Стивен и хотел бы закричать в голос, но дыхание перехватило от острой боли и он упал на пол, а в Ллойда вцепились охранники, оттаскивая его в сторону.

— Грэнсон, ты совсем обезумел?! Кто-нибудь вызовите немедленно скорую! — опять вклинился Хьюго.

Медленно повернув голову в его сторону, Ллойд, казалось, совсем не сожалел о содеянном, он угрожающе посмотрел на Селестино.

— А ты лучше звони Грандеру, чтобы тот ни на шаг не отходил от Эммы.

— Не перегибай палку, они отправились в отель…

— Ни на шаг! — что есть мочи закричал Ллойд и затрясся от ярости, пытаясь вырваться.

Селестино набрал номер и через мгновенье побледнел и закричал.

— Что значит исчезла?! Ты должен был ее проводить до номера. Делай что хочешь, но чтобы из-под земли ее достал! Грандер, ты слышишь меня!

Хьюго посмотрел на Ллойда и кивнул охранникам, чтобы его отпустили.

— Скажи Руди чтобы мчал на двенадцатую авеню сто семнадцать!

— Но, что она хочет сделать?

— Эта маньячка помешана на справедливости!

— Отделает этого гада монтировкой? Да на здоровье!

— Какой же ты идиот! Перечитай это внимательнее, там написано, что было девять попыток суицида, а справедливость подразумевает равнозначные поступки. Прибив Смитерса, Эмма покончит с собой! — слова Ллойда сочились отчаянием и презрением он обвиняюще посмотрел на Селестино и бросился к выходу.

Хьюго перезвонил Грандеру и продиктовал адрес, взволнованно глядя, как свернувшись на полу скулит от боли Стив. Только сейчас до него дошло, что Эмма всех обвела вокруг пальца и сегодня она как-будто прощалась с ним, когда сказала, что поедет в отель собирать вещи, с невыразимой тоской взглянув на него напоследок.

Не теряя времени Ллойд выбежал на улицу, набрав номер Розы, он коротко скомандовал, чтобы она заводила мотор и через секунду, выбежав на улицу, где движение не было перекрыто, его подрезала роскошная Мазератти Кватропорт темно-синего цвета хамелеон, который переходил в изумрудный. На водительском сиденье в кожаных перчатках, намертво вцепившись в руль сидела Роза, Ллойд быстро запрыгнул в машину и не успев еще захлопнуть дверцу, почувствовал, как его вдавливает в кресло.

— Правила нарушать? — азартно спросила мадам Хотько хищно глядя на дорогу.

— Все подряд, нам как можно быстрее нужно попасть в Гринвуд. Вопрос жизни и смерти.

— Тогда пристегнитесь, мистер Грэнсон! Коля, а ну маршрут проложи, да так чтобы без пробок! — улыбка Розы Альбертовны стала хищной и стрелка спидометра уверенно поползла вправо. Нога гонщицы касалась педали тормоза лишь на светофорах и то едва-едва, чтобы можно было лавировать, под оглушительные гудки возмущенных столь агрессивной ездой водителей.

— Сейчас дорогая, — с заднего сиденья послышался голос мистера Хотько, который ловко орудовал на планшете. — Добрый вечер, Ллойд!

Ллойд трясло от страха и беспокойства за Эмму, а потому он не мог произнести ни слова, вопросительно взглянув на Розу.

— Коля, столько раз просил меня покатать его на «манюне», я не могла отказать.

— Дорогая, гони по пятьдесят восьмой до Федеральной трассы, а там все время прямо до Манхеттенского моста!

— Сколько времени уйдет на дорогу? — наконец спросил Ллойд, судорожно обдумывая план действий.

— Минут двадцать минимум, — ответил Николай.

— Нужно быстрей!

— С Вас залог в полицейском участке, с меня прогулка с ветерком! — бесстрашно хохотнула Роза Альбертовна, проскакивая светофор за светофором и чудом уворачиваясь от мчащихся на нее машин. — Что на этот раз выкинула Ваша зазноба?

— Надеюсь пока еще ничего…, - Ллойд отмахнулся от всплывающих в голове картин, которые ему подсовывало воображение, понимая что сам находится всего в одном шаге от безумия.

Саундтрек к части: Andre Rieu — And The Waltz Goes On (composed by: Anthony Hopkins)

Alex Hepburn — Under

Детская площадка была освещена всего одним фонарем, да и тот был расположен достаточно далеко, чтобы его свет едва вырывал из мрака одинокие качели. Эмма бывала здесь десятки раз, но теперь ее настроение было отнюдь не мрачным. Она неспроста просиживала здесь по часу в разное время, наблюдая всего за одним домом, на котором красовались цифры — 117.

Девушка прекрасно знала, кто там живет и ее крайне интересовал распорядок дня всего одного человека.

Не проходило и дня, чтобы она не вспомнила налитые кровью глаза, переполненные злобой, когда два года назад, придя в назначенное время в мастерскую Джейсона Смитерса, чтобы забрать долг, Эмма поняла, что на вряд покинет ее живой. Широкие автоматические ворота опустились за ее спиной сразу же, как только она зашла внутрь не подозревая о том, что ее бывший парень вовсе не намерен сдерживать свое обещание. Более того, он вел себя странно и все время потирал нос, тусклый свет автомастерской не дал ей сразу рассмотреть, что зрачки у парня неестественно расширены и он попросту находился под кайфом.

Ехидные и пошлые шутки по поводу того, не хочет ли Эмма получить удовольствие напоследок, заставили ее похолодеть от ужаса и когда Джейсон схватил с верстака длинный гаечный ключ, девушка попыталась добежать до двери, но та оказалась заперта. Не успев развернуться, Эмма почувствовала, как по плечу пришелся невероятной силы удар и от боли на глазах мгновенно выступили слезы, а она рухнула на пол.

Последовательность ударов была такая, словно Смитерс вознамерился сделать из нее отбивную. Явно не понимая, что творит, Джейсон сильно замахивался и обрушивал удары методично, будто не замечая, как ломаются кости, а Эмма не могла закричать, чувствуя, что вот-вот задохнется от боли. Сжавшись на бетонном, холодном полу в комок, лежа на правом боку, она только и могла, что закрывать рукой голову от ударов, сквозь агонию поражаясь тому, как она еще не потеряла сознание, но через некоторое время, силы стали покидать ее, да и сломанная рука больше не слушалась, бессильно сползая на пол. Тут голова и взорвалась от яркой вспышки, после того, как гаечный ключ впился в левый висок. Блаженная темнота накрыла истерзанное тело спасительным покрывалом забытия, но не надолго.

Эмма очнулась, когда ее тело снова взвыло от боли, после того, как ее тело ударилось о промерзший асфальт. Вокруг смердило помоями и было холодно, будто во сне, она видела, как мимо пронеслись красные огни задних фар, через мгновение исчезнувшие в темноте. Левый глаз заплыл от гематомы, а правый видел с каким любопытством на запах крови стали сползаться тараканы и крысы. Эмма чувствовала, как эти твари ползают по ее телу и молилась, чтобы кровь вытекала из нее быстрей. С каждой минутой, слабость подползала все ближе, начав с кончив пальцев ног, подбираясь к бедрам, дальше к животу… Она знала, только онемение коснется головы, боль отступит, проиграет и захлебнется от своей жадности.

Рядом послышались шаги. Это не крыса и не собака. Кто-то крупнее… Шаги смолкли и тут же Эмма почувствовала прикосновение пальцев к своей шее. Снова звук шагов, будто кто-то убегал прочь…

Правильно. Беги!

Не стоит мешать смерти, укрывать свою жертву одеялом покоя, которое костлявая уже дотянула до ребер.

И вот, теперь Эмма стояла перед домом человека, который своей необузданной и неоправданной злостью заразил и ее словно неизлечимой болезнью.

Эмма вздохнула с облегчением, ведь это был последний день мучений — невероятно прекрасный и долгожданный.

С утра она не отказала себе в чашке крепкого кофе. На двери номера красовалась табличка «Не беспокоить», которую девушка повесила сразу после того, как ей принесли завтрак. Не зазрения совести выкурила несколько сигарет подряд, стоя в толстом белоснежном халате в распахнутых дверях балкона

Второй этаж отеля «Плаза» с видом не Центральный парк был выбран не случайно. Из него легко можно было перебраться в соседний номер, который Эмма забронировала заранее на вымышленное имя, оплатив наличными. Ключ от дверей был в ее распоряжении и она успела отрепетировать свой план побега от Руди несколько раз.