Впрочем, то что в повествовании о творении только подразумевается, в Десяти заповедях принимает явные очертания. В Десятисловии свобода от тяжкого труда и от ига эксплуататоров становится четко выраженной характеристикой субботы (Исх 20:10). Заповедь о седьмом дне очерчивает круг, охватывающий всех и вся: «Не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих» (Исх 20:10). Обстоятельность этого списка просто поражает, поскольку в прочих культурах не обнаруживается ничего подобного. Схожие законодательные акты в Древнем мире выстраивают приоритеты совсем иначе, отдавая предпочтение отнюдь не самым слабым и уязвимым членам общества. Но в Десяти заповедях те, кто более остальных нуждается в отдыхе – рабы, чужаки и даже тягловый скот, удостоены особого упоминания. Субботнего покоя заслуживают беднейшие слои и даже бессловесные животные. «В этом законе проведена четкая граница между Богом и всем творением, – пишет Жан Луи Ска, – однако социальные различия внутри общества практически сведены на нет»[245]. В заповеди о субботе, приведенной во Второзаконии (5:12–15), забота о рабах и беднейших слоях проявляет себя еще заметнее[246].

Ветхозаветная обеспокоенность социальной справедливостью не ограничивается одной субботой. Седьмой день следует рассматривать как принцип, порождающий другие факторы, которые, подобно ему, призваны давать отдых земле и облегчать жизнь ее обитателям (Исх 23:10, 11; Лев 25 и 27; Втор 15:1–11)[247]. У еженедельной субботы появляются два «спутника» – субботний и юбилейный годы, которые, имея явно выраженную социальную направленность, дополнительно подчеркивают заботу Божью о земле и о самых обездоленных слоях народа[248].

Еврейские толкователи обращают внимание на фразу, которой предваряется пространное изложение этих установлений в книге Левит. Они не считают данные законы более поздним добавлением. Ведь этот библейский отрывок начинается с утверждения: «И сказал Господь Моисею на горе Синае» (Лев 25:1). В глазах еврейских толкователей указанная связь с Синаем придает этим предписаниям вес, равный заповедям[249].

Таким образом, наряду с различными законами Бог на горе Синай дал Моисею конкретные указания относительно покоя земли (Лев 25:1–7) и освобождения от долгов (Лев 25:8–24). Земля тоже должна иметь субботний покой, соответственный ее нуждам. «Когда придете в землю, которую Я даю вам, тогда земля должна покоиться в субботу Господню; шесть лет засевай поле твое, и шесть лет обрезывай виноградник твой, и собирай произведения их, а в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота Господня: поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезывай» (Лев 25:2–4).

Опираясь на еженедельный цикл, в рамках которого после шести рабочих дней наступает седьмой день покоя, данное предписание устанавливает семилетний цикл – шесть лет труда и один год покоя для земли, то есть субботний год. Таким образом, покой распространяется в том числе и на землю, а не только на ее обитателей[250]. Далее нам открывается в этом отрывке еще одна временная конструкция, состоящая из семи семилетних периодов, «чтоб было у тебя в семи субботних годах сорок девять лет» (Лев 25:8). Этот самый удаленный из аванпостов седьмого дня юбилей однозначно предписывает прощение долгов и возврат собственности, утраченной в силу каких-то экономических трудностей за последние сорок девять лет[251]. «И освятите пятидесятый год, и объявите свободу на земле всем жителям ее: да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратитесь в свое племя» (Лев 25:10).

Данная система устанавливает пределы для тех, кто желает скупить как можно больше земель, с одной стороны, а с другой – дает определенные гарантии человеку, которому грозит разорение. Подобный порядок позволяет уменьшить разрыв между богатыми и бедными. «Землю не должно продавать навсегда, ибо Моя земля: вы пришельцы и поселенцы у Меня» (Лев 25:23). Данный уклад ставит тех, кто добился успеха, и неудачников в определенные рамки. Подлинный Владелец земли навязывает им условия, которые призваны облегчить участь неудачников и таким образом сделать их в перспективе людьми вполне благополучными. Если же владелец земельного надела вынужден расстаться с частью своей земли в силу каких-то денежных затруднений, он не потеряет его навсегда. Покупатель земли на самом деле приобретает определенное число урожаев, а не землю как таковую (Лев 25:16). В юбилейный год земля возвращается к своему первоначальному владельцу, причем без всяких выплат с его стороны (Лев 25:13).

Данная глава «так насыщена прямыми обращениями, что у читателя возникает ощущение, будто он находится в лекционном зале или на церковной проповеди»[252]. Судя по этим прямым обращениям, мы имеем дело с текстом, который в свое время широко использовался. Между тем Эрхард Герштенбергер, у которого я позаимствовал приведенную выше оценку, не видит в этом отрывке какого-то практического смысла. По его мнению, приведенные в нем условия слишком своеобразны, чтобы иметь какую-то связь с реальной жизнью. Поэтому он истолковывает субботний год и юбилей как домыслы какого-нибудь священника, откорректировавшего этот текст, или группы авторов, которые ничего не знали о реалиях крестьянской жизни. Герштенбергер пишет:

В Ветхом Завете звучит слишком много голосов, свидетельствующих об осознанном и уважительном отношении к этим предписаниям, чтобы согласиться с тем, что они всего-навсего плод творчества городских кабинетных богословов, ничего не смыслящих в сеянии и жатве. Когда пророк Иеремия предсказывает, что Израиль проведет в вавилонском плену семьдесят лет (Иер 25:11, 12; 29:10), а во Второй книге Паралипоменон упоминается тот же период, этот промежуток времени увязывается с субботними годами. Для автора Паралипоменона семьдесят лет плена обусловлены исполнением «слова Господня, сказанного устами Иеремии», чтобы земля отпраздновала субботы свои. «Во все дни запустения она субботствовала до исполнения семидесяти лет» (2 Пар 36:21). Судя по всему, он вполне серьезно воспринимает экологические и социальные последствия пренебрежения субботними установлениям; субботний год все же следовало соблюдать, ведь его несоблюдение привело к тому, что Бог все равно исполнил Свой долг по отношению к земле, несмотря на то, что поставленные Им служители своим долгом пренебрегли.

Даже в Книге пророка Даниила слышится отдаленное эхо субботнего года (Дан 9:2, 24). Иеремия и автор Паралипоменона видят причину семидесятилетнего вавилонского плена в прошлом – в несоблюдении субботнего года (Иер 25:11, 12; 29:10; 2 Пар 36:21), и Даниил рассуждает примерно в том же русле (Дан 9:2). Семьдесят лет, отведенных земле для покоя и восстановления и перекликающихся с четырьмястами девяносто годами несоблюдения субботнего года, обозначены у Даниила как период, когда у Израиля появится еще одна возможность, еще «семьдесят седмин», чтобы исполнить данное ему поручение (Дан 9:24). Куда бы ни был обращен библейский взгляд – в прошлое, как во Второй книге Паралипоменон, или в будущее, как в Книге Даниила, идеологическое обоснование этих периодов неизменно связано с седьмым субботним годом, который, в свою очередь, уходит корнями в седьмой день.