— Всё? Не будешь дёргаться?

Меган отрицательно мотает головой, хотя плечо её уже как несколько секунд свободно. Нижняя губа сама по себе опускается чуть ниже и, тяжело дыша, Келли смотрит в оба. «Вот ведь трусиха, могу рискнуть», но здравый смысл тут же переводит её внимание на ремень от оружия.

— Отлично, — выждав ещё немного, хладнокровно добавляет незнакомец. Повернув голову в сторону, оценивает обстановку и сразу же возвращается к Меган. «Чисто» — подмечает солдат. Как раз в этот же момент глазам Меган предстаёт небольшой красный шрам чуть в стороне от правого глаза солдата. — Значит, так. Не смей сейчас паниковать. Расслабься уже.

— Что? Но ты только что сказал, что застрелишь меня! — адреналин бьёт через край.

Солдат шикает.

— Говорю, не паникуй. Никто тебя не тронет. Но если ты точно хочешь быть схваченной — милости прошу, можешь орать во всю глотку, и тогда часы моментально тебя сдадут.

Меган это приводит в чувство.

— Хорошо, молчу, — чуть тише говорит она и больше не перебивает солдата.

— Когда ты начинаешь что-то очень тесно обсуждать с другими, часы начинают вести отсчёт в несколько минут. Если говоришь о незначительных вещах, как погода, работа и прочих прелестях жизни, тебя никто не тронет. До тех пор, если ты не начинаешь переполняться эмоциями. Если ты слишком увлечёшься собеседником, со временем это может перерасти в нечто похуже. Люди узнают друг друга и становятся друзьями. А что скажешь на тот случай, когда они признаются друг другу в каких-то там чувствах? Там и до семьи недалеко, но вот гены ведь вещь такая, что они могут и не подойти. Понимаешь? Так что не нарушай порядок, не увлекайся разговорами и проживёшь долгую и счастливую жизнь. Хотя сегодня ты чуть себя не прикончила своим же криком. Это тоже эмоции. Ненужные. Это Хаос.

Нет, всё же Меган перебивает, поняв, что солдат только что продемонстрировал мастер-класс «Как поведать ерунду с максимально серьёзным видом и при этом выглядеть профессионалом»:

— Но почему ты мне всё это рассказываешь? Я не поняла про гены и… про часы. Почему нельзя сбежать отсюда, раз всё так строго? Я прослушала целую лекцию. Самую нелепую, наверное.

Солдат игнорирует последнее полуоскорбление и нависает почти над самым лицом девушки, приглушая голос, но при этом не теряя того же проницательного взгляда:

— Потому что ты явно не приспособлена к жизни, а твоя Тень, видимо, забыла о своей работе. Ты всё поймешь. Со временем, — вернувшись в прежнее положение, парень кидает взгляд на часы. — Они не ведут прослушку, но могут регистрировать пульс. А сбежать… — ещё раз вперившись глазами в глаза Меган, солдат продолжает. — Пойми наконец. Здесь все довольны жизнью. Если не были, сбежали бы в Хаос, но перед этим были бы непременно убиты, потому что никто и никогда не должен выбраться. Ты в Балансе навсегда. Нет отсюда выхода. Так что, будь добра — молчи и живи спокойно. Дошло?

— Поняла я, — немного дерзко пытается прозвучать Меган, почувствовав себя после всего маленькой, ничего не знающей, девочкой. С чего ей доверять солдату? Его товарищи несколькими минутами ранее убили двух Дохлых. И её могут убить так же. Он сказал «ты всё поймёшь», вот только знать надо всём прямо сейчас! Но вслух Меган этого не озвучит. Она выглядит спокойной, хотя душа полнится сомнениями и страхами.

Тогда солдат как раз уходит, возвращая шлем себе на голову. Через пару минут из переулка в полном одиночестве выходит и Меган.

«Что это сейчас было?» — крутятся мысли в голове Меган. Чуть нахмурившись, она бредёт по улице, обняв себя руками. Холодно. Она не может выкинуть недавний эпизод из головы и начать думать о чём-то другом. Надо бы вспомнить, что, пусть сегодня и нет работы, нужно продолжать осматривать Баланс. Как раз, пока есть время. Однако на сегодня ей экскурсий предостаточно.

Улицы кажутся нескончаемыми. Вот уже проспект сменяется тесной улицей, которая тоже не стремится обрываться на очередном, нужном, повороте. Меган не может припомнить это место и, оглядевшись, понимает: заблудилась. Найдя в списках контактов Марка, отправляет ему сообщение.

«Пожалуйста, отправьте координаты дома».

Практически моментально получает необходимое и, рассмотрев карту как следует, всё-таки догадывается, где она свернула не туда. Надо вернуться. Дома в этом месте стоят друг перед другом слишком близко, едва ли оставляя место для неширокой дороги. Машины, припаркованные на обочинах, превращаются в небольшие стайки. Повсюду — тишина. Люди наверняка вернулись в дома, и большинство из них решило посвятить выходной день по случаю общегородского события себе. Меган устало, всё ещё не в силах концентрироваться на чём-то, кроме случившегося, оглядывает относительно приземистые здания. Относительно небоскребов на центральных улицах, конечно. Перешагивает парочку штырей, что тоже явно не вписались бы в понятие «главная улица Баланса», но вполне вписываются сюда.

Пробираясь между машинами, в один миг девушка успевает услышать мяв, который переходит в рык. И ей не хватает секунд, чтобы двинуться с места. Из-за машины вылезает кошка. Кошка-переросток. Кошка-мутант с непропорционально большим для домашнего животного, но не доходящим до тигра, льва или рыси телом. Меган что-то подсказывает — этот зверь выведен человеком. Неестественно огромные клыки, горящие зелёным глаза, но главное — это нежить. Кусок мяса без шерсти, без кожи. Такого не может быть.

Зверь шипит и выгибает спину, приближаясь к Меган. Ещё секунда, и кошка делает прыжок, сокращая расстояние между ними до нескольких шагов. Меган начинает отступать, при этом спокойно наговаривая:

— Тшш, тшш, я тебя не трону.

Но кто тут ещё кого тронет — кричит ей мозг. Не оборачиваясь, чтобы не потерять зрительный контакт с животным, девушка продолжает шагать в обратную сторону. Пятка задевает что-то твёрдое, а потом Меган оступается. Падает, чудом умудряясь не налететь на штырь. Кошка делает последний прыжок, приземляясь передними лапами на живот девушки. Она вскрикивает.

— На помощь!

Никто не отзывается. Безмолвие и пустота.

«Пожалуйста».

От кошки по воздуху идёт аромат гнили. Зверь ощеривает зубы, вытягивает шею. Меган вновь порывается крикнуть, но кошка, словно уловив мысль, вновь издаёт громкий рык.

Убивать никого в Балансе нельзя, но есть ли такой закон, касающийся животных, сбежавших откуда бы ни было? И никого нет рядом, чтобы предотвратить всё самое страшное. И никому нет дела до этого.

Меган готова зажмуриться. Страх кусает за пятки, а в ядовитых зелёных глазах животного можно увидеть свою смерть.

— Не надо, — выдавливает из себя девушка, прикованная весом зверя к земле, видящая, как клыки почти касаются её шеи. Трусиха, настоящая трусиха. Ей страшно предпринять хоть что-то, но от нависшей опасности становится ещё невыносимее. — Не трогай меня.

Насколько же противен для Меган этот запах. Запах старого, пыльного, грязного, мёртвого. Он забивается в нос и рот. Но видеть клыки ещё хуже. Кошка ненадолго застывает в прежнем положении, а девушка неотрывно смотрит на своего палача. Как по далёкой, неожиданной мысли, рука её приподнимается с земли. Пальцы тянутся к ушам. Кошка прижимает их и скалится, опуская всё тело немного ниже. Но Меган, затаив дыхание, делает, что делает. У неё нет другого выбора.

Ладонь касается головы кошки. Здесь мягко, мокро, но, сжав зубы, девушка проводит рукой. А потом ещё раз. Аккуратно, почти нежно.

— Не бойся…

Шепчет, сама почти дрожа от страха.

— Кто бы тебя ни обижал, я такого с тобой делать не стану.

И вот рука уже бережно гладит животное по спине. Кошка уже не скалит зубы. Всё ещё прижав уши, она не мигает и смотрит на лицо Меган. Но проходит немногим более десять или пятнадцати секунд. Кошка прикрывает глаза и принимается глухо мурчать. Нежность и ласка делают своё дело даже в этой ситуации. Там, где, кажется, нет таких понятий.