- Готово, - коротко сообщил Ашот, отключая последнюю трубку. - В тридцать третью?

- Да-да, тридцать третья, - кивнул Клинский. - Его там примет доктор Лермонтова. Гринцев, я вас умоляю, молчите и ни с кем по дороге не заговаривайте. Это моя личная просьба как вашего лечащего врача.

Меня повезли по коридорам и переходам больницы. Кажется, Клинский и правда пытается не слишком афишировать свои лечебные методики, раз ему понадобилась такая секретность. Хотя в описании ничего особо страшного я не заметил - экспериментальное лекарство, ввел и лезь себе в капсулу, делай что хочешь, лишь бы мозговая активность повышалась.

Ашот завез меня в большой грузовой лифт, предназначенный для перемещения пациентов на койках или в колясках. Он с жужжанием поехал вниз, а санитар вдруг наклонился к моему уху и коротко сказал:

- Не верь докторам.

- Простите?.. - я только моргнуть успел. Ашот взглянул на меня и покачал головой, мол, ничего. Послышалось или правда было?

Кругом загадки. Если слово «Привет» на внутренней стороне век я еще мог списать на усталость и стресс, то вот такие галлюцинации давали куда больше поводов для беспокойства. Но прежде, чем я успел поразмыслить как следует об этом деле, лифт остановился, и брякнул звоночек, предваряющий открывание дверей. Ашот вывез меня в коридор.

Тут было светло. Ламп, казалось, на потолке вдвое больше, чем наверху. Стерильно-белые стены, покрытый дешевым линолеумом пол с темными от времени следами. Мы проехали мимо нескольких развилок; миновали с полдюжины черных дверей. Табличек на них не было. Наконец, санитар остановился около одной из них, постучал трижды.

Ему открыла средних лет женщина, похожая на типичную школьную учительницу: очки, пучок волос на затылке, прилизанный внешний вид. Ростом, правда, она была вровень с немаленьким Ашотом. Я почувствовал себя лилипутом с моими метр семьдесят.

- Спасибо, Ашот, - кивнула она санитару и подошла ко мне. Ее улыбка была похожа на оскал касатки. - Меня зовут Екатерина Лермонтова, я помощница доктора Клинского. Мы хотим помочь вам и тысячам таких же пострадавших во всем мире. Должна предупредить, что первичная процедура по введению ви-тоника может быть болезненной.

Мне оставалось только вздохнуть. Об этом мне ничего не сказали, но бесплатного сыра в любом случае не существует за пределами мышеловок. Придется потерпеть, если я хочу когда-нибудь встать на ноги - и избавиться от этой бесконечной чехарды в собственной голове. Работа требует концентрации, а с такой контузией ее достижение представлялось чем-то потрясающе далеким.

Наверное, все это отразилось на моем осунувшемся и подзаросшем щетиной лице, поскольку доктор решила больше не тратить время на разговоры. Короткий кивок Ашоту - и вот меня уже везут дальше. В следующем коридоре я увидел целый ряд металлических дверей, пронумерованных крупными красными цифрами.

Остановившись перед дверью, обозначенной как номер двенадцать, Лермонтова достала ключ-карту и приложила к замку. Створки поползли в стороны, как у лифта, и санитар вкатил меня внутрь.

Небольшая комната оказалась полно мигающего и светящегося оборудования, сходного с тем, что было в предыдущей моей палате. Койка у одной стены, диспенсер с водой, маленькая дверца с надписью «WC». Прямо в центре была здоровенная черная капсула. Я судорожно сглотнул. Картина обстоятельств, при которых я в последний раз видел эту штуку, была еще болезненно свежа в памяти.

- Добро пожаловать в ваш новый дом, господин Гринцев. Надеюсь, вам понравится. Тут вас никто не побеспокоит без крайней нужды. Первый этап лечения требует строго определенной дозировки лекарства и стимуляции, - доктор Лермонтова уже была у капсулы, подключая к боковой панели какие-то проводки и закладывая пластиковые бутыльки в отверстия для картриджей. - Ашот, пожалуйста, перемести пациента внутрь.

По нажатию пальца с длинным красным ногтем крышка капсулы поползла в сторону, открывая черную подкладку материала. Оборотная сторона была усеяна микросхемами, а в верхней части нашлась небольшая полумаска из металла или пластика. Очевидно, она должна опускаться на лицо при закрывании.

Ашот бережно приподнял меня из койки - я поразился, что он даже не изменился в лице, хотя весил я килограмм восемьдесят - и опустил внутрь капсулы. Я сразу же наполовину провалился в черный материал, который оказался похож на матрасы «с памятью», принимающие форму тела. Доктор наклонилась следом, держа в руках шприц, наполненный желтовато-зеленой жидкостью, похожей на какой-нибудь мутаген из старых фантастических фильмов.

- Момент истины, господин Гринцев. У нас пока не было случаев отторжения лекарства, но это теоретически возможно. Скрестите пальцы, расслабьтесь и получайте удовольствие.

- А что за виртуальная программа мне предстоит? - успел спросить я прежде, чем холодное железо иглы нашло мою вену.

- О, это хорошо знакомый вам мир, - улыбнулась Лермонтова. - Вы ведь были одним из топовых игроков в «Край Вселенной» пять лет назад, так?

Я моргнул. Вот это привет из прошлого. Конечно, пять лет тому, когда выпустили “Край”, никто не прошел мимо. Играли все, от мала до велика, а аудитория подписчиков выросла до беспрецедентных пятидесяти миллионов за три месяца. Еще бы! Никто до разработчика не предлагал такой огромный мир, такой продвинутый ИИ и столько разных путей развлечения на вкус любого игрока - от казуального строительства своего дома до жестоких ПвП-баталий и переделов сфер влияния между игровыми государствами.

- Около шестнадцати тысяч часов, это верно, - кивнул я. - Неужели опять туда? Ее же прикрыли?

Громкое было дело, когда выяснилось, что разработчик «Сферы» искусственно завышал системные требования, используя значительную часть вычислительной мощности клиентских терминалов для брутфорса банковских счетов и паролей. Можете себе представить, какую совокупную мощь дают пятьдесят миллионов средних терминалов? Неудивительно, что, когда это выяснилось, топ-менеджмент компании так и не нашли. Хватило денег откупиться. Игру закрыли, а семьдесят миллионов подписчиков, которые на пике популярности “Край” тратили на него от двух до двенадцати часов в день, оказались в свободном полете - равно как и почти пять с половиной тысяч сотрудников компании.

- Нет, в “Край” обратно дороги нет, зато есть одна из новейших разработок. Ашот, дезинфекцию.

Санитар подал ей баллончик, и она спрыснула место введения шприца каким-то прохладным спреем. Следом по моим венам словно разлился жидкий огонь от вводимого лекарства.

- Все, все, это была самая болезненная часть. Немного пожжет и перестанет.

Мне почему-то подумалось, что примерно так должны были чувствовать себя противники моего персонажа в игре, когда я применял одно из умений линейки «Яды». Убийца Киран был хорошо известен, состоял в топовой гильдии и вообще был синонимом ПвП-игрока. Мне было двадцать пять, и в свободное от управления мехрабочими время я пропадал в “Крае”; может, поэтому так и не женился. Что взять с печального задрота, которого девушки только отвлекали от игры и работы?

- Разработчики “Края” вернулись с новым проектом, на этот раз - совершенно легальным, как утверждается, - Лермонтова взялась за верхнюю часть крышки. - Сейчас вы сами все увидите. На адаптацию лекарства уйдет около получаса; мы оставили ссылку на страничку игры и данные от аккаунта у тебя на почте. Клиент уже загружен, игровое время оплачено. Наслаждайтесь, господин Гринцев.

Я не успел выяснить, откуда им вдруг так хорошо стало известно мое игровое прошлое. Лермонтова нажала кнопку, и крышка начала опускаться. Последним, на что мне удалось бросить взляд, было вдруг принявшее выражение беспокойства лицо Ашота.

Потом маска опустилась, плотно прижимаясь к переносице, зажегся голографический интерфейс и я напрочь думать забыл обо всем остальном.