Навстречу нам бодренько шла давешняя бабка, её сопровождал какой-то угрюмый мужик.

-Вот, смотри, Алёша,- говорила бабка, показывая на нас,- и не стесняются даже! Колдун, и нечисть с собой приволок!

-Бабушка,- ласково сказал я,- да вам лечить голову надо! Мы с сестрёнками на бабулину могилку приехали, а вы тут с наездами. А не верите, так можно в контору зайти, меня тут знают, бываю часто.

-А зачем на Лизину могилу ходил?- строго спросил мужик.

-Вещь отдать,- честно признался я,- заколку она потеряла, вернуть надо было. Я тут всем потерянное раздавал. Ещё двое осталось.

-Откуда ты про заколку узнал?- мужик схватил меня за рукав,- мать прямо рехнулась тогда, всё твердила, что две заколки надо в гроб положить! А не нашли вторую…

- Увидел,- врать мне не хотелось,- а потом нашёл. Теперь у неё обе. Успокоилась она теперь.

Бабка снова качала головой, она мне явно не доверяла. Мужик кивнул, и сказал:

-Если так, парень, то я по гроб жизни тебе должен. А если наврал, то из под земли достану.

-Не наврал, сами увидите,- мы подошли к воротам кладбища. Подъехал автобус, мы с девами сели. В окно мы увидели, как мужик сажает злобную бабку в старенькую машину.

-Хозяин, она нас увидела?- спросила Акулька.

-Наверное,- пожал я плечами,- думаю и морочила нас тоже она, могилу внучкину берегла…есть же на свете идиоты, могут потревожить, Наверно были уже случаи.

Мы приехали домой. Я по прежнему не знал, где искать могилу Феди Заславина, и вопрос с Занкевич тоже оставался открытым. А ещё, мне вдруг стало интересно, что ж такого хотел сказать мне вчерашний нёх? Не просто же так он ко мне таскается… ладно, в следующий раз спрошу.

Мы сидели дома, и мне вдруг очень захотелось встретить Машу с работы. Вот прямо со страшной силой. Я давно знал, что если чего-то вот так хочется, то надо обязательно это сделать. Я обулся и пошёл к остановке. Девы, конечно, поскакали за мной. На подходе к остановке я понял, что был прав, потакая своим желаниям- вопли было слышно издалека, и я побежал. Очень быстро побежал, потому, что кричала Маша, и, что для неё, интеллигентной девушки из хорошей семьи совершенно нехарактерно, матом. Я вылетел из кустов и узрел чудную картину: Марья, весьма расхристанная, воинственно махала зонтиком, отбиваясь от парочки каких-то смутно мне знакомых придурков . При этом одной рукой она придерживала свой почему-то заметно увеличившийся бюст. Пару секунд я стоял в остолбенении…Маня, которую я знал сто лет, а вернее почти двенадцать, никогда и ни с кем не дралась. Из кустов выскочили девы, ощутимо ткнувшись мне в спину.

-Так,- грозно вопросил я,- по какому поводу война? И почему без меня, а?

-Они…они…- Маша задыхалась от праведного гнева.

-Дяденька колдун, скажите, пусть жертву отдаст!- жалобно заныл один из придурков. Теперь я его узнал- это их компашку мы напугали у склепа.

-Мань, ты почто жертву спёрла, любовь моя?- поинтересовался я.- что, нам самим оно надо?

-Они его убить хотели,- Маша посмотрела на меня огромными глазами,- вот…- и она извлекла из-за пазухи крохотного чёрного котёнка. Котенок уставился на меня глупыми голубыми глазёнками и жалобно запищал.

-Правильно, Марусь, нам кошак самим нужен,- я обнял её,- правда, девчонки?

-Правда, хозяин!- дружно согласились кикиморы.

-А как же жертва,- заканючили придурки,- мы должны, сегодня же новолуние…

-Я сейчас вас самих в жертву принесу,- огрызнулся я,- а девки косточки обгрызут! Они у меня давно человеческого мяса не едали, соскучились…

Придурки нехотя отступили. А что? Мы же сила! Особенно вчетвером. Впятером, если считать котёнка.

-Пошли, народ,- скомандовал я,- надо ещё несостоявшейся жертве хавчик купить. Кто знает, чем таких мелких кормят?

По дороге мы купили кошачьего корма и бутылку молока. Маша рассказала, что решила срезать путь через кусты, и увидела планируемое жертвоприношение. Не смогла пройти мимо…

Дома мы отмыли котёнка, накормили его и он уснул младенческим сном. Был он совсем крохой- недель трёх от роду. Сам ел с трудом, но голод- не тётка… Машина форменная белоснежная блузка теперь была украшена узорами грязных лапок и затяжками от когтей. Мы сочли это адекватной платой. Тем более блузок было как минимум три, это я точно знал. Марья- девушка запасливая и предусмотрительная.

Мне снился странный сон, впрочем я давно перестал им удивляться. Я жёг в муфельной печи какую-то хрень. Дверца у печки была почему-то прозрачной, и я, дурак, радовался, как замечательно горит хрень- синим пламенем, яркого ультрамаринового цвета. Потом рядом со мной оказалась Маша, и я стал показывать ей на печку, чтоб она порадовалась вместе со мной, ведь горит же! И пламя, опять же синее… Но она почему то не радовалась, а закричала и превратилась в синицу. Я стал её ловить, синица клюнула меня в палец и улетела в открытую форточку, на прощание украсив муфель белой кляксой помёта.

Я проснулся, с бешено колотящимся сердцем. Маша спала рядом со мной, как обычно уцепившись за мою руку.У меня малость отлегло от сердца, но где-то внутри осталась тревожность. На чердаке кто то бегал, наверное кошка учила котят ловить крыс. Накануне я поинтересовался у старшего, нельзя ли нам…хоть одного котёнка…но он только покачал головой, и многозначительно сказал: «Тут понимать надо!» Я, конечно ничего не понял, но сделал умный вид и пошёл домой. Откуда Филипп Васильевич знал, что у меня кошка другим способом появится? Тоже вопрос…

Я лежал и смотрел на Машин затылок. Интересно, что имела в виду моя почти тёща, когда советовала нам не торопиться со свадьбой? Может сон в руку? Да ну, чушь какая! Тоже мне, царевна- лягушка. Я ведь не идиот, чужие шкурки изничтожать. С тем я снова заснул.

Наутро я проснулся от того, что меня дёргали за ногу. Светило солнышко, звонил мобильник…Дунька причитала-:

-Хозяин, просыпайся, звонят, хозяин!

-Не сплю…- пробормотал я и сцапал телефон. Песня про демона, приходящего в сны была пропета почти наполовину.

-Слушаю,- зевнул я в трубку.

-Здравствуйте,- директор…ёмаё…чего ж так рано то…- вы подумали над моим предложением? Классное руководство, понимаете, хороший класс, просто некому…

-А..да, я подумал,- блина, я забыл! Совсем забыл!- я согласен…- я дурак, какой согласен! Кто меня за язык тянул! Директор обрадовалась, и принялась расписывать мне все плюсы классного руководства…я грустно думал, что я всё- таки полный кретин - ну как, как меня угораздило согласиться…

Пришлось снова тащиться в школу. Викторины не было. Лариса сообщила мне, что накануне ей поплохело так, что пришлось скорую прямо в школу вызвать, и теперь психолог на больничном. Так я её скоро совсем изведу, подумалось мне. Никакого сожаления я по этому поводу не испытывал- она то никого не жалела.

У директора я подписывал какие-то бумаги, совершенно не вникая в их смысл. Сдал в канцелярию учебные планы, получил на руки планы воспитательной работы и иже с ним, почти уже ушёл, но с порога вернулся.

-Галина Николаевна, совсем забыл, скажите, а где Альбину Занкевич похоронили?

-Ох,- она скривилась,- за городом. Она когда умерла, приехал её то ли брат, то ли ещё кто…увезли в какую-то деревню, и там схоронили. Какое-то название такое…никак не вспомню…

-Шишигино?- осторожно поинтересовался я .

-Нет. Не похоже…- у меня отлегло от сердца,- вспомнила, Городенье!- блина…рано я обрадовался. Где Городенье, там и шишигинская братия рядышком.

-А почему там?- я надеялся на случайность.

-Так они оттуда были. Из Городенья,- директор кивнула,- мать её оттуда. До сих пор вроде там живёт, старая, наверно уже совсем.

Я поблагодарил директора и поплёлся домой. Вот же не было печали…ехать в те края как-то не сильно хотелось. А что делать? Начатое требовалось довести до конца, иначе погань эта мне жизни не даст, я ей и так хорошо напакостил.