— Постой, а откуда ты узнал о том, что я здесь? — задалась вполне логичным вопросом.

Рик помрачнел.

— Рафаэль пришёл ко мне вчера. Знаешь, я ведь думал, что он погиб, — признался менталист. — Когда увидел его вчера, думал, что свихнулся… Но бывший Князь коротко ввёл меня в курс дела и попросил позаботиться о тебе, если вдруг…

Друг замолчал, но я знала и так, что он не сказал:

— Если вдруг Богиня Удачи отвернёт от него свой лик.

Менталист кивнул. А я поняла, что не смогу в бездействии ждать итогов дуэли.

— Бой ещё не начался? — уточнила.

— Пока ещё нет, но все уже собираются.

— Рик, — взяла его за руку и заглянула в проницательные лиловые глаза. — Я должна быть там.

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, я клялся Рафу, что ты будешь в безопасности.

— Рик. Пожалуйста! Я не буду вмешиваться, мне ничего не угрожает. Но позволь быть там. С ним. Ты же можешь… — выдохнула. — Ты же можешь заглянуть в мой разум. Посмотри сам.

Я видела, что мужчина сомневается, но уже почти сдался.

Внезапно где-то вдалеке набатом прозвучала гулкая барабанная дробь. Начинается…

— Рик! — вскрикнула в панике.

Он вздрогнул и как-то отчаянно взлохматил шевелюру.

— Ладно, — скрепя сердце, выдохнул. — Только без глупостей!

И мы побежали.

***

Бой должен был проходить на арене. Огромное песчаное поле в центре, толпы людей на трибунах вокруг.

Крик, гомон. Народ взбудоражен. Кое-где завязались нешуточные драки… Их мы с Риком старались миновать, чтобы не попасть под горячую руку.

Было страшно находиться среди представителей всех слоев преступности Индекарда. Но гораздо более сильный страх я испытывала, думая о Рафе.

На самой высокой трибуне расположились хмурые люди в таких же черных защитных комбинезонах, какой Паук принес мне. Их было видно сразу. Лучшие из лучших. Элита.

Те, кого Теневой Король шутливо называет своими паучками.

Я встретилась глазами с Фаустом, и его лицо в то же мгновение перекосилось. Он стремительно спустился с трибуны и направился к нам с Риком.

— Зачем ты притащил её сюда?! — набросился наемник на моего друга, но, заметив выражение крайней решимости на моем лице, махнул рукой. — А, дрых с тобой. Сядешь за нами. Не дай Светлейшая Паук тебя заметит и потеряет концентрацию. Тогда, девочка, не обессудь, без жалости откручу тебе голову.

Но я и сама не желала, чтобы Раф отвлекся на меня.

***

Постепенно гомон начал стихать, а на центр арены вышел один из "паучков".

Окинул взглядом трибуны, особенно задержавшись на мне, и, усилив голос артефактом, торжественно возвестил:

— Сегодня… — каждое его слово подкреплялось эхом и разносилось дальше, чем можно было представить. — На арене. Сойдутся братья. Не кровные — братья по духу. Сегодня… — с каждой секундой его речь становилась все громче, яростнее, проникала в самую душу. — Вы узрите бой сильнейших!

Трибуны разразились громогласным ревом. Наемники вскакивали, обнажали оружие и, подняв клинки над головой, скандировали:

— Тем-ный жребий! Тем-ный жребий! Тем-ный жребий!

Снова подключились барабаны: вторили выкрикам, отбивали древний, первобытный ритм.

Этот грохот просочился под кожу, достиг самого сердца, и я сама не осознала, когда начала кричать вместе со всеми. Это было безумие. Самое настоящее безумие!

— Поприветствуйте противников! — заревел на грани срыва связок мужчина на арене.

Барабанная дробь все ускорялась, внося смуту в ряды зрителей. На самом пике звук резко оборвался и…

На арену с разных сторон вышли они. Лучшие друзья. Уже через несколько минут один из них испустит последний вздох, навечно закроет глаза. Один из них уже никогда не покинет этой арены.

— ДА ПРОЛЬЕТСЯ КРОВЬ! — крик наемника.

И со всех трибун возбужденно откликнулись:

— ДА РАССУДЯТ ИХ БОГИ!

Я дернулась и повернулась к Рику. Из его носа вытекали тонкие струйки крови.

— Все в порядке. Просто менталистам сложно находится в такой эмоционально накаленной атмосфере, — ответил, стирая с лица алые дорожки.

Моё внимание снова обратилось на арену.

— Какое оружие ты выбираешь? — пророкотал голос моего любимого.

С моего места было не слишком хорошо видно, но кажется его соперник нагло ухмыльнулся.

— Твоё любимое, друг, — протянул он. — Если ты понимаешь, о чем я…

Рядом негромко выругался Фауст, и я поняла, что дело плохо.

***

Я был спокоен и сосредоточен. Хотя нет, кого я пытаюсь обмануть? Спокойствием в моей душе даже близко не пахло.

Злость.

Разочарование.

Беспокойство.

Азарт.

Предвкушение.

Грусть.

Видят Боги, никогда я не желал вынести своей рукой приговор другу. Такие ситуации вообще в жизни не должны случаться, но, вопреки всему, примеров много.

Я не могу быть уверен, что одержу победу. Не лукавил, когда говорил, что мы равны по мастерству владения оружием. Так и есть.

Наши спарринги всегда оканчивались ничьей. Лишь один раз Торен задел меня своим эспадоном*. По чистой случайности — я поскользнулся на птичьем помете. Забавная ситуация конечно. Но с тех пор друг каждый раз подкалывал меня на эту тему.

Идя сюда, я догадывался, какое оружие выберет Вехтсон. Конечно же этот дрыхов меч. Друг так и не поверил, что победа досталась ему случайно.

Поэтому выкрик: "Я выбираю эспадон!", — не стал для меня сюрпризом.

Этот меч я не любил больше всех прочих.

Он был тяжеловат для меня, привыкшего к лёгким одноручникам. К тому же, когда заняты обе руки, значительно снижается маневренность, что в бою может стать фатальным.

Более массивному Торену это было только на руку.

Но выбор сделан. Нужно лишь постараться склонить чаши весов на свою сторону.

Рукоять удобно легла в руку. Пальцы судорожно сжали ребристую кожу, но я усилием воли заставил слегка расслабить ладонь.

Мне есть, за что сражаться.

Вспомнил глаза цвета весенней листвы и кудри, в которых горит яркое пламя осени. Надеюсь, ты будешь счастлива. Со мной или без меня…

Сделал пару пробных замахов и встретился глазами с противником. Торен упивался своим превосходством и обещал мне долгие муки расплаты. Ничего, мы ещё поборемся.

Очередная барабанная дробь отметила начало поединка. Гулкие удары уже давно затихли, а мы, дуэлянты, так и не сдвинулись с места. Нами не было сказано ни слова. В такие моменты болтовня и не нужна. Каждый и так понимает, о чем думает противник, читает это в его глазах.

Многие даже не догадываются, насколько важен первый шаг. Кто раньше поднимет оружие? Кто проведёт начальную атаку?

Торен не выдерживает и бросается на меня. Ему тоже есть, за что биться, — власть. Честолюбие и ярость гонят молодого мужчину вперед.

Но я понимаю, что сейчас эмоции — враг. Если человек тратит энергию на злость, с высокой вероятностью бой будет проигран. Только вот не стоит путать бурлящий вулкан ненависти с боевым трансом берсерков, это разные вещи.

Принимаю первый удар на клинок.

Звон стали в первое мгновение оглушает.

Вехтсон сыплет ударами, как из рога изобилия. Вторую атаку я тоже принял на эспадон, от третьей увернулся.

Провожу ответный выпад, но Торен умело ускользает с траектории движения клинка. Перекат — и он уже позади меня. Я едва успеваю повернуться и закрыть спину от подлого удара.

Перекрещиваем клинки.

Я замечаю неестественно расширенные зрачки противника. Стимулирующее зелье? Ненавижу игру без правил.

***

Последние несколько минут я, кажется, даже не дышала.

Они кружили по арене как два стервятника над жертвой. Удар. Удар. Звон сошедшихся мечей.

Отпрыгивают в разные стороны и снова сходятся в битве.

Торен явно физически сильнее Рафа. Это заставляет меня дрожать от ужаса. Каждый раз, когда Паук принимает удар, зажмуриваюсь.

Невольно замечаю, что движения Вехтсона нереально стремительны. Слишком быстры для обычного человека.