— Оно было совсем не дорогое, ведь когда мы познакомились, у нас не было денег на все это и тем более на бриллианты. — Женщина тряхнула головой в сторону внушительного дома с красивым садом, отчего пара выбившихся из-под джинсовой ткани седых прядей всколыхнулись. — Но мы ведь знаем, что ценность вещей измеряется не суммой на чеке, верно?

Тут она хитро, совсем по-детски подмигнула мне, и мои губы мигом растянулись в ответной улыбке, как будто кто-то потянул за ниточки в уголках рта.

— А еще мне было так стыдно перед ним! Я пару ночей даже не спала, представляешь? — Женщина, покачивая головой, коротко рассмеялась.

Мы уже давно закончили сбор моих вещей, но все еще сидели перед забором, совершенно не обращая внимания на наших соседей, которые изредка, но все же проходили мимо, с интересом поглядывая в нашу сторону.

— И что потом? Мистер Райсан увидел, как вы грустите и заменил кольцо обручальным? Чтобы все стало лучше? — Предположила я с улыбкой.

Миссис Райсан отрицательно покачала головой, но хитро улыбнувшись ткнула меня худым пальцем с аккуратным ногтем в плечо:

— А ты, оказывается, романтичная натура, Вивея! Но нет, Стэн не додумался до такого. Он просто сказал, чтобы я не расстраивалась, ведь никакие вещи не стоят моих слез. А еще добавил, что то, как я переживаю из-за какого-то подарка, делает меня в его глазах еще более ценной девушкой. И я тогда попыталась объяснить, что переживаю вовсе не из-за кольца, а из-за воспоминаний и того, что испытывала, глядя на него. Но он сказал, что чувства и воспоминания всегда будут с нами. И знаешь, так оно и есть.

История была приятной и доброй. Я с трудом представляла молодых мистера и миссис Райсан, но все же воображение позволило нарисовать мне двух юных влюбленных, сидящих рядом. И мистера Стэнли, чуткого и доброго, успокаивающего свою девушку.

— И знаешь что самое удивительное? Оно вернулось ко мне, тогда, когда я совсем этого не ждала. — Она протянула правую руку и показала мне на тоненькое кольцо с белыми и розовыми камушками, надетое на безымянный палец. — Прошло четыре года и мама, в нашем саду рядом с домом, высаживала новую клумбу. И тогда она нашла кольцо. Оказывается, оно скользнуло с моего пальца и пролежало в земле. Она принесла его на нашу свадьбу, которая как раз состоялась в том же месяце. Это был самый трогательный подарок.

Глаза женщины заблестели от теплых воспоминаний. Да и мое сердце сжалось, глядя на нее.

— Так что! — Вынесла он свой вердикт, повышая голос и будто вынырнув из омута памяти воспоминаний о свадьбе и найденном колечке. — Может и твоя вещь вернется. А даже если это не так, никакая вещь не стоит наших слез, если мы ее ценим в своем сердце. Уж поверь мне, я дожила до седин и хоть что-то, да выучила за это время! Договорились?

И снова хитрое подмигивание, как по мановению волшебной палочки вызывающее у меня улыбку.

— Договорились! — Искренне улыбнулась я.

На душе и правда стало гораздо легче.

— А теперь пошли, я напою тебя совершенно потрясающим чаем! Очень уж давно тебя не видела. Да и Стэн будет рад. — Сказала она, поднимаясь.

Я посмотрела на окна своего дома. До него оставалось всего три виллы, но вряд ли мои родители расстроятся, если узнают, что я провела воскресное утро (Ладно, день!), за чаепитием у Райсанов. Более того, я только что нашла отличное алиби своему отсутствию!

— Только если вы покажете мне ваш свадебный фотоальбом. — Попросила я, поднимаясь вслед за гостеприимной хозяйкой.

*Яндере — в Японии так называют психически неуравновешенного персонажа (в аниме, манге или играх). Обычно это девушка, помешенная на парне.

25 июля 2018 года

После стука в дверь, ручка мгновенно повернулась и на пороге моей комнаты показалась мама.

Я подняла на нее глаза. Интересно, а она в курсе, что после стука стоит дождаться слов «войдите», иначе это полностью перечеркивает саму суть стука в дверь?

— Хорошо выглядишь. — Отметила я вместо приветствия, и придерживая за зубами «правила хорошего тона».

И это было правдой. Мама была, впрочем, как всегда в последнее время, сияющая и аккуратная. В классическом костюме-двойке из юбки-карандаша и весьма кокетливом жакете с небольшой баской, однобортным кроем и застежкой на запáх. Я отметила это машинально, хотя раньше детали любого гардероба в моем окружении я воспринимала очень остро, мысленно даже ставя оценки тому или иному образу. Кажется, старые привычки так просто не уходят.

— Спасибо, милая. — Улыбнулась мама еще ярче, будто стараясь осветить комнату, и бросила взгляд вниз, на свой наряд, попутно приглаживая руками баску. — Новая модель от Джорджины. Она назвала этот цвет — мимолетное искушение.

— Здорово. Но, по-моему, это бежевый. — Отозвалась я и, снова кинув взгляд на маму, убежденно кивнула: — Да, определенно, бежевый.

Мама засмеялась, будто я пошутила (а я была чудовищно серьезна!):

— Только Джорджине подобного не говори, у нее случится инфаркт.

Я кивнула, принимая эту информацию. Джорджина Баум — известный на весь остров модельер. Особым успехом она пользовалась у местных жительниц из высшего круга. Меня тоже пару раз отводили к ней на примерку и, как следствие, в моем гардеробе появлялось платье для особого случая. Но честно признаюсь, лично ли я отдавала предпочтения бутикам и каталогам, чем иголкам миссис Баум. Так что встретиться с ней и довести женщину до проблем с сердцем в ближайшем будущем я не планировала.

— Вивея, детка, я бы хотела с тобой поговорить. — Едва ли не пропела мама.

О, этот приторно-медовый тон в исполнении моей мамы! Который не предвещает ничего, абсолютно ничего хорошего. Я то знаю, я с ней почти девятнадцать лет живу.

— Ты уже со мной говоришь, ма. — Оповестила я ее об очевидном факте.

По лицу матушки было видно, что она не особо довольна тоном, который не соответствует поведению леди, но она тут же скрыла это за улыбкой. Очень доброжелательной. Все хуже, чем я думала.

Я даже, не забыв обреченно вздохнуть, присела на кровати и отложила молодежный журнал со статьей, обещающей мне рассказать то, что мне знать необходимо, если я собираюсь вступить в физическую близость с парнем. Да, я из тех, кто читает подобную муть. Заметив, что я положила чтиво открытым прямо на этой полосе рядом с мамой, я быстро закрыла его вовсе. Не хватало мне еще урока полового воспитания в добавок к чему-то, что итак созрело в ее голове.

Мама присела на край моей кровати и сначала разгладила невидимые складки на своей юбке-карандаше кремового цвета, а затем убрала какую-то ворсинку с моей коленки. Думаю, ее тоже видело только мамино воображение.

— В общем, у тебя скоро День рождения.

Я напряглась и с подозрением уставилась на родительницу:

— Ну, не так уж скоро. — Сказала я, чтобы хоть что-то сказать в затянувшейся паузе.

Мама неловко улыбнулась мне:

— Ну, время в последнее время так быстро летит, что оглянуться не успеешь — на календаре 22 августа! Тем более, если к празднику готовиться, то во всех этих приятных хлопотах ты и не заметишь как…

— Незачем готовиться, я не буду праздновать. — Отрезала я, снова притягивая к себе журнал. На этот раз я открыла его на первой попавшейся странице и уставилась невидящим взором в какие-то строчки.

— Об этом я и хотела поговорить. Ты…

— Мама! — Перебила я, крепче сжимая пальцами бумажные страницы, как спасательный круг. — Нет причин для разговора, я не буду праздновать эту… Эту дату! Ни в коем случае.

— Вивея, но в последнее время все так хорошо! Ты постоянно общаешься с друзьями, гуляешь. Тебя видят люди, мне очень много знакомых сказало, что…

— О боже мой… — Не выдержав, я опять откинула журнал, на этот раз он мог бы открыться даже на странице с советами для начинающих БДСМ-щиков, я бы и бровью не повела.

Я потерла лицо и снова взглянула на маму. Та выглядела такой обнадеженной, что я проглотила гневные слова, которые хотели вырваться из моего рта. Вместо этого я перевела взгляд на полку со школьными наградами и пробормотала: