Он притянул ее голову к себе, но тут же встретил отпор.

Прическу помнешь, дорогой мой, и опять макияж придется поправлять! — Эрин надула губы и схватив телефон тут включила фронтальную камеру, чтобы оценить степень ущерба, нанесенного весьма приятным способом. — А машина во сколько приедет?

Я сам буду за рулем, зачем нам нанимать транспорт?

Опять карабкаться в твой джип?

Я тебе помогу, — Ллойд был неумолим и мелкие капризы Эрин на него не действовали.

Боже мой! Ты бы еще меня на бульдозере туда повез бы…

Будешь бурчать, так и сделаю! Все! До вечера.

Схватив Эрин за запястье, Ллойд убрал ее руку с телефоном от лица и шутливо чмокнул в кончик носа.

Иди уже!

Ее смех разнесся по квартире и стих, когда Ллойд за дверь.

По дороге в офис он заехал навестить мать и снова был усажен за стол бессменным поваром Грэнсонов — Вивиан. Необъятных размеров женщина, сколько он её знал, никогда не унывала и решительно шла к главной цели своей жизни — привести всех членов семьи, на которую она работала к тому же весу, что и она сама.

Вивиан прекрасно знала пристрастия всех, кто жил в доме на скале и помнила, что по утрам у Ллойда волчий аппетит.

Гора золотистых блинчиков с густым ароматным медом таяла на глазах. Вивиан и Оливия с умилением наблюдали за тем, с каким удовольствием их «мальчик» уплетает свое любимое лакомство. Мать выглядела немного лучше, но явно была вымотана головной болью, о чем свидетельствовали небольшие круги под глазами.

Чтобы взбодрить ее слегка и порадовать Ллойд заявился с роскошным букетом бордовых орхидей и сирени, удачно соединенных талантливыми флористами.

Заверив сына, что ей еще лучше отлежаться, Оливия со слезами радости на глазах поздравила его с успехом и Ллойд прочитал в ее глазах, слова, которые всегда остро воспринимал, если их произносили вслух. Это были слова о том, что и покойный Роберт Грэнсон этот день был бы не меньше горд, чем его супруга. Оливия проглотила их, прекрасно понимая, что этот демон до сих пор мучает ее мальчика, который доказал всему мир, насколько неоправданной была жестокость его отца.

Отдыхай, мама. Ты меня знаешь, я и сам долго не продержусь на открытии. Убегу при первой же возможности.

Оливия покачала головой.

С Эрин?

Ах, да… Ну, она не даст мне скучать.

Роза будет там?

Конечно. Я весь персонал туда затащил.

Ну, тогда я спокойна за тебя. Уж, Роза никому не даст заскучать.

Легкомысленное окончание беседы с матерью было как нельзя кстати и Ллойд со спокойной душой отправился проживать день, который сулил сегодня только суету.

Батарея тепловых пушек была призвана сохранить дражайших гостей в тепле. Ковровая дорожка, которая тянулась с самой парковки была вырвана из холодного плена зимней погоды и к немалому удивлению приглашенных, морозный воздух не накидывался на них, когда они покидали свои уютные и прогретые автомобильные салоны.

Дамы смело дефилировали в роскошных нарядах, а мужчины не обременяли себя верхней одеждой демонстрируя дорогие смокинги.

В то время, как люди упивались собственным видом под вспышками фотокамер, демонстрируя его публике попроще, куда труднее приходилось обслуживающему персоналу и артистам, управляющимся со слонами в расшитых попонах. Животные вели себя покорно и флегматично, их гоняли на репетиции к зданию нового офиса Рауфа Каддаса целую неделю и непременно после заката, чтобы звери прошли своего рода акклиматизацию.

Поднимая хоботы в знак приветствия и под действием незаметных жестов, которые побуждали выполнять ту или иную команду, великаны, гармонично смотрелись среди пестро разодетых гимнастов и акробатов, которые чуть ли не по воздуху летали. Сложная подвесная система лонжий сливалась с черным небом, создавая простор для фантазии организаторов открытия.

Некоторые гости направлялись сразу в огромный холл здания «Капли», а кто-то оставался на улице, убедившись, что простуда им не грозит, чтобы ещё полюбоваться на представление и поглазеть на прибывающую публику.

О нет! Посмотри это Саймон Бэлрой!

Аманда Легенмур, боже, какое платье.

Джерри Таккервуд.

Не смотря на собственную статусность, впечатлительные гости, молодые и не очень, не сдерживаясь выказывали свое восхищение, завидев знаменитых музыкантов, спортсменов, деятелей культуры, художников или писателей. Рауф приветствовал гостей лично, стоя у главного входа и наслаждаясь их и похвалами с наигранно скромным видом.

Его бессменный помощник, низкорослый мужчина, скромной комплекции тенью стоял позади своего босса и едва заметно подсказывал имена и сферу деятельности тех, кто направлялся для приветствия к мистеру Каддасу.

Рация в руках мужчины щелкнула и искаженный прибором голос коротко сообщил, что Ллойд Грэнсон прибыл.

Огромный черный джип остановился напротив ковровой дорожки, элегантно одетый мужчины открыл дверцу и помог женщине выбраться их машины, Ллойд появился через пару секунд, в то время как худенький парнишка сел за руль, чтобы отогнать автомобиль на парковку.

Это появление вызвало волну аплодисментов, ибо Рауф постарался, чтобы имя архитектора не сходило с уст нью-йоркской богемы несколько месяцев, полностью отдавая заслуженные лавры изумительному творению талантливого человека.

Каддас направился к Ллойду, с удовольствием ловя в толпе подвизгивающие звуки восторга от присутствующих дам, которые от любопытства вытягивали свои шеи, дабы рассмотреть красавца архитектора. Кто-то с вожделением заглядывался на Ллойда, кто-то вздыхал, видя, что мужчина прибыл не один, а в сопровождении подружки-красотки, а кому-то даже наличие пары не обрывало надежду на приятное знакомство.

Светские львицы, которых можно было отнести к старожилам подобных мероприятий все как одна морщили свои носики и придирчиво окатывали надменными взглядами чудесный наряд Эрин, который потрясающе гармонировал с прической и головокружительными каблуками изящных туфель.

Эрин сияла, как изнутри, так и снаружи, чему немало способствовали каскадом свисающие с аккуратных ушек тяжелые бриллиантовые серьги. Платье нежного розового оттенка было украшено филигранной вышивкой и Эрин удалось удивить ценой даже своего отца, который сам вызвался побаловать дочурку. Сшитое на заказ платье везли из Милана спецрейсом, вместе с обувью, над которой корпело два мастера в течении месяца. Это был бич всех богатых и избалованных людей — только превосходные степени, дороже, лучше, эсклюзивней… Так они могли ощутить искреннюю радость и успокоить свое самолюбие, в то время как некоторым гостям, прибывшим на открытие вполне можно было колоть успокоительное только из-за того, что им удалось прокатиться на лимузине.

Этих простачков было ровно девять человек, они стояли едва не прижавшись друг к другу, ни в какую не соглашаясь пропустить почти голливудское зрелище. Впереди этой компании стояла маленькая женщина с любительским фотоаппаратом в руках. Завидев Ллойда Грэнсона, она сунула два пальца в рот и пронзительно засвистела, приветствуя шефа.

Роза, на нас смотрят, — мужчина преклонных лет, стоявший рядом с укором взглянул на свою жену.

Коля, такой успех! Посмотри и это все благодаря ему, — Роза едва сдерживала слезы.

Мужчина выудил платок из кармана и протянул жене, не сводя взгляда с лопающегося от удовольствия араба.

Молодец, конечно. Такой смешной! Арабы все с такими носами?

Тут он почувствовал, увесистый удар в плечо и глаза Розы загорелись праведным огнем.

Какой нос. Я, вообще-то, про Ллойда говорила, сдался мне этот Каддас. Тьфу!

Все я молчу, — примирительно подняв руки Николай Хотько довольно улыбнулся. Он любил чуток подколоть свою супругу, чтобы сдуть непомерное восхищение Ллойдом Грэнсоном и спустить ее с небес на землю.

Рауф! Я и не представлял насколько все будет грандиозно, — Ллойд чувствовал на себе пытливые взгляды сотни глаз и благо, что только чувствовал, а не видел.

Вспышки фотокамер ослепляли и затмевали обзор.