй и третий этаж, также устланы мягкими коврами. Над окнами висели громадные красно-белые гардины с позолоченными балдахинами.

Пока мы шагали по большому парадному холлу, наши сопровождающие успевали перекидываться парой интересных фраз.

— Слушай… а ведь тот монах уже вышел из кельи? Тот, который с границы?

— Нет, ничего такого не слышал. Наоборот, я узнал от Прокруста, что будет создана новая когорта…

— Хм? Начальство решило расширить штаб?

— Вроде как да, но вот о новом наборе я ничего не слышал. Свежей крови не было вот уже год.

— Может, дело в…

Однако старый инквизитор прервал шепот двух более молодых солдат.

— Тишина в строю!

— Да Святое Небо, как этот старик вообще может слышать?..

— Производственная тайна. А если ты сейчас не замолкнешь, то я доложу номер твоей бляхи коадъютору. Заключенные! Шагом марш в кабинет директора!