— Так и есть. Мы не можем влиять на выпущенную пулю. И не можем её остановить, когда она уже летит по своей траектории. И ничего нельзя сделать, когда пуля нашла цель.

— Мы можем эту пулю остановить собой. Можем уклониться. А если пуля нашла цель, то можем остановить кровь и попытаться оказать помощь. А можно пойти дальше и не обернуться в сторону раненого.

— Ты его не добила. Так ведь? — я зацепился за её фразу. — Этого Кардинала.

— Не смогла. Думала сдохнет в степи.

— Поэтому ты и не удивилась, что он жив.

— Удивилась. Но такой исход был возможен, хотя и мало вероятен. Я не смогла сделать решающий выстрел. Когда-то я его любила. А когда любишь, то появляется слабость в отношение человека. Появляются мысли, воспоминания. Они мешают сделать последний решающий выстрел. Хотя бы из памяти о прошлом. Пусть это и глупо звучит. Я вернулась сюда и сказала, что его больше нет. Если правда раскроется, то меня выгонят из города.

— Тогда уйдём вместе. Думаю, что не пропадём, — приободрил я Алису. Она притихла.

— Ты пока не готов уходить из города. Тебе здесь нравится.

— Сегодня нравится, а завтра нет. Я довольно непостоянный человек.

— Которому внутренний комфорт важнее, чем всё остальное. А пока я ещё вхожу в зону этого комфорта. Когда тебе надоест играть в семью, тогда ты уйдёшь. Возможно, в другую комнату или район, а может в другой город.

— Такого обо мне мнения?

— Да. Так ты показываешь себя.

— А вот возьму и назло с тобой останусь, — сказал я. Хотел пошутить, развеять её слова, но в ответ наткнулся на серьёзный взгляд.

— Я не буду против. Мне с тобой комфортно, — ответила она. К этому я готов не был.

Раздался вой сирены. Тревога. Комната окрасилась красным. Из динамиков пришёл призыв встать к оружию. Мы с Алисой тут же оказались на ногах. Оружие было в комнате. Оставалось лишь надеть бронежилеты и выскочить наружу. Уже в коридорах, которые вели к выходам из города на землю, мы узнали, что к городу едет караван из двух десятков машин. С ними пытались связаться, но они игнорировали призыв назвать себя.

В кровь ударил адреналин. Я не любил драки и бои. Мне не нравилось стрелять, но сейчас предстоящий бой показался чем-то вроде праздничного угощения среди серых будней.

— Мы сами делаем свою жизнь. Не забывай об этом, — быстро сказала Алиса, проверяя оружие.

— Только попробуй уйти воевать в одиночку.

— Что? — Невинный взгляд. Зараза. Так и хотела ведь поступить, если бы узнала, что там её личная месть.

— Что слышала. Прошлое теперь не только твоя проблема.

— Как скажешь, — она хищно оскалилась. Мы выбрались на улицу. — Тогда спина к спине во время любого боя?

— А чего? Можно и так. Раз ты хочешь быть валькирией, то я не буду тебе мешать.

— Не знаю кто это, но мне нравится название, — ответила она.

В этот момент раздалась очередь. Пулемёты. Подняли защитный экран, но произошёл сбой в электросети и экран упал. Машины подъезжали в закатном солнце. Они хорошо подготовились. Явно рассчитывали, что бой займёт несколько часов и они управятся до пробуждения тварей. Шакалы. Оружие. А какого я их не использую?

— Алиса, ты боишься умереть?

— Нет.

— Надо выбраться в степь, — сказал я.

— Пошли.

Даже не спросила на кой ляд меня потянуло туда. Хотя сейчас и время было не до трёпа. Я сделал условный знак Тону, чтоб он следовал за нами. Вокруг уже летели пули. Парни подорвали одну машину из гранатомёта. Зато и нам в ответку прилетели три гранаты. Грязь, запах гари, пот застилал глаза, огонь запалил крышу одного из домов. Горела вышка. Ещё минуту назад здесь всё было тихо, а сейчас мир рычал, кричал и вонял.

— Чего ты задумал? — к нам подбежал Тон.

— Шакалы.

Одного этого было достаточно, чтоб он меня понял. Теперь всё зависело от того, болтаются ли твари поблизости или сбежали, когда услышали звуки боя. Нет. Как и положено их природе, они крутились около боевых действий, явно хотели поживиться падалью или ожидали приказ. Оказалось последнее. Оружие. Верное, правильное, которому плевать на схватки людей. Им важно лишь исполнить приказ несмотря на детали. Приказ был остановить машины любой ценой. Твари словно этого и ждали.

Мы с Тоном разделились, когда разделились нападавшие. Одни хотели заехать сбоку, другие перли напролом. И тут на их пути встала стая наших крошек, которые накинулись на машины. Солнце садилось. А я знал, что с заходом придёт настоящие подкрепление из шакалов в виде саранчи, которые и зададут основной жар. Пока же оставалось лежать в грязи и пытаться попасть по колёсам. Лучи слепили наших противников, что было только нам на руку. Я же смотрел, как перламутровые облепили машины и чувствовал внутреннее удовлетворение. Так и должно быть в этом мире. Здесь выживает сильные и хитрые, а слабых ждёт печальная участь.

Сила тварей пугала и восхищала. Они действовали как камикадзе, разбивая собой лобовые стёкла, чтоб проникнуть в машину и закончить дни нападающих. Машины переворачивались. Взрывы соперничали с закатным солнцем.

— Мог и раньше сказать, что ты знаешь их секрет, — спокойно сказала Алиса, которая наблюдала за происходящим, перестав стрелять. Я и сам перестал вести огонь. Зачем тратить патроны, когда бой уже предрешён? Нам же выпала роль зрителей, которые лежали в стороне на безопасном расстоянии.

— Я не знаю, как к этому отнесутся в городе, — признался я.

— Вань, ты глупый человек. Сколько ты живёшь на свете, но так и не понял, что решаешь только ты. Если ты хочешь остаться, то ты останешься в городе, но если ты хочешь уйти, то уйдёшь. Но всё это зависит лишь от тебя.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что знаю. Я знаю много, но ещё больше не знаю и никогда не узнаю. Но то, что главный игрок — это ты, я знаю. Потому что по-своему мы все главные игроки и лишь от нас зависит будет ли выигран бой, начнётся ли этот бой или весь мир разрушится от одного приказа. Каждый из нас главный и каждый второстепенный. Но сейчас тебе стоит предупредить людей в городе и велеть прекратить огонь. Теперь можно зачехлить оружие, когда такая охрана вокруг города.

Алиса, похоже, никогда ничему не удивлялась. Для неё любое событие, которое должно было произойти было предрешено, а значит переживать по этому поводу не стоило.

Бой закончился с закатом. Как только наступила ночь, пришли красноглазые. Оттеснив перламутровых, мои шакалы добили оставшихся. Зарево от горящих машин, освещало поле боя. Я видел, что шакалов огонь нервировал, но они не смели ослушаться приказа.

После окончания боя мы с Тоном пошли добивать тех, кто ещё по какой-то случайности остался в живых. Таких было немного, но негласно мы решили, что никого оставлять не будем. Да и Семёныч не хотел брать пленных, хотя кто-то в городе и считал иначе. Но, лично у меня, не было доверия, к тем, кто пришёл к нам с мечом. От меча он и должен был погибнуть, чтоб больше не вернуться. Жестоко. Но необходимо. К своему удивлению, я уже в который раз заметил, что у меня не дрожит рука, когда я иду добивать врагов. Или не врагов, а тех, кого считаю опасными для этого мира. Если оставить их в живых, то будет ещё больше жертв. Лучше это прекратить сейчас, одним движением ножа. Не обращать внимания на страх в глазах, не слышать просьб о пощаде. Я чувствовала себя механизмом, который совершает определённые действия, которые нужны для того, чтоб поддержать равновесие этого мира. А для тех, кто выбыл из мира, я был уверен, что их ждала другая жизнь. Возможно, более лучшая.

— Вроде всё, — сказал Тон, доставая припасённую самокрутку. Протянул мне.

— Да, всё, — закуривая, ответил я. Дым попал в лёгкие, заставляя закашляться.

— И что теперь? Закончилась наша сытная жизнь?

— С чего бы? — сплюнув, спросил я. — Как жили, так и будем жить. Попробуем научить желающих, как с шакалами общаться. Охраны станет меньше. Девчонки смогут снять с себя эту обязанность. Пусть местным страшно на первых парах, но привыкнут. Наши предки делали это оружие для войны, так почему бы нам не пользоваться шакалами для охраны, а не только использовать в качестве утилизации трупов?