***

Не позднее, как этим же вечером, я шла по коридору, напевая какую-то весёлую песенку, и никак не ожидала неприятностей. Однако, очевидно, они ждали меня.

Краем уха я отметила слабый шум и гомон. Сперва не обратила на него внимания, но с каждым поворотом беседа становилась все отчетливее, а смех громче.

Завернув за очередной угол, я отметила довольно большую группу людей, столпившихся вокруг какой-то девицы.

Довольно высокая жгучая брюнетка с большими чарующими глазами и пухлыми ярко-малиновыми губами. Она была очаровательна, но короткие (чуть выше плеч) кудрявые волосы, собранные на одну сторону, делали её ещё лучше. На вид ей можно было дать не более девятнадцати, настолько казался невинным её образ. Однако острый наблюдательный взгляд выдавал в ней взрослую хищницу. Не хотела бы я встать на пути у этой женщины. Такие дамы идут по черепам к своей цели, предварительно отделяя голову от тела. Я сразу поняла, что мы не подружимся.

В общем щебете удалось вычленить лишь имя "Эвелина". Вот оно как… Фаворитка Князя. Я обреченно выдохнула, и, что странно, звук не потонул в общем потоке. Девушка, за несколько часов ставшая центром всеобщего внимания, взмахнула длинными ресницами и в упор посмотрела на меня.

— О, дамы, посмотрите, кто это здесь? Очередная игрушка Его Светлости. Она забавная.

— Миледи, а вам не кажется, что невежливо говорить о присутствующем в третьем лице, — ответила я, не став акцентировать внимание на слове "игрушка". — Тем более, если вас не представили друг другу.

— Не вижу смысла в знакомстве, — приторно улыбнулась девушка, взмахнув веером. — Все равно совсем скоро вас здесь уже не будет.

— Вы забываетесь. Не стоит грубить той, кто в ближайшее время может стать вашей госпожой, — скандал набирал обороты, зевак все прибавлялось: всем было интересно, чем закончится противостояние.

— Так говорили все предыдущие "претендентки", — словно выплюнула последнее слово брюнетка. — Но где они сейчас? А я здесь. Я всегда была здесь, рядом с Князем. И буду.

— Возможно сейчас это и правда, — я выбрала насмешливый тон и перешла на "ты" в попытке уязвить её. — Но ты не всегда будешь фавориткой. Что будет, когда тебя вышвырнут отсюда? Княгиней тебе все равно никогда не стать…

— Да что ты понимаешь, глупая маленькая гусыня?! — взорвалась женщина на невинную фразу, забыв обо всех правилах приличия.

— Не тешьте себя пустыми надеждами, Эвелина. Если бы Князь хотел сделать вас своей женой, он не стал бы ждать десять лет, — убийственно спокойный голос придал словам особую значимость.

Окружающие зароптали, комментируя мои слова, и пытались определиться, за кого болеют в этом противостоянии. Толпа разделилась на два лагеря. Однако, несмотря на то, что моих защитников было гораздо меньше, я не чувствовала себя обделенной или обиженной. Я знала, что права. И Эвелина тоже об этом знала. Поэтому особенно зловеще в наступившей тишине прозвучали её слова:

— Ещё посмотрим! — выкрикнула она и очень тихо, так, чтобы слышала только я, добавила: — И как бы тебе не пришлось пожалеть о своих словах!

Женщина развернулась на каблуках и, звонко цокая, отправилась дальше по коридору. Свита последовала за ней. А я лишь в очередной раз покачала головой. Никак не покидало ощущение, что ничем хорошим происходящее не кончится…

***

Время утекало, словно вода. Ночи сменяли дни, а дни ночи. Каждое новое утро было морознее предыдущего.

Неделю назад в мой нынешний дом пришла самая настоящая зима. Нет, снег, конечно, был и раньше. А вот суровые снежные бури почтили нас своим вниманием лишь в середине сего месяца. Я же по-прежнему жила по календарю своего герцогства, отчего "летний" снег неизменно вводил в депрессию. Так почему бы не поведать ещё об одной своей глупости?

***

В тот день Князь как раз выезжал на осмотр своих лесов. По официальной версии, это была охота. Но я узнала, что это не совсем так. Во время загона Князь отделился от общей группы и ускакал куда-то к западу. Я не смогла удержать любопытства, как и не поверила в его слова об отбившемся от стаи волке, поэтому последовала за ним. А потом час наблюдала, как он сжигает гнездо аронгов. Жуткие твари, которые очень необычно размножаются.

Они утаскивают в свое гнездо детей и молодых людей, после чего… Им нужно поместить зародыш будущего аронга внутрь человека. И делают они это самым доступным образом: вспаривают живот, помещают личинку, замазывают своей клейкой слюной рану, чтобы жертва не умерла раньше времени. Да-да, как правило, "реципиенты" находятся в сознании, пока не теряют его от боли.

Спустя какое-то время личинка начинает расти, вычерпывая все из организма жертвы, при этом увеличиваясь до размеров, несовместимых с жизнью человека. Тогда молодые аронги в прямом смысле прорывают себе путь наружу, после чего доедают остатки жертвы. Именно этот шаг и называют "инициацией" твари. В общем, отвратительные существа, немедленно подлежащие уничтожению. Боюсь даже представить, сколько людей умерло ужасной смертью до того, как Князь сжег гнездо.

Так вот. Когда дело было сделано, и надо было возвращаться обратно, стало резко холодать. За час температура упала больше чем на десяток градусов, и поднялся сильный ветер. Настолько сильный, что меня едва не унесло с коня во время езды. Когда до замка оставалось примерно пятнадцать- двадцать реек ** (** 1 рейка ~ 1.5 км), с неба крупными хлопьями посыпался снег. Буквально за несколько минут потемнело от серых туч, вокруг вбушевалась метель. Видимость была нулевая, по крайней мере, я не видела ничего дальше своего носа. Более того, я, легко одетая, была совершенно не готова к снежной буре, от чего уже абсолютно не чувствовала рук и едва-едва держалась в седле. Холод пробирал насквозь, казалось, вымораживая душу. Тепло стремительно покидало моё тело. Ресницы покрылись инеем, губы, наверное, посинели. С каждой минутой открывать глаза…да даже дышать становилось все труднее. Хотелось одного — уснуть, оградится от пронизывающего ветра, нырнуть в тёплое море беспамятства. Удерживало лишь понимание, что это верная смерть.

Оставалось лишь судорожно сжимать заледеневшими пальцами лёгкую мантию и высматривать ярко-красный, подбитый мехом и наверняка очень тёплый, плащ Джастина дель Шеверна. Он был единственным ориентиром в этой ледяной пустыне, так как все остальное сливалось в единое белое пятно.

Я не помню, как доскакала до ворот. Не помню, как слезла с лошади.

Перед глазами возникли лишь испуганные взгляды свиты Князя, обращенные на меня. А потом мир покачнулся, и перед глазами оказалось серое небо и мягко парящие снежинки. Одна, две, три…

Кажется, я досчитала до семи, прежде чем окончательно уплыть в темноту.

Ещё три недели я болела. Одну из них провалялась в беспамятстве, другие две лечила кашель. За все это время Князь пришёл меня навестить только раз — когда я наконец пришла в сознание. И то только для того, чтобы обвинить в безрассудстве: зачем я вообще погналась за ним, зачем полезла к гнезду аронгов, зачем, зачем, зачем… И от этого было вдвойне хуже, чем если бы он вообще не приходил.

С этих самых пор я ненавижу зиму, хотя раньше всегда визжала от восторга, когда землю укрывал первый снег.

Радовало лишь одно — ввиду моей болезни свадьбу решили перенести на конец лета. Хоть что-то светлое в пучине этого непроглядного мрака…

И вовсе я не ворчу, как старая бабка!

***

С приездом Эвелины все изменилось. Замок словно ожил. Везде слышались весёлые разговоры и смех. Слуги стали заметно исполнительнее, уборка велась основательнее. Все старались угодить фаворитке Князя. Не знай я, что слуги любят деньги больше, чем господ, удивилась бы. А так, мне было известно, что за качественную работу Эвелина доплачивает.

Были среди челяди и те, что не особо любили подачки, но подчинялись схеме "Если её почитает Князь, то я и буду". И она этим достаточно умело пользовалась.