-Камышина?- вдруг спросила Дунька.
-Да,- удивилась Марина,- Владька её всё камышинкой звал. А ты откуда её знаешь?
-Так они ж шишигинские,- пояснил я,- в одной школе учились.
-Ага,- улыбнулась Акулька,- только она старше, ей уже наверное лет восемнадцать…или больше!
-Маме она не нравилась,- вздохнула Марина.
-Да маме твоей вообще кто нравился-то?- проворчал Иван. Толька у него на руках повернулся ко мне и радостно засмеялся, пуская пузыри. Я хотел его подержать, но передумал. Мало ли чего, вдруг уроню? Саньку то я таскал, но то давно было и неправда. А вот почему он мне так радуется всегда, непонятно.
Пришла Галина, серая от усталости и переживаний. Выглядела она так, точно из неё всю кровь выпили. На мои расспросы ничего дельного сказать не смогла. В лес пошёл один, никого с ним не было. Скорее всего, в Шишигино и пошёл, потому и хватились не сразу, думали, что там и заночевал. Потом узнали, что Вера его так и не дождалась, она-то его и нашла, побежала ночью в лес с фонарём. Никаких видимых и невидимых повреждений у парня не было, лежал, точно спал. Если, конечно можно спать в ноябре на голой земле практически в болоте… Короче ясно, что ничего не ясно.
Мы договорились , что завтра с утра зайдём в больницу. Я прикинул - у меня почти свободный день, если договориться о подмене, то вообще свободный. Можно и на место съездить. Посмотреть что к чему. Девчонки решительно заявили:
-Мы с тобой, хозяин ! Может, дедушку увидим, спросим…
-И я,- твёрдо сказала Маша ,-тебя одного вообще никуда отпускать нельзя! Даже мусор выкинуть.
Наутро жизнь внесла некоторые коррективы в наши планы. Машу ни в какую не отпускали с работы, подменять её не соглашался никто и ни за какие коврижки.
-Марусь, не расстраивайся,- утешал её я, меня-то как раз отпустили абсолютно без проблем,- мы ж всё время на связи будем! Отзваниваться будем, раз в час! Ты не переживай, ладно?
Маша всхлипнула, схватила меня за куртку и сказала:
-Если помрёшь, домой не приходи, понял? – потом не выдержала и разревелась.
-Мань, ну ты чего,- удивился я,- не на войну же идём, в самом деле! Всё будет хорошо, мамой клянусь!
-Дурак ты, а ещё граф,- Маша улыбнулась сквозь слёзы,- ты же всегда куда- нибудь попадаешь, и что-то с тобой случается, ну хоть девочек побереги, ладно?
-Ладно, Марусь, я ж не совсем без мозгов!
Мы отправились в больницу, а Маша на работу…
Галина ждала нас у ворот.
-Вам бахилы надо, и халаты, наверное,- она протянула нам большой пакет.
-Бахилы надо,- решил я,- а халаты вроде ни к чему, нас и так никто не увидит, правда?
-Правда, хозяин,- заулыбались девчонки,- а эти, синие то зачем?
-Чтоб пол не пачкать,- пояснил я,- а то люди моют, стараются, а тут три нёха следить будут. Нехорошо.
Галина, похоже, сомневалась в наших талантах, но ничего не сказала.
В палату мы просочились без проблем. Никто нас не видел, странных вопросов не задавал. Владька лежал на койке, под капельницей. Вид у него, конечно, был не айс, бледный вид.
-Нет его тут, хозяин,- зашептали девчонки,- тут только тело. А его там надо искать. Вход не тут.
-А потом сюда привести?- уточнил я. Парня было жалко, вляпался не по своей вине, да и родня какая- никакая.
-Не, потом сам найдёт,- пояснила Дунька,- главное оттуда его привести в сюда.
-Поехали мы,- сказал я Галине,- искать будем. Как найдём, так сразу узнаете.
-Найдите его, - она смотрела на нас с какой-то безумной надеждой,- умоляю , я всё, что хотите!
-Мозгов себе добавьте, тётенька,- пробурчал я,- сами виноваты.
И мы поехали в дикие шишигинские леса.
История пятнадцатая. Нехорошее место.
Я набрал отчима и изложил ему всё, что узнал.
-Петрович, мы поехали в Шишигино, на месте будем разбираться.
-Смотри, дров там не наломай,- предостерёг он,- а то ты любишь сунуться, и смотреть что будет. Наши-то не в курсах, случай не криминальный. Ну, и я тебе позванивать буду периодически, ты просто скажи: «Да», и всё.
-Понял, ты звонишь, я отвечаю. Матери только не говори, и Саньке тоже,- попросил я.
-Не дурак, наверное,- усмехнулся отчим,- беременным женщинам и несовершеннолетним болтунам такие вещи знать совершенно ни к чему.
На электричке мы доехали до Выселок, и отправились в Шишигино. День был какой-то тягостный, пасмурный. Под ногами хлюпало болото, из тёмно- серых туч крошилась снежная крупа. Девчонкам, похоже, непогода была нипочём, они радостно перекликались, а их яркие одёжки на фоне тёмного соснового леса точно светились.
-Хозяин,- позвала Акулька,- а чего мы в Шишигино идём?
-Так поговорить,- удивился я,- а что?
-Может сразу на дорогу к Городенью? Он же из Городенья не дошёл.
-Логично, но неплохо бы место поточнее узнать,- заметил я.
-А место я покажу…- дед появился перед нами , как чёртик из табакерки. – Верка-то всё равно в городе, в больнице под дверью, небось, сидит. Хотя может и не сидит, пустили…
-Дедушка!- завопили девчонки и кинулись обнимать деда. Я обречённо вытащил из кармана свой сигаретный нз. Эх, повадилась нечисть меня объедать и обирать…
-Уважаю,- дед прибрал мой «Кент»,- знаешь, чего дедушке надо.
-Здрассьте,- поздоровался я,- а вы, может, видели чего?
-И тебе не хворать,- он закашлялся, и я протянул ему открытую пачку. Дед вытянул сигарету, заложил за ухо, потом ещё одну, оценил остаток и вернул мне. Мы закурили.
-Видеть не видел, но слышал. А место известное,- произнёс, наконец, дед, после хорошей затяжки,- там ведь пропасть много ума не надо, а этот твой торопился, свернул разок не там и готово…ну, и помогли, конечно. Дверку-то ты не прикрыл, а наши тоже, не дотумкали, что тебя не научили, как надо. Раньше-то с ней не связывались, она тут не трогала никого, а теперь думают.
-Чего думать-то?- не понял я,- извести тварь и всё! А то, нас не трогают, и мы тихаримся!
Я разозлился, я прекрасно помнил и тех детей, которые умерли не по своей вине и раньше времени, и трёх подруг…
-Не кричи,- дед взял меня за рукав,- люди сами её и выпустили, думаешь просто такое обратно-то загнать? Мы и так тут место прятали, чтоб не сунулся никто. Не доглядели вот…
Мы шагали по болоту, дед впереди, а мы следом.
-Дедушка, а ты нам ничего не рассказывал,- вздохнула Дунька,- а почему?
-Маленькие ещё,- проворчал дед,- нечего вам туда соваться. Я вам куда ходить не велел ни под каким видом помните?
-Помним,- Акулька поскребла нос коготком.
-Вот там оно и есть,- дед посмотрел на девчонок,- а ты, Акулина, лазила по краю, думала, дед-то не догадается! А вот осталась бы от тебя одна шкурка лягушачья…
-Так там земляника такая…- хлюпнула носом кикиморка,- вкусная! И я далеко-то не ходила. Я с краешку!
-Хорошо, я вас спровадил вовремя,- заключил дед,- а то ты по краешку, по краешку, да и в середку…и поминай, как звали.
-Так может им не ходить?- засомневался я,- я один, а то мало ли чего!
-Так с тобой их не тронет,- хихикнул дед,- ежли чего, так ты их прикроешь. А они тебя вытащат. Одним-то конечно нечего соваться.
Наконец мы пришли. Девы притихли и по ходу прониклись торжественностью момента. А я и не знал, что в наших лесах бывают такие жутенькие местечки. Круглая полянка, болотистая, под ботинком весьма ощутимо похлюпывало. По центру пять камней, три стоят, два лежат, Стонхендж карликовый, недоделанный. Все чёрные, поросшие какими-то лишаями. Посередине уродские кустики, голые и кривые, больше похожие на моток колючей проволоки.
-Ну, вот тут,- дед показал на камни.- Тут вот и нашли. Вы это, только вместе держитесь, пошукайте. А я посмотрю …- и исчез.
-Ммммать моя,- только и сказал я.
И мы пошли посмотреть. Ничего особенного не высмотрели, камни, кусты, трава мороженая. Снег с дождём пошёл. Я шагнул в кусты, что-то блеснуло. Я наклонился- зажигалка, дешёвенькая пластмассовая зажигалка ярко- жёлтого цвета с надписью «Райдер». Девчонки подбежали ко мне.
