Еще более удивительно, что в грядущем восстановлении весьма существенная роль отводится именно субботе. Это звучит немного неожиданно в изначальном контексте и уж совсем поражает в свете современных богословских приоритетов (Ис 58:13, 14; 56:1–8). Согласно представлениям этих пророков, седьмой день должен сыграть важную роль не только в Израиле, но и в более широких масштабах. Когда надежды рушатся и пророческий голос уже хрипит от бесплодных попыток убедить в чем-то своих современников, Бог показывает, что в Его распроряжении есть и другие средства.

В большей части Ветхого Завета мы видим Израиль в состоянии – нравственного и политического упадка, который стал причиной завоевания Северного царства ассирийцами в 722 году до н. э.[276], а затем Южного царства – вавилонянами и разрушения Иерусалима вместе с храмом в 605–587 годах[277]. Когда ветхозаветные авторы рассказывают о духовном отступничестве народа и последующем пленении, они ссылаются на пренебрежительное отношение к субботе как на явный признак упадка, а также как на фактор, существенным образом ускоривший данный процесс (Ам 8:5; Ис 1:12, 13; Иез 20:24).

И все же пророки не спешат провозгласить дело седьмого дня проигранным, постоянно зависящим от того, соблюдают его в Израиле или нет. В трех отрывках о субботе в Книге пророка Исаии, указывающих на далекое будущее (Ис 56:1–8; 58:13, 14; 66:23), говорится о важных переменах, связанных с этим днем. Хотя суббота на какое-то время и утратила свою значимость в Израиле, все же, как отмечает Исаия, не все еще потеряно: она обязательно будет возрождена. Утверждая это, пророк насыщает свою весть о грядущем возрождении субботы явным эсхатологическим подтекстом (Ис 56:1–8).

При более внимательном анализе мы заметим, что фокус повествования смещается с отношения людей к седьмому дню, весьма переменчивого даже в лучшие времена, к вопросу о Божьем характере и о том, можно ли Ему доверять. Несмотря на имеющиеся в Израиле проблемы, связанные с соблюдением седьмого дня, пророки показывают связь вопроса о субботе с наиболее дискутируемыми суждениями о Боге. Именно в тот момент времени, когда чаша человеческих падений и промахов вот-вот перельется через край, в Книге Исаии поднимается тема седьмого дня и раскрывается суть субботы, причем делается это так ясно и глубоко, как ни в какой другой книге Ветхого Завета.

Принято считать, что Книга пророка Исаии состоит из трех основных частей (1–39; 40–55; 56–66)[278], которые зачастую приписывают разным авторам. Вопрос об авторстве в контексте наших исследований не так уж и важен, ведь всякого рода теории, связанные с этим вопросом, не могут никоим образом подорвать или ослабить взгляд Исаии на субботу, какого бы мнения о композиции его книги мы ни придерживались.

Джозеф Бленкинсопп, склоняющийся в пользу деления Книги Исаии на три части, признает, что об авторстве третьей части книги трудно судить со всей определенностью. «Датировать последние одиннадцать глав Книги пророка Исаии совсем не просто, поскольку в них нет упоминаний ни о каких-либо исторических событиях, ни об исторических личностях», – пишет он[279]. Джон Освальт приходит к выводу, что в силу отсутствия исторических данных главная роль в этой части книги отведена богословию[280]. Причем, что немаловажно, существенное место в ней занимает именно суббота.

Оговорки относительно исторических данных перекликаются с крайне важными метками тематического единства и связности. Эти метки противоречат представлениям о том, что «третий» Исаия вошел в состав книги в качестве более позднего дополнения. Кому бы мы ни приписывали авторство – историческому Исаии, жившему до вавилонского пленения (Ис 1:1; 6:1; 37:5–7), или какой-то неизвестной личности, последние главы этой книги адресованы сообществу людей, переживающих о сохранении собственной идентичности[281]. Кого следует принимать в это сообщество? Кого исключить? Кому можно быть руководителем и занимать влиятельное положение? Эти вопросы более важны, чем попытки установить послевавилонский контекст этой пророческой вести, которые предпринимают многие исследователи[282].

Независимо от того как мы представляем себе историческую обстановку, в которой была написана Книга Исаии, акцент на субботу в ней весьма значим, поскольку автор подтверждает ее юридическую силу и универсальность, а также связывает ее с двумя категориям людей, к которым до того заповедь о субботе не имела отношения.

Здесь суббота представлена как жизненно важное условие, что подчеркивается троекратным упоминанием о ней применительно к трем категориям людей, на которых она распространяется. Автор ни в коем случае не относит субботу к какому-то определенному периоду времени и не ограничивает ее отдельной группой людей.

Во-первых, пророк опирается в своей вести на долгожданное Божье вмешательство: «Так говорит Господь: сохраняйте суд и делайте правду; ибо близко спасение Мое и откровение правды Моей» (Ис 56:1). Одного этого стиха достаточно, чтобы понять, что эта весть не относится к какому-то короткому отрезку времени. Этот отрезок должен простираться вплоть до конца времени, до момента окончательного Божьего воздаяния.

Эта ориентация на конец времен ослабляет привязку к конкретной ветхозаветной ситуации. Весть пророка касается ключевых бытийных вопросов человечества, она исполнена надежды. Бог обязательно вмешается, Он принесет спасение и избавление, и «откровение правды» (Ис 56:1). Что не менее важно, содержание и язык этой вести вызывают ощущение завершенности, окончательности. Бленкинсопп отмечает, что «все в главах 56–66 решительно ориентировано на будущее»[283], и это характерно в том числе и для отрывков о субботе.

Таким образом, эсхатологическая направленность субботы в Книге Исаии имеет крайне важное значение. «Отрывок Ис 56:1–8 начинается с призыва к справедливости и праведности в практической жизни ввиду неизбежного Божественного вмешательства, несущего с собой избавление и суд (стих 1). Мы можем истолковать это как предвкушение раннехристианской Inretimethic, то есть этики, вызывающей конец мира, образа жизни в мире, который вот-вот подойдет к концу»[284].

Если мы воспринимаем данную перспективу всерьез, то нам придется признать, что, несмотря на видимое бессилие седьмого дня на исторической арене в контексте упадка Израиля, у Бога на него большие планы. Субботу никто не отменит и не отложит в сторону. Напротив, она станет опорой для отчаявшегося верующего и поможет ему дожить до самого конца времен.

Во-вторых, следует отметить и то, что суббота представлена в виде «блаженства»: «Блажен муж, который делает это, и сын человеческий, который крепко держится этого, который хранит субботу от осквернения и оберегает руку свою, чтобы не сделать никакого зла», – говорится далее в тексте (Ис 56:2). «Блажен» – это слово может подразумевать субъективное состояние, описывать счастье как осознанный опыт верующего. Но возможно и другое толкование, которое нельзя сбрасывать со счетов. Вполне может быть, что данный стих указывает на объективную оценку. Человек, о котором идет речь, является «блаженным» независимо от того, ощущает он это блаженство или нет. Всякий раз, когда верующий и его уверенность в Боге оказываются под угрозой, суббота становится средством, позволяющим эту угрозу отвести.