И первая любовь — тёплая, как летний ветерок, нежная, как лепестки роз. Остающаяся в памяти навсегда. И это правда, я никогда не забуду тот первый вечер… Наш с Рафом первый вечер, который я пронесла сквозь года в своём сердце.

Я помню его, будто это было вчера. Помню до малейших деталей… Ведь даже время не способно победить любовь. Даже время…

Вот и подошла к концу первая часть моей книги. Огромное спасибо всем, кто читал и ставил звездочки, мне очень-очень приятно! Каждый Ваш лайк и комментарий заставляет писать больше, проживать жизнь вместе с героями. Надеюсь, вы тоже переживаете за персонажей так же, как и я.

Ещё раз спасибо всем, кто сейчас со мной.

Ваша Коварная Ри (^.^) (~.~)

Я дремала. Мерное покачивание в карете постепенно убаюкивало, прося сдаться на милость Богу Сна. Но я держалась из последних сил. Казалось, что если сейчас отключусь, то произойдет что-то плохое. И эта беспричинная паника настораживала.

Я много думала обо все, что произошло. О принце Дейсмонте.

Он оказался не глупым и заносчивым, а вполне себе адекватным парнем. Наивным в силу возраста, но это его ничуть не портило. Наоборот — выдавало его добродушность, заставляло улыбнуться в ответ на его улыбку. Наверное, пройдет пару лет — и придворные дамы прохода ему не дадут. Уже сейчас был виден истинно королевский профиль. Идеальные черты лица. Прическа по последней моде. И стройная, но не худощавая фигура. Достойный сын своего рода. Может быть, спустя десяток лет, я буду рассказывать о своем знакомстве с будущим королем с придыханием и трепетом. Но пока что он остался в моем сердце в облике чумазого чертенка Дея.

Конечно же, я вспоминала и о своем лучшем друге Рике. Наверное, все же единственном лучшем друге. С принцем нас разделяла бездна социального неравенства. Риккардо же был близок и понятен. А еще до ужаса вреден и задирист, вот уж не скажешь, что менталист. Те обычно нелюдимы и замкнуты, ведь это так трудно — держать в секрете даже самые грязные тайны всех, кто тебя окружает. Но Рик выгодно отличался на фоне своих лиловоглазых братьев по дару. Он показал мне жизнь королевского дворца с совершенно неожиданной стороны. Расследование, полоса препятствий, призрак царственной бабульки — лишь малая часть того, к чему мы умудрились приложить руку. И я благодарна ему. Благодарна за лучшие девяноста дней в моей жизни. Искренне надеюсь, что наши пути еще пересекуться…И с нетерпением ожидаю этого часа!

Раф… О нем я хотела рассказать в первую очередь, но… Я сомневаюсь. Сомневаюсь в том, что испытываю к нему. Привязанность появилась так неожиданно, что я до сих пор не могу ни принять, ни понять это. Простая ли это симпатия, или же что-то большее? Вспомнит ли он обо мне спустя некотрое время? Да, есть вестники, есть гонцы… Мы можем общаться на расстоянии. Но. Всегда есть какое-то препятствие. Для нас этой преградой на пути к счастью стало расстояние. Я знаю, что в Академии, где он обучается, много девушек-магичек. Знатных и красивых. И еще я знаю, что именно в это мгновение Рафаэлю и Джастину дель Шевернам ищут невест. Случайно подслушала разговор короля с одним из его советников. Как раз тем, что привел меня в комнату парня. У второго советника есть юная дочь, которая составила бы прекрасную партию одному из Князей Астейских. Разумеется, наследному — в первую очередь.

Осознание своей беспомощности заставило зарычать.

А есть еще одно препятствие между нами — возраст. К тому времени, как я стану достаточно взрослой для вступления в брак, Рафаэль уже может оказаться счастливым отцом сына или дочери. А может, обоих. Вот уж вряд ли он вспомнит о бледной моли (ну ладно, насчет этого я погорячилась — мои ярко-алые кудри сложно назвать бесцветными), соплюшке, что когда-то давно танцевала с ним на балу.

Я постаралась думать о чем-то позитивном. Например о том, что мои друзья обязательно навестят меня на осенних каникулах. И нам снова будет весело. Как раньше!

А еще я погрузилась в мечты о предстоящем лете. И о своей судьбе.

Меня ждал очередной скучный год в магической школе, программа которой была слишком легка для меня, что непременно вызывало непреодолимую тоску.

Карета подскочила на очередной кочке. Я перевела взгляд за окно и отметила, что мы почти приехали. Отсюда уже были видны шпили нашего большого имения, с гордо реющими на них флагами рода Вельренс. Меч и факел на фоне багряного заката — вот наш герб.

С клинком и огнем отставаем мы то, что нам дорого… И да обагрится земля кровью наших врагов!

***

Однако же, плохое предчувствие меня не обмануло. Едва нога ступила на холодный мрамор холла, как отец жестко приказал следовать за ним. Мать двинулась следом.

Мое же сердце испуганно сжалось, а затем зашлось в бешеном ритме. Еще никогда отец не говорил со мной подобным тоном…

Кабинет отца встретил нас идеальным порядком. Скупая обстановка много могла сказать о хозяине помещения. Герцог де Вельренс был жестким в делах и мягким дома. Так было всегда, до сегодняшнего дня. Резкие слова и рубленые жесты — все это свидетельствовало о том, что впервые за десять лет моей жизни домашние дела пересеклись с долгом. Или честью, как я узнала позднее.

Громкий голос отца набирал обороты. Каждое злое слово отдавалось резью в моем сердце, ведь речь шла обо мне. Герцог (а сейчас это был именно он) не скупясь сыпал претензиями. Он обвинял меня в том, что опозорила его. Выставила дураком перед королем. Бесхребетным существом, которое не смогло воспитать свое чадо… Мне долго пришлось сдерживать слезы, ведь отец всегда распалялся не на шутку, когда дело доходило до попрания его чести. Для высшего вояки не существовало ничего худшего, чем порицание монарха, которому тот поклялся служить верой и правдой до конца своих дней.

Зря я расчитывала на поддержку матери. Ей было все равно. Она замерла бессловесным изваянием на диванчике, но я видела по глазам, что она во всем согласна со своим супругом. Наверное, стоит поблагодарить ее за то, что так и не решилась высказаться. Услышать нелестные слова от нее — было бы последним рубежом моего терпения.

Я молилась лишь об одном. Только бы не прорвалась тщательно сдерживаемая плотина слез. Ведь больше, чем попрание чести, отец ненавидел только женский плач…

Итогом обличительной речи стали слова герцога:

— Ты каждый раз страдала, что магическая школа недостаточно хороша для тебя. Что ж, можешь радоваться: я услышал твои слова. И принял окончательное решение по поводу твоей дальнейшей судьбы, — он замолчал, давая время осознать сказанное. — Завтра же ты выезжаешь в Морриар*. Меня заверили, что мою строптивую невоспитанную дочь с радостью примут в местном закрытом пансионе для девиц дворянского происхождения. Помнится, эта школа имеет религиозный уклон, но тебе это пойдет только на пользу. Одна надежда на то, что ежедневные молитвы в храме Богини наставят тебя на правильный путь.

Я была ошарашена и не могла выдавить ни слова. Лишь шумно выдохнула, пытаясь взглядом убедить отца, что он не прав! Он ведь фактически ссылает меня в монастырь! Немыслимо! Он же не может со мной так поступить… Я перевела беспомощный молящий взгляд на мать, но та отвела глаза. Кажется, она всерьез считала, что это последний шанс сделать из меня настоящую леди. Это единственное, что волновало ее.

— Но не думай, что это все, — тем временем отец перешел на злобное шипение. Больно ухватив меня за плечо, бросил в лицо слова, окончательно раздавившие меня: — Я увидел, что ты слишком глупа и легкомысленна для управления нашими землями. А потому, как только тебе исполниться восемнадцать, ты выйдешь замуж за того, кого выберу я. Я надеюсь, тебе хватит ума не нарываться и не ухудшить свое положение еще больше. А чтобы не было соблазна сбежать — сейчас ты принесешь мне клятву на крови. Больше я не допущу ошибок.

Слезы все-таки прорвались наружу. Я захлебывалась рыданиями, падала на колени и умоляла не поступать так со мной, но все было тщетно.