-Вот и третий,- старший показал нам медный причудливый ключ,- а четвёртый сгорел. Три их только. И выходит, про то, что у тебя два ключа никто и не знал. Потому и Самхейна ждут, с тремя-то мигом дверку открыли бы.

-А Третьяковы…- вдруг вспомнил я,- он мне сказал, чтоб я вас спросил про них!

-А Третьяковы сгорели, вместе с домом своим,- веско припечатал Филипп Васильевич.- Сын у них с ума сошёл, двери заколотил и дом поджёг. Только жена его с ребёнком спаслись, окно выбила она, и выскочили, в чём были. Он на неё с топором кинулся, еле оттащили. Наверно до сих пор в психушке и пребывает.

-А она?

-Уехала к своим родителям, давно это было, лет двадцать наверно прошло.

-Так, а почему он дом поджёг, не понял,- я решил всё выяснить до конца.

-Потому, что нельзя дверь одним ключом открыть, и Самхейн тогда как раз был,- объяснил Филипп Васильевич,- а они открывали. Вот и наоткрывались.

-А двумя?- спросила Маша,- двумя, что можно открыть?

-Лучше вам, милая барышня этого не знать,- старший тяжко вздохнул,- надо как-то им помешать.

-Не пущу!- Маша вцепилась в мою руку,- хватит! Сколько можно-то!- и она разревелась, уткнувшись в меня.

-Мань, а Мань, да всё будет пучком,- я попытался её успокоить,- мы ж сила…

-Тогда я с тобой пойду,- она нахмурилась и шмыгнула носом.

-И мы тоже!- радостно завопили девчонки…вот уж, кому война, а кому мать родна.

-Женщин и детей попрошу остаться и охранять тылы,- строго сказал я,- я вон, хищного боевого кота возьму, он там всех перекусает!

-Правильно,- согласился вдруг старший,- а мы присмотрим…вы не бойтесь, старая гвардия, она ещё в силе!

Ночью, когда мы все улеглись спать, Маша сказала:

-Раймон, что с тобой? Ты прямо на себя не похож, это из-за ключей?

-Мань,- я сел в кровати,- понимаешь, как бы сказать, вот я жил. И не думал, что я кому-то жизнь поломал.

-Ты что, кому?- удивилась Маша.

-Серафимушке,- признался я,- если бы она замуж вышла за Филиппа Васильевича, может она бы…

-Она не вышла,- отрезала Маша,- значит, ты ей нужнее был! И если бы хотела, так и вышла бы за него. И вообще- хватит всякую чушь выдумывать, спи.

-Как прикажешь, госпожа,- я обнял её покрепче.

-Так и прикажу- всем спать! 

Наутро мне совсем поплохело. Голова не поворачивалась совсем, и вдобавок привязался жуткий кашель.

-Раймон, иди, ложись,- сказала Маша.- Я тебе врача вызову.

-Да ну на,- я закашлялся,- пройдёт само. Я шарф намотаю, и всё. Вон, и девки меня полечат.

Девчонки пошептались и с торжественным видом стали тихонько царапать мою многострадальную шею.

-С ума сошёл?- возмутилась Маша.- Кашляешь, как чахоточный! Может у тебя воспаление лёгких уже!

-Марья, уймись,- я немного повернул голову, вроде полегчало,- я сейчас покурю, и всё пройдёт.

-Ещё чего!- она схватила пачку сигарет,- вот почему ты такой упрямый! Ну, хоть на работу позвони, пусть тебя на один день отпустят, отлежись немного. И вообще, ты мне обещал в больницу сегодня сходить!

-Ладно, ладно,- я потянулся за телефоном,- сейчас. Я с тобой схожу, я к четырём буду как новенький, вот увидишь!

Директор меня отпустила как то подозрительно легко, только попросила написать заявление и с девчонками передать. Я клятвенно пообещал. И написал всё, как требовалось- один день в счёт отпуска по семейным обстоятельствам. Девчонки закончили лечение меня, Дунька, как старшая спрятала мою бумагу в рюкзак, они оделись, и Маша повела их в школу, обещав вернутся к обеду, и нидайбох я буду курить на сквозняке!

-Голову оторву,- пообещала моя добрая и ласковая жена,- если она тебе всё равно не нужна!

-Мань, не надо,- засмеялся я,- сама потом жалеть будешь! И мальчонка, опять же сиротой останется…

-Какой мальчонка?- подозрительно посмотрела на меня Маша.

-Наш, конечно!- я чмокнул её в щёку,- мне Серафимушка сказала, что сын родится, и тогда мне небо с овчинку покажется!

-А, ну раз она сказала,- Маша на секунду прижалась ко мне,- значит, ждём мальчика. И будет он весь в папочку!

-Ага,- улыбнулся я, -Раймон Восьмой.

Когда все ушли, я рухнул на диван и заснул. Снилась мне всякая ерунда, но во сне меня что-то беспокоило. Потом пришёл прадедушка, который Бирн, сел напротив меня и строго сказал:

-Вещи не то, чем кажутся, а люди- тем более.

-Меня уже просветили.- угрюмо сообщил я.

-Поверхностно смотришь, не спеши и будь внимательнее.

-В смысле?- удивился я,- куда уж внимательнее. И так, вон, шея не ворочается!

-Думай,- он наставительно поднял палец,- думай! И не хватай всё, что подсовывают, говорят же тебе!

-Не буду хватать. Буду думать!- торжественно пообещал я.

Он посмотрел с сомнением и исчез. Жалко, я б с ним ещё поговорил, про эльфогномов и бухгалтеров…главных.

Кот уютно пристроился рядышком, мурлыкал в ухо и грел шею. Хотелось встать и покурить, но вредный зверь, стоило мне только пошевелиться, вцеплялся коготками в плечо. Дожили, даже кот мной командует, загрустил я, но зверь проснулся, мявкнул вопросительно , спрыгнул и потопал на кухню. Я поплёлся за ним. Насыпал корма, достал сигаретку и устроился под вытяжкой. Сразу полегчало, почувствовал себя симулянтом.

Наслаждение был недолгим, в дверь позвонили. Я бросил недокуренную сигарету в пепельницу и поплёлся открывать. За дверью обнаружились Филипп Васильевич, Александр Прохорович и неизвестная мне дама преклонных лет. Да, подумалось мне, вот вам и старички, экие ловеласы!

-Проходите,- я отступил от двери, приглашая их пройти. Кот сел у моих ног с важнымть видом. Мол я тут самый умный. И самый главный. А этот так, для декорации.

Дама почему-то мялась у порога, заходить ей, судя по всему, не хотелось. Странно, я ж их всех пригласил!

-Леночка, проходи, пожалуйста,- Александр Прохорович взял её под локоток и заставил переступить порог. Я запер дверь.

Женщина оглянулась с какой-то тоской, точно в тюремную камеру попала.

Я метнулся на кухню. Поставил чайник, достал из холодильника остатки вчерашнего пиршества, и усадил гостей за стол. Женщина сидела, точно приговорённая, вцепившись в сумку, как в спасательный круг.

-Ну, вот,- Филипп Васильевич кивнул мне,- это Елена Сергеевна, первая жена твоего деда.

Упс…неожиданность! Честно, мне никто никогда не говорил, что дед был женат ещё до Серафимушки. Я только вчера об этом узнал, а они уже и жену привели. Зачем, спрашивается, а?

-Ты не думай,- успокоил меня старший,- они давно развелись, на Симе то он лет через десять женился.

-Господи,- женщина, наконец, обрела дар речи,- даже посуда та же самая… и как только тут можно жить!

-Да запросто,- улыбнулся я,- я и родился прямо здесь, мне как-то комфортно.

-Вот, тогда вам, возьмите,- она полезла в свою сумку и вытащила свёрток в пластиковом пакете. Я взял , там оказалась ещё одна тетрадь. На русском языке, к счастью.

-Это Женя мне отдал, когда я уже ушла от него,- сказала Елена Сергеевна. – Просил передать его внукам. Я как-то даже и не думала, что внуки будут, но пообещала.

Она как-то немного расслабилась, точно поняла, что казнь отменяется.

-А я про вас ничего не знал,- признался я.

-Так Елена сама просила про неё никому не рассказывать,- усмехнулся Филипп Васильевич,- боялась.

-Чего?- удивился я.

-Да тут жить…- она пожала плечами, и я понял- договариваться она не умела.

Елена Сергеевна посмотрела на моё обручальное кольцо и спросила:

- А ваша жена как?

-Нормально, и дети тоже хорошо.

-Дети?- она посмотрела на меня, как на чудо невиданное.

-Ага, двое. Скоро из школы придут.

Мужчины засмеялись.

-Приёмные,- прояснил я ситуацию,- родственницы. Живут у меня. Я женился только в сентябре.

-А, вон как…- она рассмеялась, но немного неуверенно,- а я когда уходила, все свои фотографии забрала. Потому и не знал никто. А можно я на Женю посмотрю? Я ведь его давно не видела… пятьдесят лет . Или больше.