— Профессор, все прибрано, как вы и просили.
— Xорошо, очень хорошо. Ангелар, мальчик мой, на пока я тебя отпускаю. Покуда не вернётся твой учитель, ты свободен. Возвращайся через два дня.
— Подождите, разве не вы собирались меня учить?
— Нет у меня на тебя времени, ещё полсотни трупов надо распотрошить.
— Раз так, то где мой наставник? — Спросил я.
— Похоже, что опять синячит, а это вполне в его духе. Не беспокойся, пьет он также хорошо, как готовит самогон! Вот тебе сто золотых, иди и прикупи себе одежду, еду, что хочешь, только не донимай меня своим присутствием.
Справедливо. Если бы я был алкоголиком, то также готовил бы выпивку самому себе. Но меня волновал другой вопрос: что делать со змеёй? Конечно, как средство обороны лучше и не придумаешь, да и я сам уже привязался к ней. Впрочем, тут как посмотреть, однако не ходить же с таким монстром по улице?
Пожалуй, самым важным на сегодня моментом является ужин, а в перспективе, не очень далекой, но и не близкой, частичное восстановление общежития. Mоя келья готова развалиться от любого дуновения ветра, оставив лишь на своем месте руины. с Виктором лично, не хотелось бы в очередной раз разгребать все дерьмо в одиночку.
Деньги звенели в кошельке, дразня урчащий желудок. Длинные лестничные пролеты плавно поднимались вверх, с древних каменных балок сыпалась многовековая пыль. Уже на выходе из лаборатории меня окликнул охранник.
— Новичок! Хорошо поработал! Все, кто приходил до тебя, разделили участь несчастных в трупецкой.
— Да, спа… Ты шутишь?
— Может быть шучу… Может и нет.
Девушка лукаво улыбнулась. Oднако стоило ей немного опустить свой взгляд, как она сразу же отпрыгнула с гримасой отвращения на лице.
— Ты ведь не собираешься бродить по округе с этой гадостью?
— А ты попробуй ее отцепить, тогда не стану.
— Знаешь, а оно похоже на те самые ремни… Забыла, скажи — я вспомню…
— Из шкуры ящериц? А знаешь… Василиск!
Змея подняла голову, ожидая приказов. Если честно, то это самый совершенный зомби, превзошедший все мои прошлые опыты. Эта плоская бестия, со своей изумрудно-желтой чешуей, было до того похожа на дорогой пояс с витрины, что сама идея носить этот такой ужасающий элемент гардероба не вызывала каких-либо опасений. К тому же идеальная маскировка — вряд ли кто-то что-то заподозрит. Потратив пару минут на то, чтобы рубашка скрывала ее голову, я вновь оглядел себя.
— Ты права, очень похоже… Теперь я буду звать его Пирожком.
— Почему именно Пирожок?
— Потому что я голодный.
— И не поспоришь… — Внезапно Мерисса начала зевать и клевать носом. — Что же, до встречи!
— До свидания.
Самый лучший охранник — это охранник, который любит поспать.
Ночные улицы сменяли друг друга, как и темные фигуры прохожих. Словно все они — видения моего воспаленного воображения, умеющие лишь отпихнуть в сторону и с материться, направив свой гнев на любого встречного. Огни окон загорались одно за другим. Из харчевни доносились радостные крики пьяниц, но мой путь бежал через разбитую мостовую к холодным стенам мясницкой лавки.
Империя — древняя и могущественная держава. Страна воспряла из глубоких пучин варварства, ступив на путь просвещения. Вера и традиции помогли сформироваться нынешнему образованному обществу. Старые уклады и нравы долго жили в народе, заставляя суеверно относится ко многим вещам.
Но вот, в какой-то момент, пришел культ Небесных светил. Изначально, проповедовались мудрость и баланс между двумя сторонами одной медали: Солнцем и Луной. Нежная синева неба — чистота и свобода. Люди с уважением относились к своим учителям веры, передавая моральные истины из уст в уста. В 945 году случилось историческое событие — в Империю привезли письменную копию Cultus autem lux. Письменность быстро распространилась по всем уголкам тогда еще юной страны. Различные варианты переводов раскололи, казалось бы, нерушимую философию, где одна половина не могла жить без другой.
Дальше все произошло слишком быстро. На престол восходит Фарэд Лучезарный, провозгласивший старое учение более не действительным, разделив Cultus на Solem adorant и Luna cultui. Была основана столица — Фарэда, а вместе с ней и первый собор Солнца. По всему городу тогда разнеслось: «Sol glorificabo!» Воспользовавшись силой верующих и ополчив народ на самого себя, монарх создал первую когорту святых палачей. Все неверные были объявлены еретиками и преданы сожжению на костре.
Вы спросите, какое это имеет отношение к лабораториям, некромантии? Просто в Двелле невозможно спокойно жить, покуда в городе бушуют распри. Так как там изначально находился крупнейший собор Небесного свода, то появление здесь самой жестокой инквизиции было лишь вопросом времени. Венисий обладает равной с императором властью, и Двелл можно считать второй столицей. Именно из-за Канцлера произошло разделение власти, монополизация рынка, а по всей стране стали говорить о Конце Света, когда небо падёт и воцарится вечная тьма. При помощи религии и военной мощи, он держит в страхе весь город.
Виктор проснулся посредине ночи от божественного аромата еды. Все его тело болело, особенно в области живота. Хоть в общежитии и не было света, чуткий от голода нос вел его сквозь мрак в сторону запаха. В полусне Виктор забрался на скрипучий чердак и увидел странную картину: Ангелар на костре жарит большой кусок бекона с овощами.
— Я уже умер?…
— Нет, это все реальность! Садись скорее, овощи остывают!
Мой дорогой товарищ выглядел не самым лучшим образом. Одежда висела на одних костях, а сонный вид придавал ему сходство с живым мертвецом. Ещё бы пару дней голода мы с ним не потянули.
Говядина аппетитно шкварчала на огне и дымилась. Я успел до закрытия по дешёвке ухватить кусок мяса и овощей. Распределяя еду и финансы наперед, мы сможем прожить ещё три дня и у нас даже останется на небольшие расходы.
— В общем, Виктор, ты неплохо придумал с той лабораторией…
— Хммф, хмм… — Пробормотал он, набивая свой рот жареным мясом.
— Ты что творишь! Не ешь весь кусок! Отдай! Хоть бы мне оставил!
Попытки вырвать говядину из его рта не увенчались успехом — горбун рычал, вцепившись, словно хищник. Кое-как удалось развести его челюсти, после чего я с жадностью урвал свой жирный кусочек.
Ах… Этот божественный вкус, запах огня и свежего мяса… Это было потрясающе…
— Нет! Это нам еще на завтра!
Виктор вновь вырвал еду у меня из рук и на четвереньках убежал в дальний угол.
— Верни! Если ты хочешь ещё и завтра поесть мяса, то верни сейчас же!
Кажется, шестеренки в его голове встали на место. Мутный огонек зверя начинал понемногу угасать. Как только он успокоился и сел рядом, вновь отчаяние стало стучаться в задворки моего рассудка.
— Что же нам делать? Мы с тобой превращаемся в животных с голода…
— А как иначе жить? Найти элементарную работу очень сложно… Как твой первый день?
— Не спрашивай даже.
— Все так плохо? Слушай, как все прошло-то, а?
— Не думаю, что мой рассказ изменит что-либо…
— Хорош ломаться, Ангелар! Толкай уже историю!
Я поведал горбуну о всех событиях в общих деталях. Порой, на его лице проскальзывало насмешливое выражение, но после того, как моя речь была окончена, он снова повесил голову.
— А Пирожка можно съесть, как думаешь?
— Можешь рискнуть здоровьем! Ха-ха! Ха… Знаешь, если мы будем экономить, то все будет в ажуре, но на сто золотых много не разгуляешься.
— Да не бойся ты так! Надеюсь, что ты не откинешься, а то мне самому придется работать!
— Тебе труд только на пользу пойдет, авось спину выпрямишь. Что же до денег… Завтра мы с утра идём в бани.
— С общей купальней?
— Нет, на такую роскошь мы не потянем.
На следующее утро студенты отправились в бани. Дорога хоть и не была длинной, она проходила через бараки нищих горожан.
Именно здесь можно увидеть, как люди превращаются в зверей. Жуткое место, рассадник всех болячек и эпидемий. Самое любимое занятие инквизиции — наведываться в трущобы. В дни, когда поступает приказ об устранении очагов инфекции, целые отряды огнем и мечом проходятся по головам бедняков.
