Я поняла, что то, что делает Арчи, называется «дыханием по квадрату». Так меня учили дышать при панической атаке, наверное, он распознал ее симптомы в моем поведении. Но улыбнуться я так и не смогла. Зато я могла дышать. Он снова научил меня дышать.

Я почувствовала руки на своих плечах, но испуга не испытала. Более того, я будто наконец-то расслабилась. Все мои мышцы были как натянутые струны, и вот они обрели спокойствие.

Почувствовав это, Арчи притянул меня к себе. Я уткнулась щекой, той, а которой не было шрамов, в его грудь и закрыла глаза. Веки были такими тяжелыми… Я стала слушать биение его сердца, и подстраивать под него свое дыхание: тук-тук — вдох — тук-тук — выдох. Это успокаивало. Его руки успокаивали. Он успокаивал. Я должна была испугаться. Да и я боялась, всего минуту назад. Но вот он рядом, и я могу только желать застыть так навечно. Потому что рядом с ним было так спокойной.

— Прости. — Тихий выдох в мои волосы.

И за одно его «р-р» я готова простить его и продать ему душу. Я на все 100 % влипла. Я на все 110 % влюбилась в какого-то английского психа.

— Это был ужасный первый поцелуй… — Тихо отвечаю я, не открывая глаз. Позволяя его запаху окутывать меня плотным коконом.

Чувствую, что он смеется по вибрации в его груди. Мои губы наконец-то тоже растягиваются в улыбку.

— Будут другие. — Обещает он.

И я верю.

* ABBA — популярный на весь мир шведский музыкальный квартет (1972–1982 годы).

* LOL — сокращение, с английского laughing out loud — громко смеяться вслух, или «ржу не могу».

*Tiffany & Co — знаменитая ювелирная компания (читать: ювелирная империя), основана в 1837 году. Фирменный стиль включает в себя фирменные бирюзовый цвет.

24 июня 2018 года

Вивея Прей

— Больше всего мне понравилось, когда Бен начал отчитывать меня, вспоминая фильм «Хулиганы зеленой улицы». Если честно, меня так даже отец не ругал никогда.

— И не говори… Но он просто переживал. Кстати, я так и не поняла, что это за фильм? И причем тут ты?

Мы с Арчи успели убрать все до прихода Бена. Полицию посетители, или те ребята, не вызвали, что, впрочем, не удивительно. Первым не было до этого дела, ведь главное — это спасти свою шкурку. А вторые могли и сами влипнуть в неприятности, если бы связались с правосудием. Красные глаза парней многое бы им сказали без протокола.

Бен вернулся через минут сорок после происшествия, и застал нас с Арчи, когда я прикладывала ему к рукам очередную порцию льда. Потребовав объяснений, владелец кофейни их получил. Исчерпывающие. Ну, не могла я врать своему старичку! И вот тут начался коктейль из обвинений и благодарностей в сторону Арчи. Мужчину буквально разрывало от желания надеть костюм Бэтмена и добить «отвратительных гадких малявок, которые посмели меня обидеть», и взять ремень и всыпать Арчи за самодеятельность.

— «Хулиганы зеленой улицы» — старенькой кино, практически классика. В главной роли снимается «Фродо» из «Властелина колец». — Я хмыкнула, наверное все-таки Элайджа Вуд, а не Фродо… Мужчины, что с них взять. — Там парни сколотили банду ярых фанатов футбола, довольно жестоких, которые за любимый клуб и друг за друга готовы умереть. Ну и сражаются они против таких же безумных фанатов. Внимание, спойлер: главный герой в конце умирает.

— Ого. И что же, Бен сравнил меня с футбольной командой?

— Скорее это была отсылка к тому, что я англичанин. Ты знала, что английские футбольные фанаты во всем мире признаны самыми дикими и склонными к насилию?

Я помотала головой, таких фактов я не знала. Но мое воображение услужливо подсунуло картинку со вчерашнего вечера: Арчи с пылающим взглядом, сжатыми губами и кровью на руках. Да, в это легко поверить. Я тряхнула головой, позволяя волосам упасть на лицо, желая, чтобы этим жестом образ безумного Ханта вылетел из головы. Интересно, много ли еще чертей скрываются в его тихом омуте и прячут звериное рычание за бархатистым акцентом?

Искоса глянула на парня. Он шел рядом со мной по пристани, ближе к металлическим, блестящим на солнце глянцевым блеском поручням. Его профиль четко выделялся на фоне закатного неба. Левая рука, та, что не пострадала вчера, держала мою руку: крепко и нежно. Взглянув на наши сплетенные пальцы, я позволила чувству тепла в очередной раз разлиться в моей груди и животе.

Мы не обсуждали с ним самое важное, то, почему я такая, и что именно говорили в кофейне обо мне. Но я понимала, что время пришло. Теперь я ждала нужного момента. И, конечно же, все они были неподходящими. Тот солнце светило слишком сильно, то мороженое занимало мой рот, а то и вовсе не мороженое… Иначе говоря: у меня не хватало духу выложить Арчи всю мою подноготную. А надо ли? Почему я не могу остаться для кого-то просто человеком? Просто девушкой, без прошлого и чудовищного груза на сердце?

Мы хотели пройти по променаду, чтобы спуститься по центральной лестнице на пляж. Я гораздо больше любила Дикий пляж и другие, менее популярные выходы к морю, но Арчи не видел центральную статую в виде огромных песочных часов. Как добропорядочный гид, я не могла допустить такую оплошность и пробел в его культурной программе.

К слову, а когда его туристический маршрут по Санта-Луи дойдет до конечной точки, что тогда? Он уедет? Я снова кинула косой взгляд на спутника, который со спокойным и даже умиротворенным выражением на лице наблюдал за окружающим нас видом. Нет, об этом я тоже не хочу сейчас думать. Я даже тряхнула головой, желая выкинуть оттуда мысли об отъезде парня. К сожалению, из нее ничего не посыпалось, а мысль застряла в мозгу, как рыболовный крючок в рыбке. Отстой. Рыбка ведь даже не золотая.

Сегодня на пристани было очень много людей: парочек, семей, компаний. Они расхаживали между палатками-шатрами из которых аппетитно пахло хот-догами, кукурузой и сахарной ватой или сидели на широких двойных лавочках. Сегодня я надела огромные (Нет, реально огромные!) очки и кепку, так что чувствовала себя в этом окружении более-менее хорошо. Я бы сказала, как звезда, скрывающаяся от папарацци.

Арчи чуть сжал мою руку, привлекая внимание, затем кивнул на бородатого мужчину в больших очках, стекла которых комично увеличивали его глаза. Тот сидел прямо на полу, в окружении портретов и картин, изображающих самые красивые уголки острова Санта-Луи. Такие были в почете у местных туристов, вместо магнитов на холодильник. Были среди них и портреты людей. Не знаю, как выглядели оригиналы, но карандашные лица были очень красивы.

— А как на счет таланта художника? В детстве не наблюдалась страсть рисовать на обоях?

Я закатила глаза:

— Ты все еще одержим желанием найти мне смысл жизни? Тогда мимо. Совсем не наблюдалось. Когда в детском саду я должна была нарисовать себя и своих подруг, Эшли расплакалась, потому что я сделала ее уродиной. Она не говорила со мной до тех пор, пока я не выкинула на школьную помойку карандаши.

Арчи тихо и бархатно рассмеялся, а я была уверена, что на моих руках и плечах появились мурашки удовольствия, вызванные этим звуком. Кажется, я больна. Может, снова записаться на сеансы к психотерапевту? Он выпишите мне пилюльки от сердечных еканий, или какой-нибудь антиАрчилин…

— Ладно, не художник. — Благосклонно согласился парень, не ведая, что своим обаянием доводит меня до психиатрии. Его взгляд стал осматривать местные магазинчики и ларьки. Неужели, он хочет предложить мне изготавливать корн-доги?! Я профессионально умею их только поглощать… — А может, наоборот?

— В смысле?

— Ну, не художник, а модель. Для художников или фотографов.

Я даже остановилась, вынуждая его также притормозить на полушаге. Он посмотрел на меня через плечо и вопросительно поднял брови. Я чуть припустила очки, чтобы посмотреть на него взглядом, вопрошающим: «Ты издеваешься?»

— Что? — Удивился брюнет.