-Ох, внучек,- покачала головой Милолика,- ты бы умылся хоть. Да мы с дороги бы отдохнули, а там и поговорить можно, так ли?

-Раймон, ты чего ,- прошипела мне в ухо Маша,- иди, давай, приведи себя в божеский вид! И тюки эти задвинь куда- нибудь, а то как в товарном вагоне!

-Сейчас, Мань,- старухи пошли в ванную, а я запихал тюки и чемоданище во встроенную кладовку, и пошёл переодеваться.

Маша мигом накрыла на стол… вообще, моя жена - просто кладезь талантов, каждый раз всё больше удивляюсь. Еда, во всяком случае, в доме теперь не переводилась, а раньше у меня не переводилось только пиво.

Бабушки прошли на кухню, от стола в комнате, по правилам, со скатертью и бирновским сервизом они отказались.

-Не надо, дочка,- мягко сказала Доброгнева, придержав Машу за локоть,- мы по- простому, в кухне. И гостинцев привезли, к чайку-то.

Я умылся и переоделся. Кот , наконец, тоже соизволил присоединиться к компании. Внимательно обнюхал ноги гостий, рюкзаки, почихал, потёрся головой, потом сделала какие-то выводы, вспрыгнул ко мне на колени, и уселся, гордо посматривая по сторонам, мол, и мы не лыком шиты.

В качестве гостинцев нам привезли кусок сала, толстый, в розовых прожилках, завёрнутый в капустные листья и присыпанный крупной солью, три баночки варенья с наклейками, крупно подписанными: «Малина», «Земляника» и «Пьяника»[3]. Последнее название меня озадачило, пьяное варенье? Что-то новенькое. Потом нам презентовали холщовый мешочек с сушёной черникой и мешок сушёных трав, чай заваривать. Маша кинула щепотку в чайник, и по кухне пополз неповторимый лесной дух… девчонки оживились и заулыбались.

Мы пили чай и вели вполне светские беседы. Старушки расспрашивали о какой-то неведомой родне, я от родни не отказывался, но и толком сказать ничего не мог. Как-то так получилось, что с роднёй ни мать, ни бабуля не общались, соответственно и я тоже. Старушки качали головами, явно сожалея о том, что я такой неинформированный.

- А бирновская родня к тебе не заходит?- поинтересовалась Доброгнева как-то настороженно.

-Да нет,- я пожал плечами,- только прадедушка как-то объявился, велел книги читать.

Милолика фыркнула.

-Пришлые, чего с них взять! Назвали их в своё время, будто своих мало было.

-В смысле пришлые?- не понял я,- откуда?

-С островов, откуда ещё,- непонятно ответила Доброгнева,- как ещё Петр иноземцев собирал, так и эти с ними явились.

-С каких островов?- чего- то я малость потерялся,- и при чём тут Пётр? Первый, что ли?

-Он самый, назвал тут всяких, раньше- то они нам не мешались, всё больше в городах сидели тихонько. А потом прижились, которые порядочные, те так по себе и жили, Бирны твои вон, совсем очеловечились, хоть и зря Сима за него замуж пошла. Надо было за своего выходить, а не искать за семь вёрст киселя хлебать. А и та, серая, тоже с ними пришла. Не наша она вообще, мы её придерживали, да вот, старые мы уже видно, не досмотрели. И Ядвига тоже хороша,- Милолика пожала плечами,- говорит, справится, справится, нечего и помогать! А надо бы было.

-А вы не помогали?- поинтересовалась Маша,- совсем - совсем?

-Ну, маленько помогли, подсказали, да поправили,- заулыбались старушки. –Да и сам бы справился, только не сразу. Молодой ещё, да не учён ничему. А мы и не знаем, как тебя учить, в тебе нашей-то крови много, и чужой тоже. Был бы девкой, может и справились бы. А с парнем что делать, и не знаем.

-Потому и проглядели,- покачала головой Милолика,- Галина-то глуповата, думала, подмена получилась, да куда им! Ты всех обманул, одна Сима и поняла, то-то она тебя отпустить боялась.

-Значит, никого не меняли?- уточнил я,- а почему тогда…

-Валюшка-то?- Милолика погладила меня по голове,- Валюшка дочку ждала, вот и подумала, что ты- подменыш. И мы, старые, тоже, не к месту сказали. А сердцем то она знает, что её. И молодая ещё была, глупая. Потом то по- другому было?

-Ну, да,- согласился я,- с Сашкой она носилась, а со мной нет.

-Поумнела,- приговорила Доброгнева,- а с тобой носиться… тебе это надо было?

Я подумал, потом ещё подумал. Потом понял, что действительно, не особо и надо было.

-Не надо, правда,- я улыбнулся,- я всегда самостоятельный был. Она про меня всегда помнила, и не бросала никогда. А Петрович даже усыновить хотел, Серафимушка отговорила.

-Ну, вот видишь,- старуха кивнула,- всё ж к лучшему. А Сима тебя как надо воспитала, хоть и ругали мы её. А зря. Жаль, ушла рано. Ну, да все там будем.

Мы ещё немного посидели, потом бабки стали собираться. Я хотел проводить их, но они отказались.

-Ты, лучше вещи разбери,- усмехнулась Милолика,- а то вон, пыли сколько.

Они ушли, а я пребывал в некоем ступоре. Надо же, какая у меня оказывается семейная история богатая, а я и не знал!

-Граф, а ты у нас, оказывается и не человек вовсе,- Маша озадаченно смотрела на меня.

-Марусь, не усугубляй,- жалобно попросил я, - я сам в ауте! Живёшь себе тихо, спокойно, и вдруг - на тебе! Бабушка кикимора, дедушка вообще неизвестно кто!

-Эльф,- хихикнула Маша,- эльф- бухгалтер!

-Колдун,- поправил я,- он сам сказал. Говорит, без колдовства в бухгалтерии делать нечего.

-Тогда гном,- продолжала веселиться Маша,- они как раз хорошо деньги считают, если верить литературе! А ты у нас значит, правнук гномов и кикимор! И колдунов! Хотя нет, гномского в тебе нисколько нету… ты у нас всё-таки эльф. А прадедушка твой нетипичный эльф был! Может его гномы воспитали!

Мне стало смешно, эльф-бухгалтер, воспитанный гномами, это было сильно!

-Ладно, хватит ржать,- притворно-строго сказал я,- давайте разберём то, что я сверху снял.

-А мы игрушки посмотрели!- доложила Акулька,- красивые! У нас таких не было.

-Они древние,- пояснил я,- ими лет сто, или больше. Остались от предков.

-Эльфогномов?- уточнила Маша.

-Ага,- не стал отрицать я,- впрочем, если они со времён Петра Первого с людьми женились, то эльфогномовского в них хрен да маленько осталось.

-Я тоже хочу посмотреть на эльфогномовские игрушки!- заявила Маша,- пошли, посмотрим, а потом будем твои сокровища разбирать. А то вдруг их уже мыши поели?

-Мань, какие мыши!- возмутился я,- у нас же хищный кот есть!

Маша с сомненьем посмотрела на страшного хищника, кот вальяжно развалился на полу, вытянув лапы. На его морде было написано презрение к миру вообще и мышам в частности.

Игрушки были те самые, памятные с детства. Апельсины , яблоки и лимоны из толстого стекла, большие и тяжёлые, ангел из ваты и палочек, несколько поблёкший, но всё равно красивый, золотая вифлеемская звезда о шести концах и нитки стеклянных бус, намотанные на картонку, чтоб не путались.

-Какие…- выдохнула Маша, беря в руки лимон,- антиквариат! Я таких и не видела никогда.

-Ну, теперь видишь,- я сунул ей ещё апельсин и яблоко, для комплекта.

-Давайте всё-таки разбираться, а?- попросила она, убирая стеклянные фрукты.

-Давайте,- согласился я.

И мы пошли воевать с пыльными монстрами. 

-А у тебя точно ёлки нет?- уточнила Маша,- может, в чемодане…

-Марусь, откуда в чемодане ёлка?- покачал головой я,- сколько лет я тут живу, его и не открывали ни разу! Даже с антресолей не доставали! Мы с бабулей живую ёлку покупали всегда.

-Живую неудобно,- строго сказала Маша,- купим искусственную, с неё иголки не облетают, и вообще - купили один раз и больше не беспокоиться. А то я тебя знаю, у тебя ёлка-палка до лета будет стоять!

Я развязал верёвку на тюке- так и есть, одеяло ватное и две подушки в пёстрых ситцевых наволочках. Тяжеленные… Второй тюк оказался свёрнутой периной.

-Ну, как и предполагалось,- констатировал я,- постель гостевая запасная. И никаких тайн. Сейчас дружно берём палки - выбивалки, а я всю эту хрень на улицу вытащу, освежим.