— Хорошо. Ну, что ж… В эту игру можно играть вдвоем.

Ллойд чувствовал, как его начинает трясти от злости, а невозмутимость Эммы только подливала масла в огонь. Она стояла так близко, что он чувствовал тепло исходящее от ее тела и тонкий аромат духов.

— Как угодно.

Эмма развернулась и нажала на кнопку вызова лифта. Стоя неподвижно она ждала звука удаляющихся шагов, но в коридоре воцарилась полная тишина и Эмма буквально чувствовала затылком горящий от бешенства взгляд Ллойда, который так странно было игнорировать.

Молча зайдя в лифт, Эмма повернулась лицом к дверям и не отвела взгляда от пронзительных глаз мужчины, который готов был придушить ее в этот момент голыми руками. Ллойд отчетливо читал на красивом лице этой женщины стойкое безразличие и не мог поверить в подобный исход его долгого ожидания и поисков. В голове роились слова, которые осторожно и не очень высказывали его родные и друзья, слова о том, что, возможно, Эмма не хотела, чтобы он ее нашел, просто потому что Ллойд Грэнсон был ей не нужен.

Это было ясно, как божий день… Впрочем, как и тот факт, что Грэнсоны были вовлечены в некую сложную игру, которая подразумевала даже не один итог, а значит, следовало быстрей разобраться с правилами и условиями, чтобы переломить ее ход.

У Хьюго Селестино было много недостатков, но подлость никогда не входила в их состав.

Несмотря на то, что Ллойд чуть ли не физически чувствовал, как в его спину медленно просунули лезвие острого ножа, название которому было разочарование, его сознание пыталось ухватить нечто ускользающее от понимания, что не давало ему покоя.

Эмма старалась дышать размеренно и глубоко. Дрожь в руке не унималась, а это не сулило ничего хорошего. Она не собиралась оставаться в роскошном номере отеля ''Four seasons'', где они с Хьюго провели эту ночь. Порознь конечно…

Это было немного непривычно, учитывая, что их странные отношения несли облегчение обоим. Облегчение и забвение, которое в противном случае достигалось только психотропными средствами или алкоголем. Ни то, ни другое… не оставляло выбора в будущем и вело к краху.

Двое взрослых людей, один из которых через несколько лет получит статус пожилого человека — просто старались жить в свое удовольствие, били по морде надоедливо лезущих к ним в голову демонов из прошлого и особо следили за общественным мнением.

Хотя демоны периодически одерживали победу.

Ад врывался в жизнь Эммы с новой силой, терзая болью и скручивая душу в замысловатые фантасмагоричные скульптуры. Против ада было только одно оружие — время.

Два года Эмма приноравливалась к новым условиям своего существования. Ее вольготной жизни, которая поступила в распоряжение девушки, после щедрой оплаты, многие завидовали. Хотя на самом деле, это сулило лишь другой уровень комфорта. И в аду можно привыкнуть жить. Монстры уже не пугали так как раньше, с ними можно было договориться, даже поговорить, не по душам, конечно…

В противном случае грозит — ярлык безумия, а этой роскоши Эмма не могла позволить себе. Пока.

Ее ум извращался, деньги открывали двери, за которыми прятался мир: порочный, странный, разнообразный, с огромным изобилием вещей, которые быстро превращаются в дурные привычки.

Тут главное не запутаться в выборе. Можно брать со всех столов дары, тут уже ограничений не было. Но кто же откажется от удовольствий, если даже во сне чувствуешь, как ломит и выворачивает кости, а мышцы, сводит до такой степени, что, кажется если сделаешь вдох, то они лопнут. А воздух нужен и дышать надо, и ты дышишь, чтобы не отпустить жизнь, которая вернулась к тебе, подарив цель…

У Эммы, достижение этой цели удивительно совпадало с итогом каждой жизни. Плохим ты человеком был или хорошим… Итог всегда был один.

Эта цель и привела Эмму в «Грэнсон корп». Она знала с кем сегодня встретиться и все шло по гениальному в своей простоте плану, вплоть до тех пор, пока на глаза не попался человек — единственный, из прошлого Эммы, который заставил ее поверить, что в жизни можно быть счастливой.

Правда не долго…

Четкие пункты плана, на мгновение размылись, из головы вылетело все и разом. Эмма знала, что сегодня увидит человека, которого ненавидела всеми фибрами души. Она потеряла все, что составляло ее убогую жизнь два года назад, все что любила и ценила. Скудный набор человеческих благ, от того и больно было осознавать, что отнимали не золотые горы, а жалкие крохи…

Странное чувство юмора бытия, тем не менее, не сдавало позиций и очевидное для Эммы возмездие сводилось к фразе «око за око…».

Милая женщина, которая приходилась матерью этому отродью, разумеется, попадет в список невинных жертв. Но, куда же без них? Жалко? Нет! Эмма перенасытилась этим чувством, когда жалела себя.

Ах, да был же еще брат Стивена.

Бен Грэнсон.

Тут было проще… Глаза Хьюго всегда мечтательно блестели, когда он с упоением погружался в описание творчества гениального архитектора. Вечно жаловался, что затворнический образ жизни старшего Грэнсона и тривиальный набор привычек, не давали ему подступиться, чтобы заманить его к себе в команду. Хьюго даже почти ревновал, когда они с Эммой сложили сложную мозаику своих действий. Честно предупредив, что от Бена Грэнсона женщины все как одна теряют голову, Хьюго с болью в сердце согласился на очаровательную авантюру, которая неизменно обогатит его и на некоторое время прогонит скуку.

А Эмма…

Он простил бы Эмме любую интрижку, будь она его женщиной. Но эта женщина с мертвыми глазами, каждый день видела только страдания во всех смыслах и принадлежала ему только по трудовому контракту. И никто не в силах был изменить эту несправедливость.

Спасительной мыслью при виде Ллойда, стало для Эммы осознание, что его интересы будут затронуты минимально. Если не считать матери… Как и то, что мужчины мало друг от друга отличаются и вряд ли мимолетный роман двухлетней давности оставил след в его памяти.

Дрожь в левой руке отступила.

С облегчением вздохнув, Эмма вышла на улицу, где в припаркованном черном каддилаке ее ждал Хьюго. Шофер выскочил из машины и распахнул дверцу завидев Эмму. Погрузившись в полумрак салона, она спокойно посмотрела на Селестино.

— Все в порядке?

— Да.

Повисла пауза. Автомобиль плавно выехал на дорогу, а Эмма уже прочитала все вопросы, которые буквально витали в воздухе.

— Значит…

— Да.

— Есть сожаления? — кривая усмешка Хьюго могла быть и циничнее, если бы не была такой горькой.

Эмма оторвалась от задумчивого созерцания улицы и посмотрела в глаза Селестино.

— Никаких.

— Может все же отложишь свой переезд на завтра?

— Нет! — Эмма ответила резко и почувствовала, как ее снова начинает бить дрожь.

— Тогда, давай, хотя бы пообедаем. Хоть успокоишься! — Хьюго не обратил внимания на грубый тон девушки.

— Нет, — еле слышно отозвалась Эмма, продолжая буравить вид из окна.

— Сколько этому твоему дедушке лет?

Вопрос был задан издалека и Эмма даже повернула голову, чтобы Хьюго видел ее недоумение.

— Около семидесяти? Ну, да…ты же говорила. И сердце шалит. Не хочешь же ты угробить старика? Звонить ему и радостно предупреждать, мол, «Ларсон я приехала, буду через пол часа, жди!», тоже так себе идея…

Недоумение на лице Эммы сменилось задумчивостью и между бровями пролегла глубокая складка.

— Вот и я о том же… Ну и ну! Превращаюсь в сраного гуманиста! — вздохнул Хьюго и цинично улыбнулся. — Позвони Диогену, пусть он сообщит старику о твоем возвращении. Хватит на сегодня сюрпризов. Благо, что Грэнсоны не померли.

Эмма снова отвернулась к окну, но Хьюго успел заметить, как ее глаза заволокли слезы.

— Вам одной скорой на двоих хватит? — шутливо спросил он и Эмма улыбнулась. Она резко втянула воздух носом и нащупав руку Хьюго, крепко сжала ее.

Огромная кухня, которая удачным образом переходила в прихожую, была залита размытым белесым светом, который бывает только в пасмурные зимние дни. За длинным столом, расположенным прямо по центру комнаты сидели трое мужчин. Они молча пили кофе и изо всех сил старались сохранять молчание. Общих тем между адвокатом, врачом и бывшим бездомным было крайне мало.