Торен выполняет подсечку, и я с ужасом смотрю, как Раф падает на песок. Практически мгновенно откатывается, но меч противника уже успел его задеть — рубашка на груди моего мужчины тут же пропитывается кровью.

Его соперник безумно хохочет и снова наступает. Я не хочу на это смотреть, но и не могу отвести глаз…

***

Снова сходимся. Эспадоны перекрещиваются. Налегаем на мечи со всей силы.

Грудь жжет, но я стараюсь игнорировать боль. Не до этого.

Ударяю противника ногой в живот, затем по ребрам и откидываю от себя. Бывший друг рычит и начинает серию активных замахов.

Я чувствую, что начинаю уставать. Руки гудят, а после каждого отраженного удара по телу прокатывается дрожь.

Ныряю под левую руку Торена, но слегка не рассчитываю длину своего клинка и острие касается песка арены. На это теряется несколько секунд, и Вехтсон ухитряется выставить блок. Но лезвие эспадона все же успевает достаточно глубоко рассечь кожу на его бедре.

Пока я поднимался из неудобной позы, умудрился пропустить мощный удар ногой по лицу. Надеюсь, все зубы на месте, а то Кэролайн расстроится.

Очередная атака — и мне улыбнулась удача. Принимаю его меч на контргарду эспадона и резко выворачиваю руку сопернику. От острой боли в плече Торен выпускает оружие и, не сумев удержать равновесие без опоры, падает на песок.

Острие моего клинка упирается в горло бывшего друга. Лёгкое нажатие — и он будет мёртв. Но я отчего-то медлю.

Зато Вехтсон не теряет ни секунды. Краем глаза замечаю отблеск стали, когда он достаёт спрятанный прежде кинжал, но увернуться уже не успеваю.

Лишь подставляю плечо, и оружие, метящее в горло, пронзает тело чуть ниже ключицы. Кажется, прошло насквозь…

От страшной боли темнеет в глазах, и противник пользуется мгновением слабости — бьет в колено.

***

Я едва удерживаю себя в сознании, а к горлу стремительно подкатывается тошнота. Я вижу как из жуткой раны Рафа из-под кинжала льется кровь. Капает на песок, окрашивая его в бурый цвет.

…Они сцепились в рукопашную.

— Но это же против правил, Фауст, — крикнула, дергая мужчину за руку. — Запрещено использовать любое оружие, кроме этих эспадонов!

— Так-то оно так, — вздохнул тот, тем не менее внимательно следя за происходящим на арене. — Но это не турнир благородных рыцарей. Это битва за титул лидера воров, мошенников и убийц…

***

Мы наносили друг другу удары, катаясь по земле. В какой-то момент Торен оказался верхом на мне и попытался то ли вырвать кинжал, то ли провернуть внутри, но я успел ударить его в затылок и перекинуть через голову. Однако потревоженная рана закровоточила с новой силой.

Я понимал, что либо сейчас, либо никогда: силы быстро покидали моё тело вместе с кровью.

Сжав челюсти, рывком перебросил Вехтсона через бедро и прыгнул за выроненным клинком.

Голова закружилась, а в ушах начал нарастать противный звон.

Противник навалился со спины, беря мою шею в захват, и начал душить.

Последние силы потратил на то, чтобы ударить его локтем в печень. На дрожащих ногах поднимаюсь. Резкий разворот…

Я вижу панический страх в глазах бывшего друга. Он пытается отползти, беспомощно шарит рукой вокруг, в попытке найти оружие.

Теперь я не стал медлить. Сжал рукоять эспадона крепче и на выдохе прошил тело Торена. Лезвие клинка вышло из его спины.

Вехтсон конвульсивно содрогнулся, обхватил руками торчащий из груди меч в попытках освободиться, уже понимая, что проиграл.

Тонкая струйка крови вытекла из его рта. Дернувшись в последний раз, соперник упал на песок и замер.

Остекленелые глаза уставились на меня в немом укоре…

***

Боже, боже мой…

Я слышала оглушительный стук своего сердца и боялась поверить в то, что все наконец-то закончилось.

Теневой Король стоял, слегка пошатываясь, в залитой кровью рубашке, а подле его ног лежало бесчувственное тело наемника.

— Беги к нему, девочка, — прозвучало где-то рядом. — Не дай ему упасть.

И я побежала. Летела, распихивая локтями зазевавшихся зрителей, уже не думая о том, кем они являются. Страха не было. Его вытеснило невыносимое беспокойство за любимого.

— Кэр? Что ты… — он не договорил, закашлявшись. Дыхание со свистом вырывалось из его груди, доводя меня до паники.

— Тшшш, молчи, — приложила палец к его окровавленным губам. — Нужно срочно позвать лекаря, ты ранен!

— Нет… — проговорил едва слышно. — Помоги мне уйти. Сейчас нельзя… показать… слабость. Просто… поверь.

Обхватила его за талию, позволяя опереться на себя. Со стороны казалось, будто мы просто идем обнявшись. И только нам двоим было известно, что Раф едва мог идти.

Он умудрялся ещё кивать и улыбаться знакомым. Я же думала лишь о том, как дойти "домой" без потерь.

_______________

* Эспадон — тяжёлый рубящий меч, приспособленный исключительно для работы двумя руками.

Клинок меча обоюдоострый, с округленным острием, длиной до 1,5 м при длине всего оружия около 1,8 м. В сечении клинок в абсолютном большинстве случаев четырёхгранный. Гарда состоит из двух длинных и массивных дужек, усложненных иногда боковыми кольцами и в большинстве случаев слегка спускающихся к лезвиям.

Огромное спасибо Вам, Юлич, за Серебрянное перо! А вам, Марина Бондарик, Оксана за "Спасибо". Я безумно рада, что моё творчество оценивают так высоко!

Спасибо всем, кто ставит книге лайки, пишет комментарии. Для меня ваш отклик и тёплые слова много значат. Спасибо ❤

Ваша Коварная Ри

Раф провалялся в беспамятстве больше недели. Когда из его груди извлекли кинжал, даже лекарь удивился тому, что Теневой Король по-прежнему жив. Спасло его, видимо, только то, что оружие не вытащили из раны сразу, и оно послужило своеобразным барьером.

Хотя и не были задеты жизненно важные органы, в плевральной области сформировались кровяные сгустки и скопления воздуха… В общем, я не слишком-то много поняла из взволнованной тирады лекаря. Одно ясно — жизнь любимого все ещё под угрозой.

В мыслях я без стеснения признавала наличие серьёзных чувств к Пауку. Глупо отрицать все после пережитого. Я действительно люблю его.

И сейчас единственным моим желанием было его выздоровление.

Ситуацию усугубляло ещё то, что Торен не побрезговал сдобрить лезвие кинжала ядом. Рафа долго лихорадило. В горячке он шептал что-то непонятное о весенней листве и осени, иногда звучало моё имя.

Я заботливо стирала капельки пота с его лба, делала компрессы, шептала всякие нежности на ухо и твердила, что все будет хорошо. Не знаю, кого в первую очередь хотела убедить — себя или его.

А потом закрывалась в соседней комнате и давала волю слезам. Ведь с каждым днем ему становилось все хуже, как ни пытались окружающие убедить меня в обратном.

В таком жутком кошмаре наяву прошла целая неделя, к концу которой я едва стояла на ногах. Фауст и Рик заставляли меня хотя бы иногда есть. Спала только когда банально отключалась от усталости.

Я боялась. Просто боялась, что закрою глаза, а когда проснусь в следующий раз, то пойму, что сердце любимого больше не бьётся…

Но лекарь давал благоприятные прогнозы. И я пыталась верить ему. Потому что не верить было слишком больно.

К счастью, целитель не лгал. Вторая неделя прошла легче — Рафа перестало лихорадить, дыхание стало более спокойным, без хрипов. Правда, теперь я пугалась иногда ещё больше, ибо порой мне казалось, что Теневой Король не дышит вовсе.

К концу второй недели я совсем выбилась из сил. Засыпала прямо под боком у Рафа, едва голова касалась подушки.

Но однажды проснулась от того, что кто-то ласково поглаживает по голове. Подорвалась и наткнулась на тёплый ласковый взгляд дорогих глаз.

— Доброе утро, — прокашлявшись, хрипло проговорил внезапно очнувшийся больной.

Глаза невольно наполнились слезами.

— Эй, ты чего? — встревожился Теневой Король и попытался подняться. Однако тут же обессиленно упал обратно на постель.