Сердце сжалось в предчувствии беды, и король с проворством юноши взобрался на подоконник, чтобы в случае чего мигом слететь с высоты четвертого этажа и броситься наперерез озверевшему сыну Хаоса. Однако ничего страшного не произошло: голубки, еще немного помиловавшись в саду, продолжили неспешно двигаться к задним воротам, а огненные глаза пропали, как ужасное видение, напоследок вспыхнув вдвое ярче.
В задумчивости король и не заметил, как закрыл окно и завалился на кровать как был, в одежде. Назойливая бредовая мысль, что если он сейчас же не заснет, а пойдет еще куда-нибудь на что-нибудь посмотреть, копилка проблем и неотложных дел обязательно пополнится. Судьба — дама капризная, может, покажется ей, что мало снега на голову правителю Веридора вывалила.
Итак, что мы имеем? Светлейшая с твёрдым намерением захомутать или его, или наследника, предпочтительно Джанго, иначе — Великий священный поход, который страна может и переживет, но вот казна — точно нет. Посольство из Сараты вместе с принцессой Холией и очередными спорами о границах. Тейша, внезапно возжелавшая наставить рога мужу с ним, королем и по совместительству свекром. Конда и Синдбад, отношения которых явно не походили на любовь брата и сестры. И наконец, Эзраэль, который, судя по увиденному, в силах сдержать демоническую сущность, но ходит по самому краю. В общем, дел и проблем было навалом, и Кандор Х наверняка был бы погребен под государственными документами в самом начале своего правления, если бы не усвоил замечательное правило: надо не пытаться вытянуть все самому, а собрать вокруг себя преданных проверенных людей и совместно решать все вопросы. А у него такие люди были: сыновья, дочка, Див, брат… Раньше в этот круг входила Алис, но Кандор начал замечать за ней явную предвзятость и погоню за личными интересами, своими или же их сына. Как отец, да и как мужчина он не осуждал её, однако как король не мог допустить участия фаворитки в судьбе Веридора, по крайней мере в том, что казалось Ада, Рая и Кандиды. Как раз Алис и скрасила остаток ночи Его Величества.
… Кандор приоткрыл глаза, когда бледный рассвет позолотил горизонт. Он однозначно засыпал одетым в одиночестве поверх покрывала, однако сейчас король тонул в мягком одеяле, а к его обнаженной груди прильнула золотая головка. Кандор не смог держать улыбку, глядя на прекраснейшую из женщин Веридора. Он любил вот так любоваться Алис, во сне она походила на очаровательного ангелочка. Как же она радовалась, когда возлюбленный зачаровал её вечной молодостью. После того ритуала король два месяца отлеживался и вновь накапливал магический резерв, но счастье дорогой сердцу женщины того стоило. Хотя Кандор был уверен, что Алис с годами не подурнеет, а напротив, станет ещё прекрасней, по её просьбе он оградил от времени её тело, навсегда оставив её двадцатишестилетней девушкой.
Король не хотел будить её, но надо было поговорить. Вечно холодная рука короля скользнула на гладкую женскую спину, прошлась вдаль позвоночника. Тихий сонный вздох — и на Кандора уже устремлены большие голубые глаза, а на милых нежных губах, не подкрашенных алой помадой, расцветает улыбка.
— Ты вчера опять в одежде заснул, — пробормотал "ангел".
— А ты опять раздевала и укладывала меня, да так, что я даже не почувствовал, — усмехнулся король, оставляя мимолётный поцелуй на её губах и зарываясь носом в золотые локоны.
Если бы это было обычное утро, Алис потянулась бы к нему и задержала бы Его Величество минимум на полчаса, так что несчастным слугам пришлось бы носиться по комнатам быстрее ветра, дабы король был готов к приему посольства из Сараты вовремя. Но вместо утра нежности и любви королю и его фаворитке предстояло объясниться. Кандор не хотел начинать разговор первым, ему и не пришлось. Алис на кануне успела переговорить с сыном, прежде чем тот пошел уничтожать древний талмуд, и была абсолютно уверена, что ничто не укроется от её возлюбленного. Завеса, приоткрытая хотя бы одним, переставала скрывать тайну для всего дворца в считанные дни.
— Любимый, мне нужно кое в чем тебе признаться, — осторожно начала молодая женщина, бросая на него обеспокоенные взгляды. — Я давно должна была сделать это… по совести, семь лет назад было самое время, просто… просто, мне не хватило смелости тогда. Мне бы и сейчас не хватило, если бы не Ад. Мне ужасно стыдно перед ним и перед тобой… — на мгновение она прервалась и, прикрыв глаза, на одном дыхании выпалила. — Это я использовала Дыхание Смерти, направила его против Эзраэля, но промахнулась и прокляла тебя.
Прекрасный ангел сжался, словно ждал удара или гнева, но вместо этого ей досталась успокаивающая ласка. Король прижал её голову к своей груди, пальцы забрались в шелковые волосы и теперь перебирали спутавшиеся прядки.
— Почему ты хотела проклясть моего сына? — раздался над ней проникновенный шепот.
— Когда ты рассказал мне, что вы с Раем повздорили и ты попытался укротить его демоническую сущность, я очень испугалась. Див пытался убедить меня, что твоя регенерация магистра Темного искусства не даст тебе легко погибнуть… Но демон, Кандор! От страха и бросилась в библиотеку и нашла способ, как можно убить порождение Хаоса. Естественно, я искала проклятие, — грустная усмешка, — я же проклятийник.
— Ты не говорила мне, — заметил король. Он знал, что Алис прекрасно управляется с бытовой магией (с помощью нее она как раз в одиночку раздевала его спящего), основы целительства также были знакомы ей. Стихии были послушны ей, что позволило превратить её школу Искусств в настоящий райский уголок. Но это…
— У меня дар проклятийника, — тихо призналась молодая женщина, — но признаваться боялась. Не хотела, чтобы Отче придрался к тебе и за то, что твоя фаворитка и мать твоего бастарда — проклятийница… Прости меня, любимый. Я испугалась за тебя, когда увидела Рая рядом с тобой и с рукой на рукояти кинжала.
— А почему потом не призналась, хотя бы только мн одному, шепотом, — спросил Кандор, напрягаясь. Этот вопрос мучил его больше всего. Неужели Алис, та, что нянчила Рая вместе с Адом, та, что провожала его в Академию и успокаивала, когда он не хотел выпускать из рук маленькую сестренку, была готова толкнуть принца под карающую руку отца, чтобы венец наследника сверкал на голов её ребенка?
— Я знала, что ты не приговоришь Рая к смерти. Поверь, если бы назначил ему высшую степень наказания, я бы призналась… Но ты прдпочел отправить его в ссылку. Понимаю, звучит неубедительно, но я думала, что так будет лучше. Конечно, он твой сын, но, Кандор, признай, Эзраэль здесь чужой. Демону место в Хаосе, среди своих, а не в Веридоре, где боятся и убивают таких, как он. Отче бы не дал ему жизни. А его последнее заявление!
О да… Его "сокровище", которое отец не позволил ему забрать и ради которого Одержимый принц был готов свергнуть самого короля. Обычно заговорщиками движет жажда власти, Эзраэль же желал не трон и не корону, а юную красавицу, и с рёвом истинного демона, в котором с трудом угадывалось "моё!", ворвался в кабинет Его Величества семь лет назад. И сейчас он молил папу оставить его во дворце хоть конюхом, лишь бы видеть свою мечту. Свою единственную. Кандиду, его маленькую Конни.
— Он не оставит Конду, ты и сам знаешь, — между тем продолжала Алис. — А она никогда не смирится с тем, что её, словно приглянувшуюся вещицу, выбрал какой-то демон… Кандор, я думаю, тебе не стоило оставлять его здесь…
— Алис! — резко оборвал её король. — Он мой сын и имеет право жить дома, с семьей, называться принцем…
— Претендовать на престол, — закончила бывшая куртизанка, даже не пытаясь скрыть горечь в голосе. — Синдбад тоже твой сын, Кандор! И что же есть у него? Да ничего! Мы живем во дворце лишь по твоей милости, а стоит занять трон кому-то другому, нас вышвырнут на улицу. Чем он хуже Эзраэля?! Почему, скажи мне, Одержимому все положено по праву рождения, а мой сын в глазах общества хуже оборванца?!
Красавица отпрянула от него и хотела было вскочить с кровати и унестись прочь, как и была, в одной прозрачной коротенькой рубашке, но Кандор ловко перехватил её и сгрёб в охапку.
