Затем я подвела глаза, накрасила ресницы тушью, сделав пометку, что мне нужна новая косметика (О чудо, она еще не иссохла! Почти.). Развернув на пол весь свой гардероб, я нашла изящный сарафан цвета ментола, украшенный воланом снизу. Даже еще с этикеткой.

Наконец, я была готова к свиданию.

Потом я вспомнила, что это не свидание.

Следующий час я лихорадочно мыла голову, смывала косметику и искала одежду, которая не будет делать меня пугалом, но будет выглядеть достаточно ненавязчиво. Чтобы этот английский пижон, не дай Бог, не подумал, что я готовилась к нашей встрече!

В итоге к четырем часам я была эмоционально измотана. Знали ли вы, что создавать образ «мне плевать на эту встречу, я делаю тебе одолжение», гораздо сложнее, чем просто хорошо выглядеть? Да черт, мои шрамы было замазать легче!

По итогам я позволила себе надеть джинсовые шорты с высокой талией и светло-лиловую футболку. На ногах красовались кеды. Волосы, вымытые и высушенные, я распустила. Это единственный жест уважения к парню, обычно я выставляю свое уродство на обозрение. Но он-то от этого страдать не должен, верно?

Я подходила к кофейне Бена в начале пятого, под веселое тренькание смс-сообщений:

«Опаздываешь».

«Тебе взять кофе?»

«Я взял тебе кофе».

«Интересно, ты вообще придешь?»

«О, ты идешь!»

Последняя смс заставила меня поднять глаза от экрана на двери кофейни. Там стоял он. Или следует написать Он? Или ОН?

В общем, на парне были обычные светлые джинсы, серая футболка и серые кеды. На правом плече черная широкая лямка от рюкзака за спиной. Просто и ненавязчиво. Но даже отсюда я чувствовала, как его флюиды обаяния атакуют меня. Лицо и поза брюнета говорили о его полной расслабленности, будто он владел ситуацией. Даже нелепую картонную переноску с двумя стаканчиками кофе он играл так, будто это был скипетр. В правой руке у Арчи был телефон, им он и помахал мне в знак приветствия.

— Ты пришла. — Прокомментировал он очевидный факт, сияя улыбкой.

— Как видишь.

— Твой кофе.

— Благодарю. — Я взяла из переноски оба стаканчика и тщательно изучила надписи на этикетках, чтобы выбрать свой. — Так… «У тебя в руках 330 мл отборного кофе. Ты проснешься (воскреснешь, отрезвеешь, станешь видеть звуки) где-то на пятом глотке». Стоп… А это что?

На втором стаканчике поверх бодрого обещания «Ты станешь счастливее с каждым глотком!» размашистым почерком красным жирным маркером было написано «Так держать, дочка!». Кажется, я знаю, кому принадлежит это послание.

Арчи засмеялся над моим удивлением:

— Когда Бен узнал, что я уговорил тебя на встречу, просил передать тебе этот стакан. Он забавный.

Я хмыкнула:

— Не то слово. — Отдав парню другой стакан, я пригубила напиток. Капучино.

— Итак, куда мы поедем?

Поинтересовался Хант, пропуская женщину с коляской, которая проезжала мимо витрин. Женщина благодарно ему улыбнулась, а ребенок, который сидел лицом к нам, попытался успеть сунуть Арчи в руки обслюнявленную погремушку. Наверное, если бы малыш заметил меня, то разревелся бы, а не стал делиться игрушками.

— Не знаю. Есть пожелания?

— Можно обсудить по дороге. Я оставил машину на парковке через двор, давай сначала дойдем до нее…

— Нет! — Я испуганно замерла, смотря на него. Кажется, у нас появилась традиция: он озвучивает «светлую мысль», а я кричу «Нет!» и застываю, как истукан, в состоянии, близком к обмороку. Я прочистила горло и попыталась аргументировать: — Санта-Луи — не такой уж и огромный. Тем более, если ты хочешь посмотреть его, то что ты увидишь из машины? Давай погуляем, ладно?

От мысли, что мне придется сесть в автомобиль, все во мне похолодело. Кровь будто замедлила свой ход и стала вязко течь по венам. Даже пальцы, сжимавшие горячие стенки стаканчика капучино, казалось стали ледяными. Именно на них бросил короткий взгляд Арчи, прежде чем кивнуть:

— Как скажешь. Так куда ты предлагаешь отправиться? Давай начнем с мест, которые ты любишь больше всего. Ты ведь давно здесь живешь?

Я, пытаясь справиться с внезапным оцепенением, посмотрела на вывеску над нами. Места, которые я люблю? За последнее время они ограничивались пляжем, парковыми тропами для бега и кофейней Бена.

— Да… Давно живу. Я вроде как родилась здесь. — Ох, я серьезно сказала «вроде как родилась»? Это как? Путем скачки из интернета, а не через естественные роды? — А что тебе все же более интересно? Может, у нас разные вкусы. — Задумчиво поинтересовалась я, надеясь получить из его ответа подсказку, куда его можно отвести.

— Мне нравятся необычные, колоритные места. Яркие и впечатляющие. Эдакие местные достояния. Природа, памятники. Рынки, люди.

— Вот почему тебя понесло в «Розовый фламинго»? — Не удержалась от подтрунивания я.

Парень закатил глаза и чуть поправил лямку рюкзака.

— Не настолько колоритные. Впрочем, я с удовольствием схожу туда, где тебе нравится проводить время. Будь это кафе или пляж.

Я посмотрела, как солнце отражается от окон близлежащих к нам домов. Задумывались ли вы о наличие любимых мест? Я — нет. Наверное, в прошлом я просто принимала их как данное.

Кафе «Вираж» — место, где мы всегда собирались с девчонками, чтобы посплетничать. Мы заказывали молочные коктейли — самые вкусные в городе, густые настолько, что даже широкие трубочки еле справлялись со свое миссией. Или десерты.

Дикий пляж — точка, где начинаются самые интересные вечеринки молодежи и студентов Санта-Луи. Летом мы загорали, занимались водными видами спорта или играли в волейбол. Ночью разжигали огромные костры, танцевали.

Скалистая бухта. Мы любили именно ее из всего многообразия бухт города, потому что там почти никогда не было людей. Зато у берега всегда были лодки. Старые, но крепки, они были вытащены на берег, и любой мог покататься на ней по морю. Мы с подругами забирались в самую большую, на ее дне можно было с размахом лечь вдвоем, с комфортом втроем, и как сардины в банке вчетвером. Мы убегали к нашему судну ночью, когда уставали от шума голосов друзей, музыки, льющейся из колонок и жара костров. Мы выплывали ночью, чтобы лежать на дне лодки и смотреть на звезды. Один раз случилась неприятность, мы заснули, а к моменту, когда проснулись, мой папочка уже организовал спасательную операцию. С вертолетами!

Или желтеющее поле подсолнухов? Я до смерти боялась их, потому что была уверена, что рано или поздно заблужусь и не найду выхода. Эми лишь смеялась надо мной и заставляла играть в прятки. Несносная девчонка! Больше всех из нас это место полюбила Камила.

Да. Это мои любимые места. Но туда я еще не была готова идти. А впрочем…

— Есть одно место… — Наконец приняла решение я. — Думаю, оно тебе понравится.

*Джордж Карлин — американский стэнд-ап комик, актёр, писатель, обладатель четырёх премий «Грэмми» и премии Марка Твена. Умный мужчина, с довольно грубым, но злободневным юмором. В монологах часто касается «острых» тем: политика, религия, психология, лингвистические наблюдения и пр.

Вивея

— Ничего себе! — Раздался восхищенный голос где-то за моей спиной, когда мы поднялись на невысокую гору.

Я полностью разделяла его восторг. Каждый раз я смотрела на картину, распростертую перед нами, как на волшебство, которое видела впервые.

— Это заброшенные соляные поля. — Пояснила я. — Раньше здесь добывали соль. А теперь — вот.

Я обвела рукой подножие горы.

— Больше похоже на поверхность Марса. — Прокомментировал Арчи и это было определение «в десятку».

Пейзажи из насыщенно красных, кое-где отдававших оранжевым и розовым, участков соляных полей переплетались с разными оттенками грязи. Они были четко поделены на квадраты, очерченные полуразрушенными столбиками деревянных помостов. Эти останки дорожек были похожи на клыки и зубы, выступающие из красной воды. На них виднелись белоснежные остатки соли.