Учитель и теперь начальник моей охраны осмотрелся по сторонам. В коридоре никого не было, он вдруг взял меня за плечи, прижал к стене и поцеловал.

От его поцелуя я на мгновение потерял ясность мыслей. Мне это нравилось. Мне нравилось целоваться с этим мужчиной. Я хотел его, как женщина.

Я резко оттолкнул его и злобно произнёс.

— Не смейте притрагиваться ко мне!

— Тебе не нравится?

— Нет, — мои щеки вспыхнули. — Это противоестественно!

— Ты действительно лгунишка, — он наслаждался моим сметанием, смотрел мне прямо в глаза, мило улыбался.

О Луноликая Олди, ты посмеялась надо мной, прислав мне этого человека.

— Оскар, я…

Он притянул меня к себе, склонился, поцеловал в губы. Я запустил пальцы в его темные волосы, притронулся к небритым колючим щекам.

— Гм, Адриана, осторожнее, — оторвался он от поцелуя.

— Что, что такое? — стал приходить я в себя и вдруг, почувствовал через платье, как что-то уперлось мне в живот и это что-то оказалось известной мне ранее мужской реакцией на близость с желанной девушкой.

— Демон алкала! — бешено в страхе завопил я и, сам того не ожидая, съездил Оскару по морде кулаком, разбив ему губу.

— За что? — не понял мой телохранитель.

— Я не хочу, чтобы меня трахали!

— Что? — кажется, мой ухажер недоумевал от моей странной реакции. Бох добыл из кармана платок и прижал к разбитой губе.

— Сэр, Оскар Бох, приказываю вам посетить бордель и более не притрагиваться ко мне!

— Я чем-то обидел вас? Что я сделал не так и зачем мне нужно идти в бордель? — он задавал резонные вопросы, на которые я не мог дать прямого ответа.

«Вы хотите женщину, вы получите её!» — решил я про себя. При этом меня начало снедать еще одно противоречивое чуство, такое гадкое и присущее только девушкам: я не желал, чтобы он выполнил мой приказ.

— Позвольте, ослушаться вас, леди Адриана. Я не хочу других женщин, мне нравитесь вы, — его низкий голос звучал спокойно, он не лгал.

«Демон алкала, я хочу тебя!» — я почувствовал, как волна желания прокатилась по моему телу, как затвердели соски, и кровь прилила к животу. Сердце бешено колотилось.

Я впервые испугался своих низких желаний. Бегом кинулся к ближайшему окну и открыл его настежь, пытаясь остудить пылающее лицо и вдохнуть свежего воздуха.

Оскар неторопливо подошел ко мне и протянул свежий платок. Видимо у него их было несколько на все случаи жизни.

— Возьми и вытри пот со лба, у тебя, кажется, начинается жар. Не стоило выбегать на открытую галерею в легком платье.

До меня стало доходить, что сейчас я выгляжу, да и веду себя достаточно нелепо. Я принял платок, и легкое прикосновение к его пальцам было мне приятно. Приложив надушенный платок ко лбу, я ощутил не только аромат парфюма, но и терпкий запах табака и еще чего-то притягательного, неповторимого, чем пах только Оскар.

В коридоре появилось несколько человек, это были слуги. Меньен, мой прежний шустрый слуга о чем-то беседовал с двумя миловидными служанками. Потом вслед за ними прибежал камергер отца. Когда они все заметили меня у распахнутого окна, поспешили на помощь, с резонными вопросами о моём здоровье.

— сэр Леор, я хочу, чтобы начальник моей охраны не в чем не нуждался и был доволен службой, посему, проследи за тем, чтобы сэр Оскар сегодня вечером посетил лучший бордель Сендарина!

Леор, насколько я помнил, был человеком семейным и повидавшим, во время службы моему отцу разное, вдруг побледнел — еще бы, ведь юная девушка просила его выполнить не совсем приличную просьбу.

— Месьера, я, признаться не знаю какое из учреждений действительно лучшее и каких женщин предпочитает господин Бох.

Оскар не возражал. Стоял как истукан. Легкая ухмылка не сходила с его губ. Я отвернулся, не хотел на него смотреть. Меньен и служанки смешливо переглядывались.

— Вам поможет Меньен, насколько я знаю от своего брата, он в этом деле мастер, — распорядился я. — О результатах доложите мне лично. У меня и вправду жар.

— Как прикажете, месьера, — Леор находился некотором смятении и не спешил и с подозрением смотрел на Оскара, наверное гадал, чем же Оскар Бох вызвал у меня такое желание.

Служанки сопроводили меня до покоев, где Астра, несмотря на все возражения, уложила меня в постель.

Остаток дня я провел в постели, ссылаясь на плохое самочувствие. На душе скребли кошки, в мыслях творилось что-то невообразимое. Ко мне пришли служанки посланные Астрой, чтобы раздеть меня догола и обтереть раствором уксуса. Я прогнал их прочь. На самом деле я был здоров, как ящер. Зарылся лицом в подушки и накрылся с головой одеялом.

Осень, но вот к обеду выглянуло солнце. Заглянуло в покои, которые принадлежали когда-то моей матушке, на начищенном паркете появились блики. Пахло пылью, какими-то едкими духами, которыми пользовалась Астра. Спальня моей матушки осталась почти без изменений. Матерчатые оливкового цвета обои мебель в кремовых тонах. Я настоял на том, чтобы оставить здесь все как прежде.

Пролежав так около получаса, предаваясь воспоминаниям о беззаботном детстве, я поднялся. На больше меня не хватило: стало скучно, да и дышать трудно.

Оделся в домашнее платье и продолжил валяться на постели. Страдать от безделья. Нет ничего хуже безделья. Когда попусту тратишь время в голову лезут всякие неприятные мысли.

Господин Бох, сейчас, по моему настоянию, развлекается в борделе со жрицами похоти. А я невинная и обиженная девушка, а вернее парень, только мог позавидовать ему. И все же меня снедала обида, как на него, так и на самого себя.

— Мне кажется, Адриана сильно переживает из-за брата, господин Бох, — послышался голос Бетти из гостиной. — Сейчас она вряд ли захочет вас видеть. Заходите позже.

Услышав голос того, о ком я только что думал, я подлетел с постели, наспех пригладил всклокоченные волосы, принял независимый и неприступный вид.

— Теперь я обязан сопровождать её всюду и часто интересоваться её состоянием, Елизабет. Таков приказ берта Люциуса. Я вынужден буду поселиться в одной из комнат по соседству с покоями Адрианы.

— То есть мы теперь соседи. Вы знаете, думаю Адриана будет этому рада. Она часто вас вспоминает.

Я начал злиться, что Бетти по своей наивности рассказывает лишнее. Я громко крикнул, прервав их беседу.

— Бетти, господин Бох, прошу вас, проходите в мою спальню. Астра, думаю, не станет возражать? Я одета! — предусмотрительно предупредил я, вспомнив как блюла моё приличное поведение дочь Бортиса.

Бетти и Оскар поспешили войти ко мне. Бетти присела на стул, а Оскар остался стоять. Мой Спаситель и моё Сокровище.

— Астры сейчас нет, — пояснила подружка. — Она ушла с господином Бортисом.

— Да, даже не предупредив меня. Все-таки она моя фрейлина, — изобразил я занудство. — Мюль решил выспросить подробности обо мне. Ловко!

Сейчас в этой комнате находились два человека, которые были мне совсем не безразличны. И это мне нравилось. Там, в зале для приемов, все улыбались, здоровались, говорили комплименты и интересовались кто я. Но, по сути, всем этим господам было глубоко плевать на меня. А Бетти и Оскар стали мне близки, и я полюбил их. В этот момент хотелось попытался разобраться в своих ощущениях, понять, кто из них привлекал меня больше. Вскоре пришел к выводу — они оба стали дороги мне равнозначно. Моя мужская суть любила нежную Елизабет, а девичья тянулась к сильному благородному Оскару Боху.

— Я выполнил приказ, Адриана, — уверенно доложил начальник моей охраны.

У меня закололо сердце и перехватило дыхание.

— Так быстро, сэр Бох? — голос предательски дрогнул. — Я предполагала вы задержитесь до утра или до позднего вечера.

— Нет, пустая трата времени, расточительство. Мы люди военные все привыкли делать быстро и без лишних вопросов. К тому же, я давал клятву защищать вас и поэтому не могу отлучаться надолго, — совершенно без стеснения ответил он. — Но это намного веселее, чем балы в вашем дворце и многие дамы, гораздо порядочнее, придворных.